Сплетающие сеть - Виталий Гладкий

Умница, подумал я восхищенно. Ненавижу, когда по окончании постельной сцены малознакомая дама начинает изъясняться в любви и прочих платонических чувствах. Про это не говорят, об этом только благоговейно думают, и то украдкой. И уж ни в коем случае подобный оборот не должны принимать примитивные скачки с участием случайных партнеров.

– Блажен, кто верует… – Я потянулся, как сытый кот на завалинке.

– Это почему?

– Далеко не каждый отшельник может угостить тебя такими восхитительно приготовленными карасями.

Согласись, они были отличной прелюдией…

– Иво, а ты, оказывается, еще и хвастун! Не ожидала.

– Мои достоинства и недостатки нужно распознавать постепенно, не спеша, и как можно дольше. Я весьма скрытный человек. Поэтому советую тебе настроиться на длительный и терпеливый труд.

– Ах, как мне хочется услышать из уст мужчины хотя бы малую толику правды! Все вы лгунишки.

– Да, все. Кроме меня. Кстати, а сколько у тебя было этих "всех"? Ведь чтобы сделать такой вывод, нужен немалый практический опыт.

– Всего двое. Ты и мой бывший муж. – Она довольно хохотнула. – Чтобы узнать, как больно бьются грабли, большое количество экспериментов не требуется.

– Я знаю, почему он тебя бросил.

– Пардон – объяснитесь, мсье…

– Не делай такие зловещие глаза. Я ведь намедни говорил, что страдаю манией честности. Правду никто не любит, но я все-таки скажу: твой темперамент может свести в могилу даже отшельника, исстрадавшегося по женской ласке.

– Ах ты, негодяй! – Она села на меня верхом и начала мутузить подушкой. – Забью, как мамонта!

Наша шуточная схватка продлилась намного дольше, чем можно было предполагать. Несколько притомившееся желание вдруг вспыхнуло с новой силой, и… Впрочем, подробности опустим. Это уже проза. Приятная, и очень, но все-таки проза.

– Я проголодалась, – заявила Лолита, встав с постели. – У тебя есть что-нибудь вкусненькое?

– Концентраты, мадам, только концентраты.

– Вот так всегда… Непостоянство – вот ваше имя, мужчины.

– Не нужно патетики. Если желаешь, сейчас поднимусь и отправлюсь на рыбную ловлю.

– Ни в коем случае! Я пошутила… – Она начала быстро одеваться. – Мне пора. Лев Борисович очень строгий начальник. Скоро утренняя поверка. А мне не мешало бы часок вздремнуть.

– Спи здесь.

– С тобой уснешь… Что так смотришь на меня? Фигура не нравится? Вот только скажи нечто подобное, большой правдолюбец, и я отравлю тебя медленно действующим ядом. Чтобы помучился подольше. Не забывай о моей профессии.

– Почему смотрю? Хочу навсегда запечатлеть в своей памяти твой прекрасный облик.

– Ну вот, вдобавок ко всему ты еще и льстец. Пока. Провожать не нужно. Здесь недалеко. К тому же начало светать…

Послав мне воздушный поцелуй, она выпорхнула наружу, оставив меня в глубоком раздумье.

Действительно, призадуматься было о чем.

Она и впрямь имела потрясающую фигуру; может быть, несколько мускулистую, но это обстоятельство ни в коей мере не влияло на общее впечатление. Меня несколько смутило другое: на ее точеной загорелой спине явственно виднелись светлые полоски шрамов, происхождение которых практически не вызывало сомнений.

Это были следы от ножа. Интересно, как бы она объяснила их происхождение? Наверное, в духе известного анекдота с бородой: шла по лестнице, упала нечаянно на нож, и так еще три раза подряд.

Нет, спрашивать ее на сей предмет я не буду. И не только потому, что негоже будить у сексуального партнера плохие воспоминания, но еще и по другой причине. Которая заключалась в шраме на левом предплечье.

Его я заметил сразу, однако, поначалу не придал своим наблюдениям должного значения. Шрам был от пулевого ранения, но оперирующий хирург видимо имел поистине золотые руки. А может, Лолите сделали пластическую операцию.

Как бы там ни было, но шрам был малозаметен, и только опытный глаз мог определить его происхождение.

Однако, вкупе с отметинами на спине и отменным физическим состоянием Лолиты, он вызвал во мне некоторые, не очень приятные, ассоциации.

Она так лихо вошла со мной в контакт, что я, расслабленный мирной отшельнической жизни, даже не трепыхнулся. Не говоря уже о том, чтобы проанализировать ситуацию, связанную с ее появлением в моей обители. Она просто не дала мне на это времени.

Интересно, ее действительно зовут Лолита? Может быть, может быть… Что ей от меня нужно? Взыграла страсть к приключениям постельного характера? Не исключено. Но и не факт. Ах, одиночество, ах, тоска…

Базар-вокзал, примитивный прием. А ведь сработал… если, конечно, мои выводы не высосаны из пальца.

Черт меня побери! Охламон… Правда, у меня есть смягчающие обстоятельства – от женщин нигде не спрячешься. Из-под земли выроют, если найдет на них такая блажь.

А может я ошибаясь? Может сгущаю краски? Совсем одичал на своем "острове", потому и лезет в башку всякая чушь. Поди, знай… Ладно, пусть все идет, как идет. Поживем – увидим…

В сенцах что-то громыхнуло, и я, поглощенный своими мыслями, подскочил от неожиданности словно ошпаренный. Опять кто-то ведра свалил, только и успел я подумать, вспомнив недавний визит бабы Федоры, который принес нам с Зосимой сплошные неприятности, как в горницу ураганом ворвалась Каролина.

Ее глаза метали молнии.

Я машинально натянул на себя простыню, вспомнив, что лежу на постели, в чем мать родила.

– Ты, ты!.. – У нее явно не хватало слов.

– Ну, я. Между прочим, неприлично среди ночи врываться в спальню к малознакомому, и вдобавок обнаженному, мужчине. Ведь он может подумать Бог весть что.

– Неприлично!? – От возмущения и ярости Каролина топнула ногой. – Это кто говорит о приличиях!?

Человек, который запер меня в погребе и даже не подумал о том, что я голодна и мне хочется на ночь попить чаю. Кстати, уже не ночь, а утро.

– Чаю выпить никогда не поздно. Что касается харчей, то у тебя там хватит их до нового пришествия. А вот убежище ты оставила напрасно. Впрочем, как знаешь, это всего лишь мое личное мнение. Тебе решать.

– Плевать я хотела на твое убежище! И на харчи! Надоело! Все надоело! Уйду я отсюда, понял, уйду. Прямо сейчас.

– Слушай, дорогая, ты чего разбушевалась? Неужели из-за какой-то чашки чая?

– Не твое дело! И я тебе не дорогая!

– Я и не спорю. Ладно, ты не дорогая (но и не уцененная же, согласись) и мне до тебя нет никакого дела.

Хочешь – живи, не хочешь – уходи. Я тебя не приглашал, ты сама изъявила желание поиграть в прятки.