Наследство в глухой провинции - Лариса Кондрашова

Был первый час ночи, когда мы, усталые, рухнули в кресла гостиной.

— Отрицательный результат — тоже результат, — философски сказал Федор; доллары в пакете были для него не тем, что он хотел найти.

Конечно, за такое короткое время тщательно обыскать дом трудно, но если бы тетка что-нибудь спрятала, оно бы нашлось. Не в стены же она замуровывала.

Да и, но словам Михайловского, Олимпиада вряд ли могла быть причастна к чему-нибудь криминальному. Разве что ненароком услышала или увидела. Хорошо, записка отыскалась в шубе, которую я не надела бы до следующей зимы.

— Ты знаешь, что такое «Антитеррор»? — спросила я Федора, будучи уверенной, что он отвечать не станет или просто отшутится, и почти угадала.

— Так называлась акция, с которой началось падение сотника Далматова.

Вроде и ответил, но ничего не объяснил. Как отмахнулся.

— Ты говоришь словно герой шекспировской драмы, — заметила я и прикрыла рот, потому что Федор встал и подошел ко мне так близко, что у меня от волнения сбилось дыхание.

Мы стояли посреди гостиной и молчали, а потом не сговариваясь потянулись друг к другу.

— Вы, случайно, не знаете… — Прозвучавший в тишине голос неизвестного мужчины раздался для нас громом среди ясного неба; никто из нас не подумал запереть входную дверь. — Конечно, неудобно, в такое время у нас все спят… Я стучал, но мне никто не ответил, а свет горел…

Очевидно, мы с Федором так резко обернулись и так торопливо отпрянули друг от друга, что, в свою очередь, смутили вошедшего.

— Вы — муж Лиды, — догадалась я, хотя видела его мельком, со спины.

— Да. И я хотел спросить, вы, случайно, не знаете, где моя жена?

— То есть она куда-то вышла, и вы подумали, что ко мне?

— Если бы она вышла только что, я бы не стал ее искать. Но она ушла еще вчера. Соседку попросила с детьми посидеть. Сказала, ненадолго в милицию, а ее до сих пор нет. Мы уж и в милицию звонили, и по подругам искали. Я привез мать, чтобы с детьми побыла. Заявления о пропаже людей, говорят, принимают только через трое суток…

Теперь паузу нарушил Федор:

— Ничего не понимаю. В отделе мне обещали, что займут ее не больше чем на пару часов.

— Может, ее арестовали? — Как ни странно, в голосе мужчины послышалась надежда. Задержка в милиции была, по его мнению, делом нежелательным, но по крайней мере объяснимым.

— Не могу ничего сказать, пока не позвоню.

— У Григорьевых, через дом от нас, есть телефон. Я посмотрел, свет у них не горит, но если сказать, что это из милиции…

Я забыла, что Федор до сих пор был в своей милицейской форме. Да и в чем еще ему быть, если он поехал ко мне прямо с работы. Он только китель снял. Печь в доме тетки была на редкость хорошо сложена. Вроде мы недавно затопили и дров бросили совсем немного, но уже во всех комнатах была достаточно комфортная температура.

— Хорошо, проводите меня. — Федор потянул с кресла свой китель и, уходя, сказал мне: — Запри дверь. Я вернусь, постучу.

Я закрыла дверь в сенях на ту самую металлическую щеколду, которая вполне могла бы выдержать удары небольшого тарана. Громыхнула ею в полной тишине и вернулась в гостиную.

Теперь бра на стене давало, на мой взгляд, слишком мало света, и я зажгла люстру. Она была огромная, хрустальная и претенциозная, так не вязавшаяся с остальным интерьером.

Но зато люстра осветила все уголки большой комнаты и помогла мне побороть неизвестно откуда взявшийся страх. Меня просто затрясло при известии о том, что Лида до сих пор не вернулась. Первое впечатление от знакомства с соседкой говорило: это женщина, горячо приверженная домашнему очагу, и она не может отсутствовать дома просто так, без веской причины. Больше суток!

Я забралась с ногами в кресло и стала ждать. Время текло медленно, словно прежде оно было заморожено, а теперь нехотя таяло при температуре чуть выше нуля. И мне стало холодно. Не помогал даже плед, которым я укуталась. Моя физическая оболочка, казалось, стала открытой для всех отрицательных биополей Костромино.

Словом, мистическое настроение так плотно окутало меня, что, когда раздался стук в дверь, я от страха едва не свалилась с кресла. Пошла открывать дверь, мимоходом взглянув на часы — половина третьего. Прошло два часа после ухода Федора.

Он вошел, тяжело ступая. Заметил плед и удивленно поинтересовался:

— Ты замерзла?

— Что-то морозит. Нехорошее предчувствие.

— Предчувствие тебя не обманывает, — поморщился он. — От новостей, которые преподносит нам этот маленький поселок, впору заледенеть…

— Что с Лидой?

— Мертва.

— Боже! Что с ней случилось? Сердце прихватило? Автомобильная авария?

— Ее задушили.

Меня опять стало лихорадить. Я обняла себя за плечи и почувствовала, как стучат зубы и холод подступает к самому сердцу: это я во всем виновата! Если бы я все делала так, как собиралась: не подбирала попутчиков, быстро оформила наследство, не стала бы толкать Федора на возобновление расследования, Лида была бы жива…

Наверное, я сказала это вслух, потому что Федор успокаивающе погладил меня по плечу:

— Не надо, не растравляй себя понапрасну! Нет в этом твоей вины. Лидия Тимофеевна видела преступника…

— Какого преступника? — закричала я. — Ты же сам говорил, что тетя Липа просто утонула. Вы это дело давно закрыли!

— У нас тоже случаются ошибки, — пробурчал Федор мрачно. — Ни с чем смерть твоей тетки не связывали. Думали, что ее некому было убивать. Тем более что она вообще была особой неприкосновенной — любовью самого Александра Бойко!

— Он тоже не знает, что ее убили?

— Это мне неизвестно.

— Но ведь Костромино всего лишь небольшой поселок, не город, того, кто прикидывался теткиным ухажером, наверняка видела куча людей!

— Может, видели, а может, и нет. Мало ли… Может, он приезжал откуда-нибудь из Двинцева и выходил из машины только здесь, перед теткиным домом. Он думал, что соседка не представляет никакой опасности. А может, и не знал, что она его видела…

— Я тебя, между прочим, наняла детективом.

— И я дал согласие?

— Как честный человек, ты должен его дать.

— А ты, как честная женщина, тоже должна… — Он вроде даже потупился, притворщик!

— Тоже должна дать, — подсказала я.

— Лариса Сергеевна, вы меня удивляете.

Теперь пришла пора мне покраснеть, что я и сделала.

— Не думал я, что фоторобот, сделанный с помощью твоей соседки — нам ведь для этого пришлось везти ее в Ивлев, — станет для нее смертельным занятием.