Идеальный гражданин - Марина Серова

– Друзья, прекрасен наш союз. Именно ваша поддержка вдохновила меня на борьбу с узурпаторами. И судьба привела мне помощницу, прошу любить и жаловать, Татьяна Иванова, гений частного сыска.

Я скромно поздоровалась, удивившись, когда это я успела превратиться в помощницу Венчика. Но так была рада, что он жив и невредим, что не стала портить минуту его торжества.

– А что за узурпаторы? Поподробнее расскажите, Вениамин? – по-деловому уточнила. – В здании еще кто-то есть, кроме вас?

– Нет, лишь мы были узниками, что мечтают о свободе, о пении вольных птиц, о длинной дороге по миру без края. Можно пленить тело, но дух всегда свободен. Так было во все века, и множество пленников, вольных и невольных, прославились своим творчеством в мрачных стенах своих темных тюрем. В каменном мешке фантазия рвется на прогулку по полям воображения. Так я и сказал моим тюремщикам.

– А почему они вас выкинули за дверь? – поинтересовалась я.

Длинная женщина ответила на вопрос вперед Венчика:

– Он один, Вениамин, смел возражать нашим надсмотрщикам. Наш герой потребовал прогулку три раза в день, свободное передвижение по территории приюта, а еще полное снятие замков.

– Железных оков, что держали нас, как камень, привязанный к крыльям птицы. Стоило лишь перерезать веревку, и птица взмыла вверх.

– Да уж, летели-кувыркались вы знатно и занятно, – согласился пожилой мужчина.

Я присмотрелась в первых лучах солнца повнимательней к новым друзьям Венчика и поняла, что на голове у бродяги не шапка, а корона из свалявшихся до состояния кудели длинных кудрей. От грязи они стояли, словно аккуратный заборчик над лысой лужайкой. Бездомный с волосяной короной приветливо распахнул передо мной дверь:

– Татьяна, прошу, прошу к нашему дому-шалашу. Посмотреть-поглядеть житье-бытье.

В нетерпении я шагнула в полумрак помещения. Наконец оковы, вернее, замки сняты, и можно разузнать все тайны приюта «Благо». Хотя внутри все оказалось очень скучным и обыденным. В одной комнате три кровати, во второй большая кухня, а остальные оказались крепко заперты.

Друзья Венчика сопровождать нашу экскурсию не стали, они ушли на кухню в поисках еды. Как только мы остались одни в длинных коридорах первого этажа, Вениамин принялся вполголоса докладывать информацию:

– Через своих ребят я вышел на мадам, что предлагает некое пребывание в приюте «Благо». В обмен на паспортные данные и парочку подписей в пустых документах. Паспорт сдал, подписи поставил. Если вдруг меня уличат в краже ценных бумаг или организации финансовой пирамиды, то надеюсь, вы меня защитите от наветов. Это же все ради торжества справедливости.

– Конечно. – Я безуспешно трясла уже двери второго этажа. За дверями первого этажа нашелся неинтересный склад вещей и продуктов, видимо, для благотворительных акций.

– Поставили подписи, а дальше что было?

– Ничего, одни мученья! Нас заперли в этом здании, как я вам уже и рассказывал в прошлую встречу. Вернее, даже в одной-единственной комнате. А ведь даже крысы, умнейшие существа после человека, сходят с ума от нахождения в закрытом пространстве.

– Потом про крыс подробнее. Сначала к делу. Вас кто-то кормил, общался с вами?

– Нет, никого не было. Лишь три раза в день в проеме в стене появлялись тарелки с едой. Словно мы животные, а не люди, и не нуждаемся в духовной пище. Впрочем, мои соседи по несвободе были вполне довольны ситуацией, они прибыли сюда на три дня раньше. И нисколько не страдали от однообразия нашего спасения.

– Подождите, как никто? Но ведь вы говорили об узурпаторах и потом вас же выкинули за дверь двое мужчин, таких крепких и высоких.

Венчик потер плечо:

– Разве могут носить гордое звание мужчины эти два наемника, два бессловесных абиссинца, что насмехаются над вольным путником, не чтя его открытость миру.

– Они приносили вам еду?

– Мы ни разу не видели нашего повара, еда появлялась словно по волшебству, как булки, растущие на деревьях. Но человек движим не только плотскими радостями, стремление к открытию, к знаниям всегда толкало наше общество вперед. Как любопытной Еве, не терпелось мне вкусить знаний об устройстве нашей обители, поэтому я потребовал прогулок, экскурсий, знакомств с нашим таинственным хозяином. Но вместо радушного собеседника прибыли эти ожившие камни и отправили Венчика в бреющий полет. Еще так неаккуратно, будто я старый матрас, а не существо думающее, ищущее, трепетное.

– Думаете, вас вышвырнули отсюда из-за того, что вы слишком шумно себя вели?

– Это же очевидно, Татьяна. Взгляните на моих соседей по неволе, они счастливы и блаженны в тепле и сытости, покорные сыны человеческие. И среди них мятежник духа, революционер мещанского мирка. Я восстал против устоявшейся системы, против узости сознания и оказался сразу же за бортом корабля буржуазного благополучия.

Под его рассуждения о мятежном духе я вставила в замок шпильку, замок щелкнул, и перед нами открылась дверь в просторный кабинет.

Я с интересом заглянула в шкафы – сотни анкет с паспортными данными, заявления на материальную помощь, отчеты о выданной одежде, мебели и еще множество бухгалтерских документов.

– Вот он! – сзади Венчик радостно хлопнул грязной книжицей по открытой дверце шкафа. Пока я с увлечением перебирала документы, Венчик нашел огромное хранилище с паспортами и утянул оттуда свой документ. В воодушевлении от близкой свободы мой внештатный сотрудник уточнил:

– Задание выполнено, Татьяна?

– Да, спасибо. Если будет нужно, я знаю, где вас искать.

– Конечно, я постоянен, как смена сезонов. Снег сменяет весенняя капель, после идет летний дождь, а затем… – Венчик брел за мной вниз по лестнице, рассказывая свою очередную философскую причту. Но я почти его не слышала, торопилась вниз. Необходимо как можно быстрее поговорить с бездомными, а затем связаться с Людочкой. Надеюсь, она не изменила своим трудоголическим привычкам и уже распивает кофе в кабинете. А тут, как всегда, Иванова со свежей информацией по делу Жогина в клювике.

Все бумаги необходимо изымать и изучать, но мне точно уже понятно, что, как мой разговор с Джулиусом, так и кипы бумаг в кабинете приюта, – доказательства грандиозной аферы Жогина. Все эти «мертвые души», что получали по документам материальную помощь, – лишь фикция. У бомжей забирали паспорта,