Безусловная директива - Макс Глебов

Меняли мы буквально всё, что в принципе можно было заменить. С энергетической установкой, двигателями, силовым щитом и оружием мы, правда, сделать могли не так уж много, зато модернизация средств РЭБ получилась очень глубокой. Мы, конечно, времени старались не терять, но и безумной спешки сейчас уже не было. Теперь мы точно знали, что колония на Бригане-3 не подвергается риску немедленного уничтожения, так что могли позволить себе работать достаточно вдумчиво.

Весь процесс проходил в несколько этапов. Извлечением необходимых комплектующих из нашей наземной техники занимался Шифф. Не лично, конечно, а управляя ремдронами. Дальше оборудование попадало ко мне, и я проводил его сращивание с артефактами Роя. Наиболее ответственные узлы приходилось вскрывать и комбинировать между собой с помощью тех же гибридных технологий, которые я уже применял для модернизации сканеров «Скаута» и противоорбитальных ракет «Аркан». Процесс этот требовал немалого времени и высокой сосредоточенности. По уму стоило бы так поступить со всем оборудованием, но ни времени, ни сил на это у меня просто не было. Поэтому всё, кроме критически важных узлов приходилось собирать по давно известной схеме с использованием устройств-посредников.

Последней и самой сложной процедурой оказалась перепрошивка вычислителей разведзондов и их встраивание в схему управления корветами. Необходимый опыт у нас с Шиффом имелся. Некоторое время назад мы проделали нечто подобное с вычислителем «Харгейсы», и результат получился более чем впечатляющим. Вот и сейчас я рассчитывал на схожий эффект. С модернизацией корветов мы провозились восемь суток. Наличие у нас очень толковых ремдронов и привезенного с Бриганы-3 оборудования ощутимо способствовало ускорению процесса, но объем работ всё равно оказался очень большим.

Всё это время капитан Конев продолжал гонять на тренажерах Кислого и моих парней, и, похоже, результатом он остался доволен. Совершенно неожиданно он особо выделил из своих подчиненных Игната.

– Из этого парня может получиться очень хороший флотский офицер, – заявил он во время доклада Анне. – Ему, конечно, нужно какое-то время повоевать рядовым членом экипажа, но, если через месяц или через год в нашем отряде прибавится кораблей, я бы почти без колебаний доверил ему корвет. Несмотря на юный возраст, он чувствует корабль, как собственную кожу. Редкий талант, на самом деле. Я назначил курсанта Волынина навигатором на свой корвет, но буду готовить из него командира. Естественно, пока ему знать об этом совершенно не нужно.

* * *

Планируя операцию по прорыву к Бригане-3, я исходил из того, что противник знает о наличии у нас одного неплохо вооруженного войскового транспорта и нескольких малых внутрисистемных кораблей, неспособных совершать гиперпереходы. О том, что в нашем отряде есть еще и два корвета врагу известно не было.

Каким бы продвинутым ни был «Скаут», но создать достоверный оптоэлектронный фантом «Харгейсы» он не мог. Нет, если очень постараться, генератор ложных целей «Скаута» можно было модернизировать до состояния, когда он стал бы способен изобразить нечто подобное, но качество такого фантома обмануло бы только очень слабого противника и лишь на весьма приличном расстоянии. К слову, такой модернизацией я планировал заняться в обязательном порядке, но только когда найду артефакт Роя, соответствующий этой задаче по качеству и специализации.

Само собой, о том, что «Скаут» не может прикинуться «Харгейсой» знал и противник, так что появление на его сканерах войскового транспорта людей Рой просто обязан был однозначно воспринять, как сигнал к началу новой охоты. При этом я очень надеялся, что враг задействует для нее все имеющиеся в распоряжении силы.

То, что я собирался сделать, в федеральном флоте раньше не делал никто. Во всяком случае, ни я, ни капитан Конев, ни Призрак о таких прецедентах ничего не знали. Оптоэлектронные фантомы всегда использовались только для создания ложных целей и затруднения работы вражеским системам наведения.

Иногда, использовался более экзотический вариант фантома, больше известный, как морок. Такой фантом позволял космическому кораблю или наземной боевой машине сменить облик и притвориться чем-то другим. Не статичным участком местности или частью развалин, а именно боевым механизмом, что, мягко говоря, несколько сложнее. Нечто подобное, кстати, проделал воздушный шпион Роя при моей первой встрече с ним. Как правило, морок соответствовал по размерам создававшему его кораблю. Это сильно упрощало задачу и позволяло не заморачиваться с имитацией некоторых характеристик объекта. Таких, как масса, например, но не только.

Я же ставил перед собой гораздо более сложную задачу. Мне был нужен очень достоверный фантом «Харгейсы», и я перебрал множество вариантов решения этой проблемы, пока, наконец, не нашел приемлемую схему. В теории, а потом и на испытаниях всё работало чётко, но как новый морок проявит себя в реальных условиях, мог показать только бой.

– «Харгейса» ушла в гипер, – доложил Призрак. – Параметры прыжка соответствуют расчетным.

После очень странного происшествия с неуправляемым гиперпереходом на расстояние в три десятка световых лет я опасался, что с прыжковым двигателем нашего корабля случилось что-то нехорошее. Правда в дальнейшем никаких отклонений в его работе выявлено не было. Тем не менее, Призрак счел нужным в очередной раз успокоить меня информаций о том, что по всем внешним признакам «Харгейса» ушла в прыжок штатно.

В соответствии с планом, войсковой транспорт должен был переместиться в случайно выбранную точку пространства в пяти световых годах от Бриганы и начать разгон в сторону системы. Набрав скорость, необходимую для ухода в гипер, «Харгейсе» следовало доложить о готовности по дальней гиперсвязи и ждать моего сигнала. Если сигнал не поступит в течение двух часов, значит, что-то пошло не так, операция отменяется, и транспорту нужно погасить скорость, лечь в дрейф и ждать нас. Если же сигнал поступит, следует немедленно совершить гиперпереход по указанным в сообщении координатам.

– Есть подтверждение от «Харгейсы», – прозвучал из спикеров системы связи доклад капитана Конева. – Прошу разрешения приступить к разгону.

– Приступайте.

Я, как обычно, управлял операцией из кабины «Скаута», находившегося в совсем небольшом ангаре корвета капитана Конева. Ангар пришлось специально расширить, убрав несколько переборок, чтобы малый внутрисистемный разведчик мог в него поместиться и, главное, быстро его покинуть.

Сейчас наступал самый ответственный этап операции. Как показали испытания, даже небольшие навигационные ошибки могли нарушить все наши планы, так что спокойным я себя совсем не чувствовал.

– Нормально всё пройдет, командир, – счел нужным успокоить меня Призрак. – Сто раз же маневр отрабатывали.

Вступать в дискуссию с искусственным интеллектом я не стал. Всё, что он мне скажет, я знал наперед, так что смысла сотрясать воздух не просматривалось.

– Минута до прыжка, – предупредил Конев.

– Подтверждаю, – ровным голосом отозвался Кислый. – Работа вычислителей корветов синхронизирована.