Пленительные мечты - Джейн Арчер

Когда Слейт прервал, наконец, поцелуй, она застонала от отчаяния и попыталась вновь привлечь его к себе. Но он сопротивлялся. Слейт начал покрывать быстрыми легкими поцелуями ее лицо, а затем приблизил свои губы к ее губам и прошептал:

– Я хочу снять с тебя одежду, прежде чем потеряю контроль над собой.

– О, Слейт, поспеши. Я сгораю от страсти.

Он поднял ее на ноги и начал расстегивать крошечные пуговицы на шелковом платье. Однако это не так просто было сделать. Теряя терпение, Слейт пробормотал:

– Черт возьми, Рейвен, мне хочется плюнуть на это проклятое платье и снова уложить тебя на кровать.

– Ты так горяч, – поддразнивая его, заметила Рейвен, но все же стала поспешно помогать ему.

Когда платье упало к ее ногам, Слейт быстро снял с нее нижнее белье – корсет, сорочку, панталоны и чулки – и бросил его на пол. Раздев ее, он так долго и с таким восторгом любовался ее великолепной наготой, что Рейвен почти физически ощутила исходивший от него пыл страсти.

– Рейвен, ты, без сомнения, самая прекрасная женщина на свете, и я хочу тебя с каждым разом все больше и больше.

– О, Слейт, – простонала она, прижимаясь к нему всем телом, чтобы не упасть, – Я так сильно хочу тебя, что у меня подкашиваются ноги.

– Не беспокойся. Я не дам тебе упасть, у меня хватит сил на двоих.

Он поднял ее на руки и осторожно положил на кропать. Пока он поспешно стаскивал с себя одежду, Рейвен откинула стеганое одеяло, под которым были свежие белые простыни, и скользнула в постель. Теперь наступила ее очередь разглядывать Слейта, который уже успел отбросить свою одежду в сторону и стоял перед ней обнаженным. Рейвен окинула взглядом его бронзовое стройное мускулистое тело и увидела, что Слейт готов доставить ей и себе удовольствие. Она протянула к нему руки, и он подошел к ней, лег рядом и крепко прижал к своей груди.

От Слейта исходил такой жар, что, казалось, он в лихорадке. Рейвен стала нежно покрывать поцелуями его лицо, шею, грудь, а затем начала осторожно покусывать его кожу. Припав сначала к одному, а затем к другому соску Слейта, она поигрывала с ними языком, пока те не затвердели. Слейт застонал от наслаждения, и ее покусывание стало более страстным. Слейт гладил ее по спине, а затем впился в губы. Она застонала, ощущая биение его плоти, в такт которому его сильные руки размашистыми движениями скользили вверх и вниз по ее спине, гладя и разминая кожу и мышцы. Чувствуя нарастание неистовой страсти, Рейвен начала извиваться, выгибая спину и требуя большего от партнера. Она вцепилась в его плечи, вонзив в них ногти, а затем припала к губам Слейта и начала играть с ними языком. Волны ее серебристых волос, словно горный неудержимый поток, упали на его лицо, окутав его и погрузив Слейта в темный мир, где властвовала одна лишь Рейвен – ее запах, ее голос, вкус ее поцелуев, ее яростное возбуждение, сила которого поразила его. Слейт с наслаждением вдыхал исходивший от нее аромат лаванды, а она все не отрывала своих губ, исследуя языком глубины его рта. Руки Слейта продолжали поглаживать ее спину и бедра, все сильнее прижимая их.

И вот он мягко приподнял ее и, посадив так, чтобы грудь Рейвен касалась его губ, стал попеременно целовать, а потом посасывать ее соски. Из груди Рейвен вырвался стон наслаждения, и она снова вцепилась в его плечи, чувствуя, как ее охватывает неистовое желание. Не в силах больше ждать, он вошел в ее лоно, заставив Рейвен оседлать себя.

Рейвен застонала, упершись руками в его грудь, а затем, почувствовав движения его плоти глубоко внутри себя, содрогнулась всем телом от наслаждения. Тогда Слейт положил ладони на ее бедра и начал приподнимать и опускать их в такт своим толчкам. Исступление Рейвен нарастало, она начала извиваться, стараясь достичь апогея страсти и утолить свое неистовое желание.

Охваченная огнем, Рейвен прижала губы к губам Слейта, ощущая острую необходимость слиться с ним в единое целое, и он поцеловал ее. Его язык вошел в глубину ее рта одновременно с мощным толчком его плоти внутри лона Рейвен. Экстаз увлек их, оба погрузились в полузабытье, утратив контроль над своими мыслями и чувствами, и, одновременно достигнув вершины страсти, внезапно как будто вновь спустились с небес на землю.

Рейвен расслабилась, ей ни о чем не хотелось думать, но внезапно на нее нахлынули воспоминания о Бегущем Медведе, Быстром Орле и деревне кайова, и ее охватила тревога.

Пока она тут нежилась в объятиях Слейта, кайова с замиранием сердца ожидали, чем закончится ее расследование, от которого зависело проведение священного праздника Пляски солнца. Как она могла забыть о них?

Холодок пробежал по спине Рейвен. Неужели она действительно была столь легкомысленной и непостоянной, что не умела держать свое слово? Неужели дядя значил для нее так мало, что ее не огорчала его смерть? Речь шла о судьбе ее народа, а не народа Слейта, поэтому у него не было стремления во что бы то ни стало помочь кайова, и Рейвен не могла обвинять его в том, что он не слишком-то старался найти Тайми. Неужели поиск святыни племени стал для нее своего рода игрой, потеряв значение, после того как она покинула деревню кайова?

И действительно, кайова казались ей теперь скорее сном, нежели явью. Ей с трудом верилось в то, что она была там, в их деревне, и прожила у них целые сутки. Возможно, отрицание реальности было своего рода способом самозащиты от влияния людей, которые казались ей такими необычными и чужими?

Чувствуя себя виноватой в том, что предалась страсти со Слейтом, она освободилась из его объятий и отодвинулась подальше. Судя по его ровному дыханию, Слейт спал, уставший, разомлевший и безмятежный, а Рейвен не могла уснуть. Она лежала с открытыми глазами, смущенная и испуганная. Неужели ей больше ничего не нужно в мире, кроме любви Слейта? От этой мысли мурашки забегали по коже Рейвен.

Но разве жить со Слейтом и любить его недостаточно для счастья? И тут Рейвен внезапно вспомнила все, что слышала и видела, о чем вела разговоры в деревне кайова. Ей на память пришли также слова Слейта о том, что через сотню лет, возможно, наследие кайова будет представлено всего лишь собранием предметов народного искусства. Ей припомнились страстные, полные огня слова Быстрого Орла, и ее охватила дрожь. Может быть, ее долг перед кайова заключался не только в том, чтобы найти Тайми?

Ей не хотелось, чтобы жизнь кайова менялась или чтобы ее народ затерялся в мире белых. И все же перед ней вставал вопрос: стоит ли приносить в жертву свою любовь к Слейту ради воплощения гордой мечты Быстрого Орла? И возможно ли воплощение этой мечты? Время меняет людей и образ их жизни. Это уже случилось с миром белых, и индейцы тоже постепенно менялись. Может быть, через сотню лет мир будет совсем иным? Способны ли ее скромные усилия повлиять на ход событий?

Очень много необычных мыслей роилось в голове Рейвен. Она никогда прежде не рассматривала вещи под подобным углом зрения. Ее жизнь всегда была упорядочена, спланирована, и Рейвен думала, что и в будущем все будет так, как она привыкла. Но после гибели отца и жениха ее мир рухнул, и с тех пор Рейвен стремилась спасти то немногое, что еще напоминало ей о любимых людях.