Рыцари и Дамы Беларуси - Людмила Рублевская

Много лет Кристина пребывала в статусе сожительницы, дети, которые рождались, считались незаконными. Женился Теодор на Кристине только в 56летнем возрасте.

…Начало XIX века. Сожительство помещика с молоденькой служанкой, наверное, не было редкостью, но в данном случае она не находилась в статусе наложницы. Теодор признавал рожденных от нее детей, жил рядом с ней до конца дней, вероятно, у них были общие патриотические взгляды и настоящая любовь. Неосвященный брак в обществе того времени считался скандалом. То, что Теодор долго не женился, похоже, подтверждает нешляхетское происхождение сироты Кристины. Женитьба родовитого шляхтича, родни Радзивиллов, на безродной девушке — это тоже должен был быть скандал. Однако венчание состоялось перед самым восстанием 1831 года, в Варшаве уже шли сражения. Скорее всего, Теодор предвидел страшные испытания и хотел, пока есть возможность, «узаконить» детей и возлюбленную. На верующих людей не могло не влиять и то, что дети, рожденные «во грехе», умирали один за другим.

В войне 1812 года Теодор Нарбут не участвовал. Хотя существует много версий почему. Официальная — изза болезней, старых ранений сидел себе в своих Шаврах. Другая версия — на самом деле он воевал на стороне Наполеона, был переводчиком при штабе Маро (все же знание десятка языков!). Третья — участвовал в войне на стороне русских войск и даже был награжден. Впрочем, наградили его действительно, но в начале 1812 года — за возведение Бобруйской крепости. Цитадель тогда была почти завершена, а Нарбут в связи с ухудшением здоровья подал в отставку.

Итак, 1812 год — темное пятно… Но восстание 1831 года — фрагмент не светлее. Вроде бы Нарбуту предложили присоединиться к инсургентам, но он отказался, опятьтаки сославшись на контузию, изза которой потерял слух. И есть гипотеза, что на самом деле он не самоустранился, а просто занялся тайной подготовкой к захвату возведенной им Бобруйской крепости. Во всяком случае, позицию свою он обозначил — за пасквиль на Россию в 1831 году Теодор Нарбут был арестован, но, поскольку доказательств его связей с восстанием не нашли, отделался штрафом.

А вот следующее восстание, 1863–1864 годов, стало для семьи роковым. Сам Теодор Нарбут был уже в преклонном возрасте, но его дети как раз подросли. Сын Людвик Нарбут, родившийся вскоре после того, как родители освятили свой брак, стал известным повстанческим командиром. Он погиб в бою. Кстати, в его отряде сражался молодой Франтишек Богушевич. Другой сын, Болеслав, после гибели брата командовал отрядом, был арестован, приговорен к смерти, но ввиду юного возраста смертный приговор заменили каторгой. Еще один сын, Франтишек Нарбут, учился на факультете права Петербургского университета, присоединился к мятежникам, после поражения восстания эмигрировал в Европу. Самый младший сын, Станислав, в свои одиннадцать лет был у повстанцев дозорным. Впоследствии он окончил Мюнхенский университет, стал врачом, много лет работал в Браславе, оставив о себе добрую память. Еще один сын, АлоизАлександр, оказался «по другую сторону баррикады»: когда началось восстание, он служил поручиком гренадерского полка в Петербурге. Но в 1864 м подал в отставку, что неудивительно. Принимала участие в событиях и 24летняя Теодора Нарбут. Когда над ней нависла угроза ареста, ее матери Кристине удалось организовать дочери побег. Теодора уехала в Париж, долго жила там, поскольку была заочно приговорена к каторге, а умерла в Кракове в 20х годах прошлого века, в доме престарелых. На родовом древе Нарбутов значатся еще дочери Амелия и Иоанна, но об их судьбе рассказать вам не могу.

Кристина и Теодор Нарбуты были признаны врагами империи. Плохо воспитали детей! Только Теодора уже не получилось наказать: когда пришли его арестовывать, он был парализован, и 26 ноября 1864 года, на восьмидесятом году своей жизни, умер. Его похоронили рядом с костелом в Наче, неподалеку от Шавров. А вот Кристине снисхождения не полагалось, хотя и она уже была немолода. Ее выслали в Пензенскую губернию.

Вернулась Кристина Нарбут в Шавры только в 1871 году (хотя часто пишут, что она пробыла в ссылке 20 лет). Добиралась где пешком, где на телеге… В разоренное гнездо приехал и сын Болеслав: на каторге он заболел чахоткой и был отпущен домой умирать. В 1889 году его похоронили на кладбище в Шаврах. Через десять лет рядом появилась могила Кристины Нарбут.

Что ж, в 1891 году количество «польских» ссыльных в пределах Российской империи доходило до 100 тысяч. Только представьте эту цифру! И примите во внимание, что это были люди образованные, граждански активные и в большинстве своем — с белорусских земель.

Усадьбу в Шаврах сровняли с землей. Сегодня там возле кладбища стоит валун с надписью: «Нарбутам — участникам восстания 1863 года. Потомки».

(1730 (1739?) — 1828)

Во все времена были люди, мечтавшие о некоем всеобщем счастье, чудаки, пытавшиеся сделать чтото не для себя, а для других…

1791 год. Не самый благоприятный час для земель, входивших в Великое Княжество Литовское и Речь Посполитую… Существование самого государства под вопросом. А 4 апреля на сейме, главном законодательном органе ВКЛ, утверждается статут, то бишь Конституция, нового государства, расположенного… внутри Великого Княжества. А вот и президент этого странного государства — Павел Ксаверий Бжастовский. Убеждает, доказывает… Что ж, он опытный публицист и полемист… Но, конечно, чудак из чудаков, по дружному мнению шляхты. Род Бжастовских древний, богатый. Всякие персонажи в нем встречались. Один из Бжастовских заключал Андрусовское перемирие в 1667 году, другой в качестве епископа обрек на сожжение Казимира Лыщинского, белорусского философаатеиста.

Павел Бжастовский превзошел, пожалуй, известностью предков. С сейма он уходил полноправным правителем отдельного государства. И что с того, что государство это размером с его усадьбу Мерачь… И, собственно говоря, находится в ее границах.

Зато это полноценная демократическая президентская республика! Павловская Республика, или Павловская Речь Посполитая.

Как известно, многие философы пытались претворить в жизнь свои возвышенные идеи. Правда, до сих пор никому не удалось построить идеальное государство. Даже Платон потерпел поражение, хотя его ученик, тиран Сицилии Дионисий Младший, сам призвал его внедрять на практике блестящие идеи, наделив властью и деньгами… Но вскоре, оценив реформы, чуть бывшего учителя не казнил. Еле унес ноги основатель первой академии.

Павел Бжастовский был очень интеллигентным человеком прогрессивных убеждений. Чтобы получить высшее образование, поехал на три года в Рим. По возвращении его назначили великим писарем литовским. Должность не маленькая, как вы могли подумать, — одна из самых высоких в государстве. Ее занимали князья, магнаты, родовитые и влиятельные лица вроде Сапегов. Но Бжастовский, судя по всему, мало значения придавал родовитости и богатству. Он увлекся философией СенСимона, Томаса Мора, Шарля Фурье, особенно уважал Жан Жака Руссо. Близки были ему взгляды физиократов — французской школы экономистов, сторонников «естественного порядка». Физиократы считали, что общество — единый организм, и главное — предоставить полную свободу действию «естественных законов», заниматься сельским хозяйством и отменить сословия. Бжастовский был не единственным последователем этой теории на наших землях. Подканцлер Великого Княжества Литовского Иоахим Литавор Хрептович, живший в одно время с Бжастовским, написал книги «Размышления о создании и распределении богатства» и «О естественном праве». Он тоже пытался осуществить на практике свои идеи — в собственных имениях Новогрудского воеводства Щорсы и Вишнево, о чем тогдашняя польская поэтесса Т. Глинская даже написала поэму «Щорсы». Да и сам Жан Жак Руссо имел шанс поэкспериментировать в Беларуси — его приглашал подскарбий Великого Княжества Литовского Тизенгауз. Руссо, кстати, очень понравились белорусские пейзажи — он даже мечтал провести последние дни жизни в Беловежской пуще. Как водится, и этот философский проект не удался, и великому французу пришлось спешно уезжать с Гродненщины, как в свое время Платону — из Сиракуз.