Большая книга ужасов. 46 (сборник) - Галина Гордиенко

Весна все-таки. Не сидеть же Таечке все время в четырех стенах!

Ребята вышли на улицу и удивились – погода снова изменилась: дождь кончился, как и не было.

В ясном небе плавало-играло солнце. Радостно шумели в кустах сирени воробьи. Каждая травинка в палисаднике казалась тщательно умытой и пронзительно зеленой. О недавнем ливне напоминали только многочисленные лужицы и дымящийся асфальт.

Не странно ли?

Лена спрыгнула с крыльца и закричала:

– Э-ге-гей!

– С-сумасшедшая, – пробормотала Дина и осторожно переступила через лужу.

Светлана улыбнулась. Обернулась и помахала Таечке рукой, девочка высматривала их в кухонное окно.

После ливня воздух казался удивительно чистым, зелень на деревьях – свежей, а асфальтовые дорожки словно шваброй только что отдраили: весь мелкий мусор унесло водой в канализационные стоки. Городские улицы смотрелись празднично, домой идти не хотелось.

Немного поспорив, друзья не спеша побрели в ближайший сквер. Даже Гришка пошел. Заставил себя забыть на время о Тимке и наверняка сердитой бабушке.

Если честно, Гришке было не до этого.

Он думал!

Последняя необъяснимая перемена в опасной игрушке озадачила не только его, но и остальных ребят. Даже практичную и далекую от глупых фантазий Парамонову.

Правда, Лена больше злилась на себя, чем думала. Она мечтала выбросить эту страшноватую историю из головы.

Забыть все!

К скверу друзья шли молча. Говорить о кукле не хотелось. Каждый понимал: это ни к чему не приведет. И ответ на загадку они вряд ли когда-нибудь получат.

Они медленно брели по влажным дорожкам. Вдыхали пьянящий аромат молодой листвы и травы, потихоньку отходили от пережитого.

Прошедший ливень словно смыл с города зимнее оцепенение, и природа окончательно проснулась.

Краски стали ярче, пронзительнее. Разбуженная весенней грозой земля жадно дышала. Вдоль тротуаров поднимали золотистые головки первые одуванчики.

Неожиданно на друзей пахнуло жжеными листьями.

Этот странный горьковатый запах, присущий лишь поздней осени и весне, нравился всем. Только Дина брезгливо поморщила нос: куртка на ней совершенно новая, светло-бежевая, пачкать ее совсем не хотелось.

Зато Лена суетливо заозиралась в поисках костра. И обнаружила его в конце аллеи.

Это тетя Шура жгла старые, прошлогодние листья. Подпалив очередную кучу, она приветливо помахала ребятам и пошла со своими граблями к соседней аллейке.

– Вот чудачка, – добродушно проворчал Гришка, наблюдая, с каким трудом занимается костер, давая больше дыма, чем огня. – Дождь же только что прошел!

Светлана улыбнулась и пропела:

– Старые листья сгорят, ничего от прошлой зимы не останется!

Лена встрепенулась, ее лицо вдруг обрело то привычное друзьям упрямое выражение, которое говорило лучше всяких слов: Парамонова закусила удила и на дороге ей лучше не попадаться.

Сметет, не заметив!

Лена развернулась к Гришке и требовательно протянула руку:

– Где кукла?!

Дина испуганно заморгала и отступила назад, привычно прячась за спину Сергея. Светлана приподняла брови: она не поняла Ленкиной злости. Сергей криво усмехнулся и отвернулся.

Как бы то ни было, он не хотел мешать Парамоновой. Ему показалось…

Лена нехорошо улыбнулась и ощутимо толкнула Гришку в плечо. Лапшин растерянно оглянулся на друзей, но поддержки не получил. Все они будто воды в рот набрали. Ожидающе смотрели на него и молчали.

Лена зло фыркнула и демонстративно толкнула Гришку еще раз. И снова потребовала:

– Отдай клоуна!

Гришка сдался. Пожал плечами и безропотно вытащил Петрушку из-за пазухи.

Лена бесцеремонно выхватила старинную игрушку из его рук. И обвела друзей раздраженным взглядом, ожидая возражений.

Их не было.

Все старательно отводили глаза в сторону.

Гришка потер ноющее плечо и засвистел легкомысленный мотивчик, давая понять, что уж он-то перечить Парамоновой точно не собирается. Ни в коем случае.

Лена немного постояла, в упор рассматривая своих храбрых друзей.

Они безмолвствовали.

Лена удовлетворенно улыбнулась. Брезгливо перехватила клоуна за ярко-красный кафтанчик и пошла к ближайшему костру.

Крошечные серебристые бубенчики на колпаке старинного Петрушки отзывались на каждый ее шаг едва слышным звоном. Вид у тряпочной игрушки сделался жалким, от нее веяло обреченностью. Даже красный кафтанчик как-то потускнел, словно мгновенно вылинял.

На какую-то секунду Светлане почудилось: мифический Панас прекрасно понимал, что его ждет!

Лена неумолимо двигалась к костру, остановить ее было невозможно. Да никто и не пытался. Друзья лишь потерянно переглянулись и молча последовали за ней.

Широко размахнувшись, Лена швырнула опасный подарок Дининой бабушки в дымящуюся кучу листьев. И брезгливо вытерла ладони о джинсы.

Никого из ребят ее выходка не удивила. И не возмутила. В глубине души каждый понимал – так лучше.

А вот ослепительной, жаркой вспышки, последовавщей практически в то же мгновение, как игрушка упала в костер, друзья не ожидали, ведь листья до этого едва тлели.

Они дружно отпрянули в сторону и даже глаза зажмурили, до того яркими и высокими оказались языки взметнувшегося пламени. Показалось вдруг: солнечный свет померк, а небо поблекло. Верхушки деревьев согнуло от внезапно налетевшего шквального ветра…

Когда семиклассники решились посмотреть на костер, клоуна там не было. Даже его обгорелого кафтана они не увидели. Перед ними лениво дымились сырые от недавно прошедшего дождя прошлогодние листья.

– Исчез, зараза! – потрясенно выдохнула Лена.

А Гришке вдруг вспомнилось: «…разве невинное дитя игрушку эту вдруг в огонь весенний бросит, когда лядина зеленью свежей покроется, а старая ее одежина кострищем ясным займется…»

Он усмехнулся невольно: «Ленка – невинное дитя? Впрочем, пожалуй, да…»

Гришка поежился от нечаянного совпадения – и парк в свежей зелени, и как раз старые листья жгли…

«А-а, глупости все! – рассердился он на себя. – Случайность!»

– Сгорел? – жалобно спросила Дина.

– Будем надеяться, что да, – произнес Сергей.

Светлана согласно кивнула, а Дина неожиданно для себя всхлипнула. Ей внезапно стало жаль бабушкин подарок.

К тому же сейчас, когда старинная кукла исчезла, все недавние волнения казались Дине ужасно глупыми и надуманными.