Изгнанники - Дэвид Коу

Гвилим вздохнул. Теперь будет сложнее.

— Нет, Герта, не к нам.

Она уставилась на него:

— Но ведь ты сказал…

— …Что он придет из Тобин-Сера, но не сказал, что сюда — Он помедлил. Как бы ей сообщить? — Я видел его в Брагор-Нале.

Краска сошла с ее лица.

— То есть ты тоже туда отправишься?

— Так надо, Герта. Я видел, что на него покушались двое. — Гвилим резко поднялся на постели, так резко, что почувствовал дурноту, но все равно продолжал: — Я не знаю, убили его или нет, — я слишком рано очнулся. Но я должен там быть и помочь, если получится.

Герта встала и отвернулась. Он понял, что она плачет — она всегда при этом прятала лицо.

— Но почему ты думаешь, что этот человек так уж важен? — спросила она дрожащим голосом. — А вдруг ты заблуждаешься? Может, для нас его приход ровно ничего не значит? — Она вновь обернулась к нему. По ее щекам текли слезы. — А может, он и вправду изменит нашу жизнь, но только к худшему? Может, смерть ему предначертана? Об этом ты подумал?

— Герта, — очень мягко сказал он, протянув ей руку. Она неохотно сделала шаг и сжала ее. — Он кудесник, — напомнил Гвилим, — как и Гилдри. Он придет в Лон-Сер, и кто-то попытается его убить. Неужели ты думаешь, что боги явили мне это видение просто так?

Она отвела глаза и спустя мгновение спросила:

— И когда же?

— Не знаю. Скоро. Было холодно, но кажется, что зима уже пошла на убыль.

Он с удивлением прислушивался к собственным словам. Он не подумал о времени года, лишь заметил, что было холодно и мостовая была мокрой. Но каким-то чутьем он знал, что эти события произойдут ранней весной. А значит, ему и вправду вскоре необходимо отправляться, ведь предстояло пройти несколько сот миль.

— Утром начнешь собираться, — сказала она, подняв на него темные глаза — Скоро зима, и у тебя не так много времени, чтобы добраться до Наля к началу весны.

— Да, ты права.

Они молча сидели при свете свечи, глядя в глаза друг другу. «Я не могу оставить ее, — подумал Гвилим. Но тут же сказал себе: — Я — Хранитель Камня. Я должен».

— Надо бы поспать, — промолвила Герта. — Но я почему-то совсем не чувствую усталости.

Он усмехнулся и вскинул бровь:

— Разве?

Она смущенно улыбнулась и тут же рассмеялась, хотя из глаз ее снова полились слезы.

— Нет, — тихо ответила она, задувая свечу. — Совсем. Утром Гвилим и Герта долго лежали в постели, боясь

разнять объятия, но и потом, начав сборы в дорогу, старались не отходить друг от друга. Они приготовили много припасов для путешествия — сыр, копченое мясо, сухофрукты и коренья, сухари; вместе с едой сложили в заплечный мешок Гвилима веревки, кремень, кожаные мешки для воды, одежду и туго скрученное одеяло. Гвилим помог Герте собрать и принести остатки урожая с их делянки. Хотя срок для некоторых растений еще не настал, одной Герте было бы с этим не справиться. Ближе к вечеру вернулся Идвал, они также позвали Нелию с Квимом для последнего ужина всей семьей.

Когда стало смеркаться, Гвилим пошел к залу собраний и ударил в висевший рядом колокол, созывая всех жителей. Многие, кто встречал его в течение дня, уже догадывались, что он собирается в дорогу, и эта новость быстро разнеслась по поселку. Но все же он хотел лично об этом сказать и как-то обосновать свой уход. Кроме того, в его отсутствие кто-то должен будет заменить его, вопрос этот был деликатным, и он сам хотел с ним разобраться, осторожно, но достаточно твердо.

Эхо колокольного звона еще не смолкло в долине, а Гвилим уже вошел в зал и занял свое обычное место у дальней стены. Почти сразу же стали появляться сельчане, жившие неподалеку. Они молча входили, с нескрываемым любопытством глядя на своего предводителя. Обычно в зале до начала собрания звучали смех и разговоры, но сегодня было тихо. Из поселка никто не уходил уже много лет, только вестники отправлялись с поручениями в другие деревни да пастухи угоняли стада в теплое время года. Сколько Гвилим себя помнил, не только Хранитель Камня не покидал поселения. Поэтому он молча выдерживал пристальные взоры, пока люди заполняли зал.

Среди последних вошли Герта, Нелия и Идвал, и по лицу Герты было видно, что она опять плакала. «Что ж поделать», — подумал Гвилим, и ему стало легче от мысли, что Идвал и Нелия рядом и поддержат ее.

— Похоже, все в сборе, Гвилим,— раздался голос Уриса от задней стены. Гвилим нашел его глазами. Парень прислонился к стене и, благодаря своему огромному росту, смотрел поверх голов. Бледно-зеленые глаза в упор глядели на Гвилима В последнее время повелось, что Урис стал представлять младшее поколение гилдринов. Когда-нибудь из него получится хороший старшина. «Может, даже очень скоро — сегодня вечером, если все за него проголосуют», — подумал Гвилим и улыбнулся про себя.

— Спасибо, Урис, — произнес он вслух. Он глубоко вздохнул и обвел взглядом такие знакомые лица. С первой скамьи смотрела на него слезящимися глазами старая Эмлин. На ее лице застыла гримаса, похожая на беззубую улыбку. Она принимала роды у матери Гвилима и помогла появиться на свет почти всем здесь сидевшим. Рядом были Герта, Нелия, Квим и Идвал. Позади них сидел Сарл, друг его детства. Он был шафером на их с Гертой свадьбе, а потом, через несколько лет, когда Нелия ушла слишком далеко от поселка перед началом ужасной бури, спас его дочь, рискуя собственной жизнью. Это был его народ, единственный, который он знал. Вместе с этими людьми он веселился на свадьбах и радовался рождению их детей. С ними он скорбел о смерти родителей, жен, мужей и родных. Каждое мгновение его жизни было неотделимо от их жизней. А сейчас он должен уйти от них. Гвилим содрогнулся от этой мысли, и на него накатила дурнота.

— Даже не знаю, с чего и начать, — немного растерянно произнес он.

— В чем причина? — мягко спросил Сарл. — Почему ты нас покидаешь?

— Да, — поддержал кто-то. — Что за прозрение тебя посетило?

— Один человек пришел в Брагор-Наль, точнее, придет, — сказал он. — И его жизнь в опасности.

— Как и любого человека в Брагор-Нале, будь то мужчина, женщина или ребенок, — заметил Урис.

Гвилим слегка улыбнулся:

— Ты прав, но это не простой человек. Это чародей из Тобин-Сера.

По рядам прошел шепот удивления, но Гвилим смотрел только на Герту, пытаясь по ее глазам угадать, было ли им сообщенное так уж важно, чтобы оправдать то, что он ее покидает.

На худом лице Уриса, с резкими чертами, делавшими его чем-то похожим на ястреба, отразилось живейшее любопытство. Он отлепился от стены и, шагнув вперед, спросил:

— А для чего он придет?

— Этого я не знаю, — ответил Гвилим. — Но уверен, что его появление в Лон-Сере предвещает большие перемены в жизни нашего народа. Поэтому я должен попытаться помешать покушению. Я должен сделать хоть что-нибудь.