Белль и Себастьян - Николя Ванье

Свобода!

Стараясь справиться с душившими его рыданиями, Себастьян бросился к тропе, тянувшейся по гребням гор. Теперь, когда он вырвался из плена, на него снова накатила паника. Где Белль? Как отыскать ее раньше, чем это сделают охотники? Он позвал ее по имени, но голос прозвучал совсем слабо, как шепот. Себастьян снова заплакал. За пеленой слез горы вдруг закачались, огромные и пустынные…

Перекусив и вздремнув часок, охотники собрались обсудить, надо ли посылать еще кого-то наверх, на подмогу Сезару. Теперь они уже были над лесом, и потребность в большом количестве людей отпала сама собой. До сих пор Зверюги никто не видел, и шансов, что это случится, оставалось все меньше. Господин мэр уже начал сердиться. Идею отправиться в долину Мейе выдвинул не он, а старый Сезар, однако отвечать-то в случае провала ему, Марселю Комбазу! Речь шла о его репутации, не говоря уже о том, что придется объясняться с бошами! Мужчины устали от долгой ходьбы, с дамами вышло еще хуже: две девицы попросились домой, потому что, видите ли, пришло время кормить скотину. Только Сюзанна Дорше решила остаться, и то из чистого упрямства: ей хотелось вернуть ружье, которое фрицы отобрали у ее отца.

Собрав последние силы, охотники снова разделились на группы. Первая направилась к небольшому сосновому леску, еще две — к ущелью, четвертая пошла вдоль реки, а члены пятой стали подниматься вверх по склону. К разочарованию прибавилась усталость, и большинство охотников начали про себя ругать Сезара. Старик слишком много о себе возомнил! И эта его неприятная привычка к месту и не к месту говорить правду в глаза при том, что сам он потихоньку спивается и становится совсем нелюдимым! Мэр тоже хорош! Тряпка, ему любой может навешать лапши на уши! Не смог поставить спятившего старика на место! Чересчур часто Марсель якшается с людьми из долины, совсем чутье потерял!

Когда солнце начало клониться к закату, раздражение достигло наивысшей точки. Вот уже два часа они прочесывают это место, и ничего! Если это не прекратить, они вернутся домой ни с чем и глубокой ночью. Сколько дичи в буквальном смысле слова выпущено из рук, а теперь еще и придется сдать обратно немцам все оружие! И все из-за этого набитого дурака Комбаза!

Высоко на склоне появился силуэт Сезара, озаренный лучами заходящего солнца. Жан указал на него остальным, и на короткое мгновение надежда вернулась. Старый пастух размеренным шагом спускался к той группе, что медленно продвигалась через небольшую долину, напоминавшую зарубку на склоне огромной горы. Комбаз приказал всем остановиться. К нему, спотыкаясь, спешил мясник Этьен. Ярость копилась в нем с самого утра и теперь нашла выход:

— Почему он ушел со своего места? Уже два часа мы тут ждем! Я думал, он будет стоять там, наверху, а он спускается руки в брюки! Можно подумать, мы сюда погулять пришли, горами полюбоваться! Помянешь мое слово, он уже успел побывать в овчарне и набраться!

— Не говори глупости, Этьен! Пьяный не стал бы спускаться по склону так быстро.

— А, так ты теперь его защищаешь?

— Пьяница он или нет, но Сезар — лучший охотник в наших краях, и вы все это знаете! Если он ходил наверх, значит, у него была на то причина. А теперь возвращайся на свое место!

Однако вместо того, чтобы объяснить, куда он уходил и зачем, Сезар ткнул пальцем в зону, которая не была покрыта, а потом снова поднялся чуть выше, чтобы оказаться посередине между гребнем горы и линией загонщиков. Комбаз сплюнул от злости и дал охотникам сигнал продолжать. Мужчины пошли дальше.

Фабиан приблизился к зарослям кустарника, когда вдруг услышал подозрительный шорох. Что-то белое молнией мелькнуло у него перед глазами, и он успел только вскинуть ружье и пальнуть наугад. Та белая молния — это точно была собака, огромная, но совсем не черная. А, какая разница! Он выстрелил трижды и как будто бы услышал визг боли. Попал! Фабиан закричал, обозначая свое местоположение, хотя остальные охотники и так слышали, откуда стреляли. В эту минуту, пока еще не развеялся запах пороха и теплый ствол ружья приятно согревал пальцы, он испытал гордость. Он, Фабиан Мюрге, вечный неудачник, на которого свалили всю грязную работу, подстрелил Зверюгу! Когда подбежал Комбаз, Фабиан все еще стоял с блаженной и глупой улыбкой на лице. Остальные охотники тоже спешили на звук выстрелов, испытывая любопытство, надежду и подспудное разочарование. Некоторые даже мысленно обвиняли Комбаза в том, что тот поставил своего заместителя Фабиана на самое выгодное место. Конечно, Марсель сделал это нарочно!

— Ну что, попал?

— А как же! Ты, Сезар, оказался прав!

Старик подбежал последним, и радость Фабиана поблекла при виде его мрачного, едва ли не рассерженного лица.

— Это же была Зверюга, да? Ты ее наверняка сверху видел?

— Я ее видел. Она скрылась в том овраге.

И он ткнул пальцем в ближайший овраг. Фабиан нервно поежился. Ему надо было бежать следом за псиной, а не ждать, выпятив грудь, как последний фанфарон!

— Думаешь, она ушла через тот пролом?

— Конечно! Если только не сдыхает где-нибудь поблизости. Идем посмотрим!

И они оба быстрым шагом направились к пролому в скале. Остальные, оставшись на местах, следили за ними взглядом. Слишком легко в такой ситуации забыть об осторожности и вывихнуть щиколотку, если не хуже! Возбуждение, которое за долгий день, казалось бы, покинуло загонщиков, вернулось вместе со вторым дыханием. Андре, которого мысль, что они разойдутся по домам, так и не отомстив за его рану, ужасно злила, побежал следом за Сезаром и Фабианом. И это он первым нашел следы крови.

— Кровь! Ты и в самом деле в нее попал!

Подбежал Сезар. При мысли, что сейчас он увидит окровавленную собаку, его чуть не стошнило. Он вообще едва держался на ногах. Вот уже три часа старик пытался заглушить угрызения совести, три часа сдерживал позывы к рвоте. Каждый раз, когда он пытался себя урезонить, перед глазами возникало искаженное горем лицо Себастьяна: «Де, я никогда тебя не прощу, если она умрет!». Это были последние слова мальчика, он прекрасно их расслышал, хоть и убегал от овчарни как заяц. Три часа Сезар пытался их забыть, и все это время они терзали ему душу! Гнев прорвался наружу внезапно, и он сам удивился тому, насколько грубо прозвучал его голос:

— Ну и где труп псины, разиня? Под каким он спрятался камешком?

— Я не говорил, что нашел труп. Но кровь, вот она! Не могла же она появиться из воздуха!

— Пятна крови еще не доказательство того, что собака мертва. Она могла уползти через расселину. Нужно ее догнать. Я знаю, она прячется где-то поблизости. Вы раз десять проходили по этому месту, и она все время сидела тихо. Она хитрая, эта Зверюга! И если она переживет облаву…

Он не стал объяснять, просто пошел к расселине в горе. Но все было ясно и без слов. Если рана окажется не смертельной, то эту злобную тварь, и без того осторожную и хитрую, поймать будет еще труднее. Не говоря уже о риске…

Они осмотрели все кусты и все каменные россыпи вокруг расселины. От нее начинался овраг с крутыми, но проходимыми склонами, а следом за ним — ровное место, постепенно переходившее в пологий спуск. Чуть дальше виднелся полный подвижных теней сосновый лес. Чтобы добраться до деревьев, собаке пришлось бы перейти через открытую местность. Но охотники потеряли эти драгоценные минуты, когда все бросились к Фабиану. Только Сезар видел, как она убегала, но почему же он не крикнул им, куда смотреть и стрелять?