Выжить любой ценой - Сергей Майдуков

Официант, оставшийся один, склонился над девушкой. Это был тот самый таец, который в прошлом воплощении, должно быть, был хорьком. Сначала Данко не понял, что он делает, но потом увидел и налился холодной презрительной ненавистью. Этот мерзавец шарил по телу бесчувственной клиентки, забираясь в самые потаенные уголки и пытаясь задрать ей подол или опустить ниже вырез платья.

Двух его товарищей все не было и не было. Куда они поволокли незадачливого негра? Ясно, что не в больницу: проще было вызвать скорую помощь. Тогда куда? И зачем? Почему не позволили ему отсидеться, почему не стали допытываться, как его самочувствие, почему не позвали хотя бы администратора? И этот похотливый негодяй, возившийся с девушкой, он ведь совершенно не опасается, что она вдруг проснется или кто-нибудь застукает его на месте преступления.

Выходит, эти двое не просто наклюкались. Их умышленно подпоили каким-то быстродействующим снотворным или одурманили наркотиком. Вот оно что! Не так ли были похищены здесь Юля с Соней? Ну конечно! Никаких сомнений. Эта банда действует по одному сценарию. Выбирают жертву, опаивают, прячут, а потом разводят руками: нет, не знаем, не помним. Судя по той наглости, с которой они орудуют, полиция в доле.

Размышления Данко были прерваны шорохом и звуком мягкого удара. Это мерзавец, изгалявшийся над беззащитной девушкой, ненароком уронил ее на пол.

Данко отжался от пола, готовый броситься вперед, чтобы вмешаться в происходящее, но мышцы его постепенно расслабились. Нет. Рано. Он забрался в этот притон не для того, чтобы бить морды официантов. Это нисколько не приблизит его к намеченной цели. Действовать нужно иначе.

Данко медленно опустился обратно. Он успел увидеть, как официант-хорек возвращает девушку в белом платье на стул, но тут ему самому пришлось поглубже спрятаться в свое укрытие, потому что вернулись те двое, которые покидали ресторан. По всей видимости, они вытащили чернокожего на улицу, а там усадили где-нибудь так, чтобы он не привлекал к себе внимания. Вряд ли кому-то захочется будить пьяного и возиться с ним. А когда бедолага проснется, то решит, что сам виноват, и постыдится выяснять, как очутился на улице. Он вообще станет обходить этот район десятой дорогой, боясь, что его тут кто-нибудь узнает.

Услышав дружный смех, Данко осторожно высунул голову из-за дивана. Самый толстенький и низенький официант размахивал над головой белой кружевной тряпицей, добытой в качестве трофея. Человек-хорек придерживал девушку на стуле, чтобы не свалилась опять. Третий официант — самый старший из всех, с белым пробором посередине смоляной, блестящей и жирной шевелюры — бесцеремонно разглядывал кольца и браслет на безвольной руке жертвы.

Потеха завершилась с появлением в зале невероятно худого человека, сопровождаемого охранником в костюме, сидевшем на нем так, словно был скроен из картонных коробок, покрашенных в черный цвет. Официанты тотчас застыли, склонившись в почтительных полупоклонах. Квадратный охранник расставил ноги циркулем, прикрывая причинное место сведенными вместе ладонями, как будто готовился отразить штрафной удар, назначенный в его ворота.

«А вот и главарь собственной персоной, — подумал Данко. — Кунг, мать его так, Тулан. Теперь ты от меня никуда не денешься, тварь».

Несмотря на риск быть обнаруженным, он не смог перебороть желание как следует рассмотреть и запомнить своего врага.

Обрядись Кунг Тулан в оранжевую рясу, его можно было бы принять за буддийского монаха, обрившего голову, чтобы лучше слышать Голос Пустоты. Он был ненормально, болезненно худым человеком лет сорока-сорока пяти. Запавшие щеки, выпирающие зубы, глаза, затененные провалами глазниц. Ни малейшей растительности на голове и лице. Руки такие худые, что сквозь кожу можно разглядеть все кости и сухожилия. Портному пришлось приложить немало усилий, чтобы придать этому скелету человеческий облик. Кунг Тулан носил тонкий черный костюм, покроем напоминающий пижаму, а куртка почему-то была похожа на наглухо застегнутый китель. Наряд довершали туфли, смахивающие на домашние. Голос у него срывался то на фальцет, то норовил уйти в самые низкие басы.

Подчинялись ему беспрекословно, вопросов не задавали, в глаза смотреть не отваживались. Это был тип диктатора, достаточно изучившего человеческую психологию, чтобы подчинять себе всех, кто находился в пределах досягаемости. Любой из находившихся перед ним мужчин с легкостью сломал бы его, как сухую палку, но у них даже мысли такой не возникало. Это была стая, где авторитет вожака был непререкаем.

Повинуясь коротким отрывистым командам, двое официантов схватили спящую девушку и, приподнимая над полом, понесли вглубь зала, где, как отметил про себя Данко, виднелась неприметная дверь, затянутая таким же синим шелком, как и стены.

Третий официант, тот гадкий толстячок, что размахивал женскими трусиками, остался перед боссом для того, чтобы быть отхлестанным этими самыми трусиками по физиономии. Смиренно приняв наказание, он упал на колени и что-то умоляюще залепетал. Кунг Тулан пнул его подошвой в грудь и, сопровождаемый прямоугольным охранником, направился к потайной двери.

Толстячок, упавший на спину, как жук, остался лежать, ожидая, когда его забудут. Поколебавшись, Данко решил воспользоваться моментом. Поднявшись в своем углу, как тень, он кинулся к официанту. Тот успел сесть и приготовился заорать, но при виде пистолета послушно захлопнул рот.

— Do you speak English? — осведомился Данко, опустившись рядом на одно колено.

Нет, любитель женского белья не говорил по-английски, о чем дал понять красноречивым разведением рук и пожатием плечами. Таким образом, беседовать с ним было не о чем, да и незачем. Что ж, так тому и быть.

Схватив толстяка за уши, Данко несколько раз ударил его затылком о каменный пол. Он себя почти не сдерживал. Если официант подохнет, туда ему и дорога. Главное, чтобы не поднял тревогу. После проведенной небольшой экзекуции это было абсолютно исключено.

Данко взял отложенный «Вальтер» и поднялся на ноги, прислушиваясь. Никаких посторонних звуков, только уличный шум да перезвон посуды где-то вдалеке. Толстяк лежал неподвижно, не подавая признаков жизни и дико поблескивая белками глаз между приоткрытыми веками. «Разумнее всего его не трогать», — решил Данко. Пусть валяется там, где упал, когда его толкнул Кунг Тулан. А вдруг хозяин не рассчитал силы? Или у перетрусившего толстяка сердце не выдержало…

Выбросив из памяти все мысли об этой падали, Данко бесшумно устремился к неприметной двери.

* * *

Внизу у Кунга Тулана располагались обширные апартаменты — здесь можно было с равным успехом и жить, и прятаться, в зависимости от обстоятельств. Подобные убежища устраивает себе большинство хищников, например крысы. Удобное логово с несколькими потайными ходами.

Господин Кунг любил появляться и исчезать неожиданно. Это не гарантировало ему полную безопасность, но все же значительно уменьшало вероятность покушения. Кунг Тулан, подобно большинству живых существ, хотел жить долго и благополучно. Пока у него это получалось.