Спасатель - Александр Калмыков

Что-то я прослушал. А, понятно, князь распорядился выделить вестоношам усиленную охрану и сопроводить до Карачаевской границы. Жирослав благодарно поклонился едва ли не до пола и, не тратя лишних слов, развернулся к выходу. Его помощник, чье имя так и осталось тайной, тоже отвесил благодарственный поклон и потопал следом. Усталые и голодные, угличане все-таки преодолели соблазн и решили трогаться в путь. Понятно, торопятся скорее проскочить последний опасный участок пути. А что, шанс у них неплохой. Монголы сейчас рыщут по распаханному левобережью Жиздры, а в правобережные чащи наверняка стараются не соваться. Так что через густые леса за рекой угличане смогут ехать практически в безопасности. Однако, взглянув на Медлило, я свое мнение тут же переменил. По тому, как равнодушно он смотрел в спину гонцам, стало ясно, что ни до Киева, ни до Чернигова добраться им не удастся.

* * *

Выпроводив вестников, козляне наконец-то смогли честь по чести принять нашу делегацию. Юный князь Василий поднялся с места и, сделав несколько шагов, торжественно встретил «гостей званых», нас то есть, особо поприветствовав своего «брата» Ярослава. Впрочем, они действительно какие-то не очень дальние родственники по всем линиям. А если копнуть поглубже, то в пятом-шестом колене практически все властительные князья придутся родней нашему Ярику. Например, его прабабка Пребрана доводилась внучкой Юрию Долгорукому, то есть он пятиюродный братан Александру Невскому.

Как и положено по правилам мы, включая княжича, скромно присели на самом конце стола, дожидаясь, пока нас не рассадят согласно социального статуса. Ярика местный князь усадил по правую руку от себя, турнув наместника, а меня рядом с ним. Наших воевод и посла местами тоже не обошли, определив в середину стола. Правда, для этого всем пирующим пришлось подняться и рассесться заново по чину.

Так как наша компания к началу пира не поспела, то специально для Городецких гостей отец Григорий заново провел церемонию открытия трапезы, начиная с восславления Святой Троицы. За это время расторопные слуги как раз успели заменить всю посуду. Правда, порадовать желудок особо было нечем. В связи с тем, что помимо бояр на торжественном пиру присутствовали священники, пища подавалась строго по канону. Если дружинники внизу открыто трескали рыбу и, возможно, мясо, то здесь ограничились кашами, овощами, блинами и засоленной икрой. Такая вот вегетарианская пирушка. Но зато в обилии имелись заморские вина нескольких сортов, хранившиеся в так называемых викиях.

Когда освящение трапезы завершилось и еда была наготовлена, возникла маленькая заминка. Я полагал, что Ярик первым потянется к блюдам, княжич ждал сигнала козельского князя, а Василий, в свою очередь, считал, что начинать пиршество должен почетный гость. Наконец, недоразумение уладилось и, не успел Ярослав проглотить первый кусок, как все дружно застучали ложками. Но надо честно признать, наша делегация, с самого утра ничего не евшая, своей активностью заметно выделялась на фоне пирующих, сидевших за столом уже не первый час.

Осмотрев поданный мне инструмент для еды и убедившись, что ложка абсолютно чистая, все-таки в приличных домах посуду моют горячей водой, я тоже налег на съестное, хотя и не так споро, как мои товарищи. Все-таки давала знать привычка человека будущего, избалованного изобилием пищи. В нашем веке ты всегда знаешь, что в любой момент сможешь пойти в магазин и купить сколько угодно еды, а потому нет надобности наедаться впрок.

Дав нам утолить первый голод, слуги подали здравные чаши и, торжественно поднявшись, Василий провозгласил всяческие пожелания дорогому гостю. Выслушав здравницу в свою честь, Ярик пригубил чару с настоящим импортным вином, за ним выпили все остальные, и пир пошел веселее.

Лишь я, избалованный обильем двадцать первого века, ограничился житной кашей с вареньем, а запивал еду киселем и бесхмельной брагой. Ну не могу, хоть убейте, есть прошлогоднюю икру третьей свежести и пироги с репой. О спиртном и говорить не приходится. Для придания кислому вину, предназначенному на экспорт, лучшего вкуса, недобросовестные производители подслащали его свинцовым сахаром[46]. К тому же, для лучшей сохранности, чтобы вино не скисало, в него добавляли в немереных количество смолу. Поэтому, покрутив в руках стеклянный кубок и подозрительно его понюхав, я лишь чуть пригубил напиток сомнительного состава. Так же поступал и с едой. У меня все-таки желудок не чугунный, как у наших предков. Но так как я не забывал громко нахваливать поданные яства, то никаких претензий ко мне не было. Даже наоборот, духовные лица посматривали с одобрением, а миряне с нескрываемой завистью. Надо же, какой боярин — и вежливый, и сдержанный. Я, кстати, заметил, что княжий исповедник, мой тезка, тоже держал прозрачный бокал в руке, рассматривая его на свет. Похоже, что в Византии считается хорошим тоном любоваться оттенками благородного напитка и наслаждаться тонким букетом винного аромата.

Но лишь кравчие снова наполнили кубки, все послушно перестали кушать, слушая ответную здравницу в честь хозяев. Произнеся длинную речь, Ярослав кивнул мне, намекая, что пора преподносить хозяину бесценные подарки. Я взял у слуги, которого в начале пира попросил подержать свертки, свои сокровища и протянул княжичу.

Первым впечатлением от них было легкое недоумение — какие-то трубы из березовой коры. Но когда Василий взял меньшую из них и заглянул внутрь, прищурив один глаз, то ахнул на весь терем. Ведь вроде бы такая простая вещь — три плоских куска зеркала и две стекляшки, между которыми насыпаны разноцветные бусины, а получаются сказочные узоры.

Дав маленькому властителю время, чтобы налюбоваться чудесной красотой, я предложил посмотреть в калейдоскоп отцу Григорию. Если церковь одобрит оптические иллюзии, то можно демонстрировать и следующее изобретение. Священник сперва сурово насупил брови но, взяв осторожно в руки предмет и внимательно рассмотрев, ничего языческого в нем не нашел. Даже сдержано похвалил полученную красоту, которую сравнил с лучшими цареградскими мозаиками.

Чтобы ни у кого не оставалось сомнений, мы сняли с торца трубки кольцо, фиксирующее стекла, и показали всем желающим устройство нехитрого чуда. Василий самолично собрал калейдоскоп заново и убедился, что качество работы устройства ничуть не ухудшилось. Затем он вопросительно посмотрел на огромный тубус, который Ярик пока не торопился ему вручать. Мы заранее условились, что перед началом презентации следует провести краткую лекцию о принципах работы телескопа и убедить всех в его полной безвредности.

— Вот это, — похлопал я по калейдоскопу, — всего лишь игрушка, чтобы радовать взор. А вот это, — Ярослав поднял над головой здоровенную трубу, — вещь крайне полезная. Полагаю, великий князь за нее и сотни коней не пожалел бы.

Обзорную трубу, так мне кажется, ее правильнее называть, тоже сделали легкоразборной. Вытащив объектив, Ярослав протянул стекло греку, а я попробовал объяснить основы оптической физики.

— Скажи отче, используют ли в Царьграде отшлифованные стекла?