«В минуты музыки печальной…» - Николай Михайлович Рубцов

Милый мой жалел меня не много.

Изменяет мне и не стыдится.

У меня на сердце одиноко…

— Может быть, еще не изменяет, —

Тихо ей откликнулась подружка, —

Это мой стыда совсем не знает,

Для него любовь моя — игрушка…

Прислонившись к трепетной осинке,

Две подружки нежно целовались,

Обнимались, словно сиротинки,

И слезами горько обливались.

И не знали юные подружки,

Что для грусти этой, для кручины,

Кроме вечной жалобы кукушки,

Может быть, и не было причины.

Может быть, ребята собирались,

Да с родней остались на пирушке,

Может быть, ребята сомневались,

Что тоскуют гордые подружки.

И когда задремлет деревушка

И зажгутся звезды над потоком,

Не кричи так жалобно, кукушка!

Никому не будет одиноко…

Воспоминание

Помню, луна смотрела в окно.

Роса блестела на ветке.

Помню, мы брали в ларьке вино

И после пили в беседке.

Ты говорил, что покинешь дом,

Что жизнь у тебя в тумане,

Словно в прошлом, играл потом

«Вальс цветов» на баяне.

Помню я дождь и грязь на дворе,

Вечер темный, беззвездный,

Собака лаяла в конуре,

И глухо шумели сосны…

Деревенские ночи

Ветер под окошками,

                тихий, как мечтание,

А за огородами

           в сумерках полей

Крики перепелок,

             ранних звезд мерцание,

Ржание стреноженных молодых коней.

К табуну

      с уздечкою

               выбегу из мрака я,

Самого горячего

            выберу коня,

И по травам скошенным,

                  удилами звякая,

Конь в село соседнее

                понесет меня.

Пусть ромашки встречные

                   от копыт сторонятся,

Вздрогнувшие ивы

              брызгают росой, —

Для меня, как музыкой,

                 снова мир наполнится

Радостью свидания

               с девушкой простой!

Все люблю без памяти

                в деревенском стане я,

Будоражат сердце мне

                в сумерках полей

Крики перепелок,

             ранних звезд мерцание,

Ржание стреноженных молодых коней…

Первое слово

Холод, сосны, звезды в ноябре.

Поцелуи наши на дворе.

Как в тумане яркие огни,

В памяти сияют эти дни…

Вдруг, порывы юности поправ,

Стал моим диктатором устав, —

Отшумел волос девятый вал,

Штиль на голове,

             в глазах — аврал.

Все же слово молодости

                  «долг»,

То, что нас на флот ведет

                   и в полк,

Вечно будет, что там ни пиши,

Первым словом мысли и души!

Матросская слава

Вижу,

    как, вскинув штыки

И ленточки закусив,

           с яростными глазами

В бой идут моряки.

«Ура!» — кричат, что есть сил,

Суровыми голосами.

И снова раздавлен враг,

Мороз превращает в лед

Снег, красный от пролитой крови…

За верность присяге в боях

С любовью родной народ

Прозвал моряков: «Герои!»

…Зари коммунизма взлет

Все пламенней над страной.

И нынче на страже мира

Нас образ отцов ведет.

И нету силы такой,

Чтоб нашу славу сломила!

Слава героев войны

И слава нашей страды,

         где тот же запал — присяга,

Схожи, как две волны,

Схожи, как две звезды,

Как два кумачовых флага!

Слава о флоте гремит,

И путь у нее большой:

           она на сердца молодые

Действует, как магнит,

И с детства сильных душой

Зовет в просторы морские.

Грусть

Любимый край мой, нежный и веселый.

Мне не забыть у дальних берегов

Среди полей задумчивые села,

Костры в лугах и песни пастухов.

Мне не забыть друзей и нашу школу

И как в тиши июльских вечеров

Мы заводили в парке радиолу

И после танцевали «Вальс цветов».

А дни идут…

         На палубе эсминца

Стою сейчас. Темнеет небосклон.

Чернеют скалы. Волны вереницей

Стремительно бегут со всех сторон.

Смотрю во тьму. И знаю я, что вскоре

Опять маяк просемафорит нам.

И мы уйдем в бушующее море

По перекатным взвихренным волнам…

Любимый край мой, нежный и веселый,

Февральских нив серебряный покров

И двор пустынный, снегом занесенный..

Как я грущу у дальних берегов!

И передаст стихов живая краткость,

Что с этой грустью радостно дружить,

Что эта грусть, похожая на радость,

Мне помогает Родине служить!

Октябрьские ветры

О ветры! Октябрьские ветры!

Не зря вы тревожно свистели!

Вы праздник наш

             гордый и светлый

В своей сберегли колыбели.

Вы мчались от края до края —

Но, прожитый день прославляя,

Мы смотрим, волнуясь, в грядущий.