Красивый Путь Огненного Фазана - Лиза Лим

Вдруг кто-то крепко схватил волка за правое запястье. Волк оглянулся в полнейшем изумлении, что кому-то удалось застать его врасплох — он не слышал ничьих шагов. Учитель держал тонкими длинными пальцами его руку и, приподняв рукав его рубашки, рассматривал знак волка.

— Давно я не видел столь совершенной отметины волка, — задумчиво протянул мужчина, отпуская запястье Иртана. — Такие бывают лишь у чистокровных волков, тех, что рождаются в семьях, которые чтят традиции несмешения потомков разных Прародителей. Сейчас это такая редкость.

— Мне казалось, последователи Новой Веры отвергают сказания о Прародителях, — произнес Иртан, хмуро глядя на монаха исподлобья. Проповедники новых религий всегда вызывали у волка недоверие. Учитель улыбнулся.

— Я верю в то, во что хочу верить. Путь Стихий не отвергает других религий. Только глупец не станет верить в то, что у него прямо под носом.

— Я был рожден от лягушки, мой дед был рыбой, я совсем не потомственный волк, — сказал Иртан чуть менее враждебно.

Монах потер свой гладкий, без единого волоска, будто у подростка, подбородок.

— Если бы я не мог рассмотреть твой знак столь близко, я бы посчитал, что он подделка, рисунок, который кто-то искусно нанес на твою ладонь. Но энергия этой отметины слишком сильна. Она окружает тебя с ног до головы.

— Что это значит?

— Возможно, тебе стоит обратиться к истории. События давно минувших времен забываются, теряются и искажаются. Однако те, кто помнит их, всегда на шаг впереди. Истории имеют свойство повторяться. Только глупец не учится на ошибках других, — произнес Учитель и развернулся, чтобы уйти.

Лишь тогда волк заметил на гладко выбритом затылке монаха бледную, едва виднеющуюся отметину, которую можно было разглядеть только с очень близкого расстояния. Это был знак волка.

* * *

— Тринадцатый принц, — громко объявила служанка голосом, подскочившим на две октавы, распахивая двери покоев. Госпожа Фэй, несмотря на позднее время, неспешно завтракала и не отреагировала на появление в ее покоях отпрыска.

— Где Велисия? — требовательно спросил молодой дракон. Он тяжело дышал, его кристально голубые, как вода горного озера, глаза горели сдерживаемым гневом. Дракон устроил в резиденции настоящий переполох. Сперва принца чуть не вышвырнула охрана, приняв за нищего, потом прислуга не пускала его в материнское крыло дворца. В его длинных волосах было столько пыли, что их сиреневый цвет был совсем неразличим. Его одежды были грязными и рваными. Собственно, на нем были надеты дорожные штаны из грубой кожи да рубаха, которую он, к счастью, не забыл завязать на поясе на время полета. Он летел не менее трех часов и теперь с каждым шагом чувствовал накатывавшую усталость.

— Почему ты в таком виде? — наконец удостоив сына взглядом, тут же строго спросила вторая жена императора.

— Где моя невеста? — тринадцатый принц произнес каждое слово раздельно. Его глаза теперь были крепко закрыты, кулаки сжаты, он изо всех сил старался сдержать гнев.

Женщина вскинула брови, словно удивляясь спесивости сына.

— Чтобы женщина оставалась там, где ты ее оставил, нужно либо обладать над ней властью, либо дать ей мнимую власть над собой, — сказала госпожа Фэй и положила в рот кусочек тонко нарезанной сырой рыбы. Брови ее взлетели еще выше — знак того, что пища пришлась ей по вкусу.

— Матушка! Прошу Вас, скажите, где она? — слова хотя и были вежливыми, но были произнесены столь громогласно, что вино завибрировало в бокале женщины.

— Если она еще жива, то может находиться только в обители монахов, — спокойно ответила вторая жена императора, прихлебывая крепкий напиток. Их взгляды встретились. То были не сын и мать, а соперники с неравными силами.

— Я доверился Вам в последний раз. Будь я проклят, если еще хоть однажды попрошу Вашей помощи!

Двери покоев громко захлопнулись, заставив женщину вздрогнуть. Она подняла со стола графин с темно-красной жидкостью и наполнила бокал до краев.

* * *

В течение двух дней к Ину заходили лишь чтобы сменить повязки и дать ей попить воды или крепкого бульона. Каждый раз это были разные служанки. Совсем еще юные девочки, не старше десяти лет. Драконке подумалось, что вероятно это были дочери бедняков, проданные семьями. «Хорошо, что они только прислуживают пока маленькие…», размышляла девушка сквозь сон. О своей дальнейшей доле она старалась не думать, хотя это было трудно. Все это время у нее не спадал жар. В бреду ей мерещилось всякое: ужасающие картины того, что ее ждет, когда раны заживут. В воспаленном сознании девушки переплеталось прошлое и будущее. Все давние страхи, что она пыталась подавить последние четыре года. Это было точно так же, как и тогда. Ожидая своей участи в той тесной повозке, слыша мерзкий смех жирного мужика, маленькая драконка молилась всем богам, чтобы они спасли ее. Горькая правда состояла в том, что никто не придет на помощь. Не в этот раз. Тогда ей повезло, теперь же повезло Иртану. Ему повезло, что она так глупо, безоглядно влюбилась в него.

Когда жар спал, Ину смогла самостоятельно сесть. Ей принесли немного более внятную трапезу, чем бульон. Потом дали чистую одежду и отвели в другую комнату, просторнее и светлее, чем предыдущая. Такая перемена напугала драконку. Когда к ней в дверь настойчиво постучались, она вздрогнула.

— Войдите, — пискнула девушка.

В комнату вошла роскошно одетая женщина невиданной красоты. Ее платье было сшито из самого дорогого шелка, какой носила лишь императорская семья. В ее волосах были сверкающие драгоценные камни. Ее лицо было белым как лепесток кувшинки, кожа нежной и гладкой, как у ребенка. Ее фигура не соответствовала общепринятым в Империи стандартам красоты. У нее была пышная грудь и объемистые бедра. Ину встала с постели, приветствуя женщину, та ей радушно улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами. После чего предусмотрительно закрыла за собой дверь.

— Присаживайся, дорогая, как ты? Раны заживают хорошо? — голос женщины был довольно глубоким, но не хриплым.

— Они болят уже немного меньше…госпожа, — неловко ответила девушка, не зная, как правильно обратиться к женщине.

— Прости, я не представилась. Я госпожа Ю, хозяйка Дома Азалий. Отныне это и твой дом. Я искренне сожалею, что твое тело испортили подобным образом, мы сделали все, что могли, но шрамы будут довольно заметными. Девочка, тебе несказанно повезло, что ты до сих пор чиста, иначе я бы уже не смогла тебе помочь, а так мы обязательно что-нибудь придумаем! — все так же радушно закончила женщина. — А пока отдыхай.

Госпожа Ю удалилась, и только тогда Ину смогла выдохнуть. Содержимое ее желудка неприятно перевернулось, когда она снова прокрутила в голове услышанное.

Хару явился в Обитель в сопровождении целого батальона охранников. Они были направлены в приют монахов распоряжением Госпожи Фэй, дабы доставить Дару в сохранности к суженому. К тому же она передала указание Риеку в письменном виде, в котором настоятельно просила его немедленно вернуться в резиденцию. Хару также сообщил брелине печальные вести: ее батюшка скончался и был погребен в столице. Брелина приняла скорбные вести тяжело и слегла с сильным жаром. Состояние тринадцатого принца тоже оставляло желать лучшего, и монахи предложили ему задержаться в Обители, чтобы восстановиться, при условии, что охранники смогут найти другое место для ночлега. Обитель не предполагала принятие такого количества гостей. Хару поручил начальнику охраны отыскать подходящее убежище для его подчиненных в небольшом городке неподалеку, куда монахи обычно спускались за подношениями и чтобы пополнить продовольственные запасы.