Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы - Збигнев Бжезинский

Превосходящая военная сила неоднократно предписывалась как единственное надежное средство для решения конфликтов и навязывания прочного урегулирования.

В такого рода аргументах есть своя доля рационального при условии, что соблюдается один фундаментальный принцип: есть кто-то, кто обладает достаточной мощью и ресурсами, чтобы применять силу до тех пор, пока другая сторона не будет сломлена. Также вполне разумно считать, что более слабая сторона может в какой-то момент понять, что она подвергнется полному разрушению со стороны решительного, непоколебимого и более мощного противника и что унизительная капитуляция является наилучшим способом действий. Проблема Америки в том, что несмотря на то, что ее мощь несравнимо превосходит мощь любого государства или религиозной группы в данном регионе, она по внутренним причинам не может быть мобилизована в масштабах, достаточных для того, чтобы навязать свою волю на всем Ближнем Востоке и за его пределами.

Я уже писал о регионе, простирающемся от Суэца до Синьцзяна, как о новых Глобальных Балканах, как о геополитически важном пространстве с интенсивными этническими и религиозными противоречиями и насилием, возникающими вследствие политического возмущения против внешнего господства, особенно если оно навязывается посредством военной силы и к тому же обществами, чуждыми в религиозном и культурном отношениях. Этот регион имеет притягательную силу для крупных держав. Учитывая, что население Глобальных Балкан составляет около 500 миллионов и что конфликты на Ближнем Востоке разжигают политические страсти во всем регионе, Соединенным Штатам пришлось бы провести всеобщую национальную мобилизацию, чтобы они могли одержать победу только благодаря своей военной мощи.

Короче говоря, Соединенные Штаты сталкиваются здесь, но в гораздо большем масштабе — с той же проблемой, что и Израиль во взаимоотношениях со своими арабскими соседями каждому недостает средств, чтобы навязать прочное одностороннее решение, всецело отвечающее их собственным целям и интересам. Британцы мудро поняли это и ушли с Ближнего Востока, не вступив в затяжной конфликт; французы пришли к такому решению только после затянувшейся и изматывающем войны в Алжире. Америка неохотно усваивает тот же самый урок посредством своей вовлеченности в Ираке и Афганистане, а потенциально повсюду в случае, если эти два конфликта распространятся по всему региону.

Мнение, что решение проблемы, с которой здесь сталкивается Америка, заключается в том, чтобы ускорить становление в этом регионе демократии, является также неправильным. Демократия исторически утверждала себя в ходе длительного процесса утверждения прав человека, сначала в сфере экономики, затем и политики, сначала среди некоторых привилегированных классов, а затем и в более широком масштабе.

Этот процесс, в свою очередь, влечет за собой поступательное движение — возникновение власти закона и постепенное утверждение правового, а затем и конституционного верховенства по отношению к структурам власти. В этом контексте введение свободных выборов шаг за шагом ведет к возникновению системы управления, основанной на фундаментальных понятиях компромисса и взаимоприспособления, с правилами игры, которые уважаются политическими оппонентами, не рассматривающими их состязательность как игру с нулевой суммой.

В отличие от такого развития, быстрое внедрение демократии в традиционных обществах, не готовых к последовательному расширению гражданских прав и постепенному возникновению власти закона, вызывает острые конфликты с появлением непримиримых экстремистов и актами насилия. Именно так — вследствие политической близорукости американских попыток способствовать введению демократии — и произошло не только в Ираке, но и в Палестине, Египте и Саудовской Аравии. Результатом их стало не упрочение стабильности, а усиление социальной напряженности. В лучшем случае такие усилия могли привести к пылкому, но нетерпеливому популизму, внешне демократическому, но фактически означающему тиранию большинства.

Простираясь от Суэцкого канала в Египте до Синьцзяна в Китае, от Северного Казахстана до Аравийского моря, сегодняшние Глобальные Балканы являются зеркалом традиционных Балкан XIX и XX столетий именно потому, что им свойственна внутренняя нестабильность, а их геополитическая значимость служит причиной иностранного соперничества. Современные Балканы, как они показаны на схеме, имеют население около 500 миллионов человек и характеризуются внутренней нестабильностью, возникающей как следствие этнической и религиозной напряженности, бедности и авторитарных правительств. В этнический конфликт внутри Глобальных Балкан вовлечены 5,5 миллиона евреев Израиля и 5 миллионов палестинских арабов; 25 миллионов курдов и разделяющие их государства — Турция, Ирак и Сирия, а также Индия и Пакистан, ведущие спор о Кашмире, наряду с многочисленными и потенциально острыми конфликтами этнических меньшинств в Иране и Пакистане. Религиозные конфликты имеют место между мусульманами и индусами, шиитами и суннитами и рядом других конфессий. В 2005 году безработица среди экономически активного населения составляла 50 процентов в Газе, 40 — в Афганистане, 25 — в Ираке, 20 — на Западном берегу р. Иордан и 18 процентов в Кыргызстане.

Невозможно полностью избавиться от подозрения, что большинство пылких адвокатов «демократии» на Ближнем Востоке знают об этом, но видят в продвижении дела демократии удобное средство для того, чтобы в будущем прибегнуть к силе. Демократия становится подрывным орудием, дестабилизирующим статус-кво, она ведет к вооруженной интервенции, которую б дальнейшем оправдывают тем, что демократический эксперимент провалился и экстремизм, вызванный таким провалом узаконивает одностороннее применение грубой силы.

Три основные описанные выше концепции должны были бы заставить американцев серьезно подумать о долговременных последствиях расширения американского военного вовлечения на Глобальных Балканах. То, что уже случилось в Ираке, и растущие проблемы, с которыми сталкивается Израиль, продолжая ошибочно руководствоваться подобными идеями в отношении соседних стран, предвещают также трудности, которые могут создать серьезную угрозу глобальному статусу Америки. Глобальные Балканы могут стать болотом, из которого Америка будет не в состоянии выбраться.

В то время как исламский мир все больше захлестывают антиамериканские страсти, другие государства, которые считают себя конкурентами Америки, будут испытывать искушение воспользоваться неправильно избранными Америкой направлениями в ее политике. Возникающее партнерство между Китаем и Россией по ряду международных вопросов подсказывает, что такой риск не является делом отдаленного будущего. Производители нефти в районе Персидского залива в поисках политической стабильности и надежных потребителей могут все более испытывать притяжение со стороны Китая. Не уподобляясь Америке Буша, Китай предпочитает делать упор на политическую стабильность, а не на демократию и может стать надежным источником чувства уверенности. Политический сдвиг на Ближнем Востоке от Америки к Китаю мог бы поколебать связи Европы с Америкой, создавая тем самым угрозу главенству Атлантического сообщества.