Пылающая комната - Майкл Коннелли

– Я состряпаю небольшое резюме без упоминания о Бруссаре. Не бойся, я в курсе, как убедить шефа, что мы не зря потратили деньги. Кстати, завтра утром нам надо улететь первым рейсом.

– Ладно, я узнаю насчет билетов. Что будем делать с Охедой?

Босх задумался. Отпускать Охеду на свободу было рискованно – он снова мог сбежать. Но Гарри знал, что им придется пойти на этот риск. Если арестовать его за поддельное удостоверение, это может настроить важного свидетеля против обвинения. Босх указал на оборудование, тянувшееся вдоль стены комнаты.

– У нас есть видеозапись допроса. Мы распечатаем полную версию показаний и дадим ему подписать, а потом отпустим на все четыре стороны. Но пока не будем включать это в отчет. На всякий случай.

– На какой случай?

– На всякий.

В субботу утром Босх и Сото вылетели в Даллас, позаботившись о том, чтобы их поставили в очередь на следующие три рейса в Лос-Анджелес. Они провели в Талсе чуть больше двенадцати часов и потратили почти тысячу долларов казенных денег. Учитывая то, что им удалось узнать от Охеды, Босх счел это выгодной сделкой.

В Далласе им повезло: они снова сели на первый рейс. Командир экипажа, узнав, что в самолете летят два вооруженных представителя правопорядка, поставил их фамилии в самые верхние строчки списка, и они получили два места в первом классе, хотя и в разных рядах. Босх смутился, войдя в роскошный салон со своим пакетом из «Казинса» и узнав, что их накормят бесплатным обедом. Увидев проходившего мимо солдата в камуфляжной форме, направлявшегося куда-то в хвост салона, он протянул ему пакет и сказал, что это лучший сандвич с грудинкой, который ему когда-либо приходилось есть. Солдат взял сандвич и повертел его в руках.

– Ну, это еще надо проверить, сэр, – заметил он. – Я из Мемфиса.

Босх кивнул. Однажды он провел целую неделю в Мемфисе, и местный детектив каждый день водил его в разные барбекю-кафе.

– Предпочитаете сочный или поджаристый? – спросил он.

– Поджаристый, сэр.

– Как в «Рандеву»?

– В точку, сэр.

Босх снова кивнул, и солдат проследовал дальше. Женщина сзади спросила, нет ли у него еще какой-нибудь лишней еды, и Гарри покраснел.

Ему досталось место в третьем ряду, а Сото – в первом. Пилот проследил за тем, чтобы оба места были в проходе, дабы в случае необходимости детективы могли быстрее отреагировать на внештатную ситуацию. Босху уже не впервой оказывали такой прием. Большинство экипажей отнюдь не возражало, чтобы возле их кабины сидела пара вооруженных копов.

В ожидании взлета Босх вставил наушники и стал слушать музыку, которую скачал из фильма о Фрэнке Моргане, саксофонисте. Это была документальная лента, посвященная юбилейному концерту в тюрьме Сан-Квентин, где Морган просидел несколько лет, пока снова не вернулся в джаз. Концертную группу составляли музыканты, игравшие с ним прежде или считавшие его своим кумиром, так что на этой записи все выкладывались по полной. Босх два раза подряд прослушал джазовый стандарт Диззи Гиллеспи «Чемпион» и просмаковал свое любимое место – там, где Делфейо Марсалис и Марк «Пастор» Гросс менялись тактами на саксе и тромбоне.

Когда самолет поднялся в воздух, Босх выключил музыку и приступил к работе. Он забрал часть материалов у Сото, и у него еще осталось несколько папок по делу Бонни-Брае. Рядом с ним сидела женщина, похожая на голливудского продюсера, а Гарри не очень хотелось разглядывать при ней снимки трупов на месте преступления или после вскрытия. Поэтому он вытащил толстый конверт из папки с материалами прессы и начал читать статьи о пожаре.

Пожелтевшие листочки с вырезками из газет были почти такими же ветхими, как и схема бандитской группировки, которую он изучал в прошлый раз. Как бы бережно Гарри ни разворачивал бумагу, она все-таки рвалась на сгибах. Босх часто сталкивался с такой проблемой, когда расследовал старые дела, и обычно использовал в подобных случаях липкую бумагу, которая целыми рулонами хранилась в их отделе. Он расклеивал на ней отдельные кусочки и фрагменты, пока они не складывались в полноценную статью.

Как и следовало ожидать, пожар на Бонни-Брае широко освещался в «Лос-Анджелес таймс». Все печатные публикации можно было разделить на две части: в первой говорилось о самом пожаре и его последствиях, а вторая посвящалась расследованию дела. Во второй части информация поступала порциями через определенные промежутки времени: спустя полгода, через год, через пять лет и через десять после происшествия. Про двадцатилетний юбилей пожара редакторы, видимо, забыли или сочли его не стоящим внимания. В любом случае в последней статье в подборке говорилось о десятилетней годовщине.

Разобравшись с содержанием архива, Босх стал просматривать его с самого начала. В первый день выпуск «Лос-Анджелес таймс» почти целиком был посвящен пожару. На первой полосе появилось три фото с места происшествия и начало трех статей. Два снимка, размером поменьше, запечатлели эвакуацию из горящего дома и двух женщин, которые, обнявшись, стояли на улице с мокрыми от слез и испачканными сажей лицами, выражавшими отчаяние и боль. Справа от них был снимок побольше: он изображал пожарного, выходившего из дома и державшего на руках безжизненное тело девочки. Судя по всему, пожарный только что вынес ее из огня и, не дожидаясь помощи, делал ей искусственное дыхание. Босх прочитал текст под фотографией, но не узнал ни фамилии пожарного, ни того, осталась ли малышка жива. Он оторвал взгляд от снимка и посмотрел на Сото, сидевшую в двух рядах впереди него. Не была ли она той самой девочкой?

Босх не раз замечал, что с тех пор как он начал работать с Сото, ему стало больше везти. В последние дни это особенно бросалось в глаза: то дружелюбная Ширма Бартлет выдала им ордер на обыск, то Рикки Чайлдерс оказался на месте, едва они появились в Талсе, то на обратном рейсе им дали места в первом классе. Гарри чувствовал, что удача идет косяком, хотя это противоречило обычному закону равновесия: где-то найдешь, а где-то потеряешь. Босх иногда ломал голову над тем, что такое вообще везение – можно ли считать его чем-то случайным и непредсказуемым, или все-таки есть люди, которым оно сопутствует всю жизнь. Например, оставшись в живых после пожара, они потом выживают и в смертельной перестрелке. Может быть, его напарницу правильнее называть не Крутой, а Везучей Люси? Может, ее везучесть как-то передается тем, кто находится рядом с ней?

– Вот что я называю «старыми новостями».

Босх повернул голову. Соседка смотрела на его пожелтевшую газету с дырками на сгибах. Он улыбнулся и неловко кивнул:

– Да, наверное.

– Чем вы занимаетесь? – спросила она.

Босх молча посмотрел на нее.

– О, простите, – добавила соседка, – я веду себя назойливо. Просто интересно.

– Проясняю кое-какие события, случившиеся много лет назад.

– Вы про тот пожар? – Она кивнула на первую полосу газеты.