Темная кровь - Э. Дж. Смит

Нанон неспешно зашагал в сторону городской площади, отмечая недавно отремонтированные дома и лавки. Большая часть из них еще не работала, но он знал, что жители рады видеть, как город возвращается к своей обычной жизни. В немногих тавернах, открытых в такой поздний час, было спокойно, клиентов-людей насчитывалось немного, а доккальфаров – вообще ни одного. Обитатели леса не держали таверн, да и распитие алкоголя было до странности человеческой привычкой.

Он пересек площадь и направился к опущенному подъемному мосту, который вел к крепости. Месяц назад, когда он впервые попал в город, площадь была заполнена погребальными кострами, и ублюдки-наемники использовали ее как место для развлечений, где они могли удовлетворить свою страсть к убийствам и насилию. Площадь уже очистили и посреди нее воздвигали внушительных размеров памятник. На нем будут изображены длинный меч, клинок в форме листа и молот, скрещенные над расправленными крыльями летящего ворона, – символ трех народов, сражавшихся плечом к плечу за свободу Канарна. Ро, ранены и доккальфары создали необычный союз, но Нанон гордился тем, что все больше людей мог назвать своими друзьями.

У основания подъемного моста стояли двое гвардейцев из народа ро, которых повысили в звании после битвы за Канарн. На них обоих были плохо подогнанные кольчуги, в руках – арбалеты, но вели себя они вполне дружелюбно. Оба гвардейца тепло улыбнулись, когда к ним подошел Нанон. Тот изо всех сил попытался скопировать странное выражение их лиц.

– У вас все еще не совсем получается, милорд, – произнес один из них, с трудом сдерживая смех из-за попытки Нанона изобразить улыбку. – Она выглядит как-то не так… возможно, из-за черных глаз.

Нанон наслаждался той добродушной фамильярностью, с которой с ним обращались люди.

– Хм-м, думаю, мне просто нужно больше тренироваться, – ответил он, с энтузиазмом протягивая руку.

– И вам не надо пожимать руки всем людям, мимо которых вы проходите, – сказал второй гвардеец. – Обычно достаточно просто поздороваться.

Нанон задумался.

– Но мне нравятся рукопожатия. Хороший способ подружиться с человеком. У нас нет подобных ритуальных прикосновений, поэтому мне это кажется очень необычным.

Мужчин обеспокоило выражение «ритуальные прикосновения», но они переглянулись между собой и пожали плечами.

– Ладно, милорд, – уступил первый. – Давайте пожмем друг другу руки.

Нанон снова попробовал улыбнуться, затем по очереди взял каждого из мужчин за руку и энергично потряс.

– Ну вот, теперь я чувствую, мы все стали добрыми друзьями.

Он слышал, как за его спиной смущенные гвардейцы обсуждают между собой, сколько времени должно пройти для того, чтобы люди Канарна и доккальфары смогли без труда понимать друг друга. Ему нравились люди, но приходилось признать, нельзя было сказать то же самое про большинство представителей его народа, и двум их расам будет тяжело ужиться вместе в Канарне.

В крепости было тихо, и ее стены надежно укрывали его от морского бриза. Он подошел к лестнице, которая вела к большому залу. Внутренний двор еще месяц назад был местом для погребальных костров, но сейчас все останки тел убрали. Здесь сожгли отца Магнуса, Тир Рафна и еще два десятка доккальфаров.

Нанон на мгновение остановился рядом с почерневшей землей, где погибло так много его братьев, и почувствовал, как духи мертвых кружатся и танцуют в ночном воздухе. Он ощущал каждого из них, будто они издалека смотрят на него, и закрыл глаза, чтобы укрепить связь с духами умерших собратьев. Теперь он видел их лица, знал имена и обстоятельства гибели. Многие нашли смерть на острие длинного меча, но некоторых избили до смерти или закололи другим оружием.

Он глубоко вздохнул и поднял голову, подставляя лицо свежему ветру, затем открыл глаза и вернулся в реальность. Он чувствовал себя виноватым за то, что не может так же ощутить умерших людей. Он знал, их погибло очень много, гораздо больше, чем доккальфаров, при первом нападении на город, и Нанон хотел бы воздать им такие же почести.

Он прошел через двор к лестнице и стал подниматься по ступеням, стараясь очистить разум от мыслей погибших собратьев. Расовая память доккальфаров продолжалась и после смерти, и его погибшие сородичи на самом деле никогда его не покинут. Если сосредоточиться, то Нанон мог узнать мысли, мечты и страхи каждого доккальфара, и чем старше он становился, тем прекраснее казался ему этот дар. Большинство его соплеменников старались вытеснить из своего разума чужие мысли, но Нанон был уже стар и научился ценить проницательность, которую давал этот навык. К несчастью, тяжело было объяснить такую особенность Бромви, и Нанон с ней смирился и просто говорил «поверь мне», когда рассказывал ему о том, что, казалось, невозможно было узнать.

Он быстрым шагом прошел в большой зал. Наружные двери не охранялись. Нанон знал, что в городе мало вооруженных людей и что всего несколько доккальфаров сумели принять человеческую концепцию охраны. Зал в темное время суток казался глухим и необитаемым, и, несмотря на теплые красные и зеленые отблески, которые отбрасывали неярко горящие очаги, его раздражало огромное пустое пространство. На полу лежали большие каменные плиты, из-за чего этот зал становился одним из самых искусственных мест Канарна, символом человеческого ремесла. Даже гобелены с гербами и церемониальное оружие вызывали у доккальфара озноб, пока он шел через зал к небольшой деревянной двери за высоким помостом.

Даже днем во внутренних коридорах крепости было мало света сквозь редкие окна. На каменных стенах через равные промежутки висели факелы, и Нанон шел по пустым помещениям, как привидение, переступал из тени в тень. Он уже разведал странную сеть секретных переходов и скрытых балконов крепости, которые пронизывали ее стены, и начал обучать некоторых из своих соплеменников быстро передвигаться по Канарну, оставаясь при этом незамеченным. Если доккальфарам придется тоже защищать эту крепость, и они будут считать ее своим домом, им стоит узнать о ней как можно больше. Молодой лорд не возражал и сам с удовольствием снова прошел по секретным туннелям. Обитатель леса почувствовал в Бромви ностальгическую любовь к секретам Канарна, которые напоминали ему о более счастливых временах с отцом и сестрой.

Двумя этажами выше большого зала Нанон повернул за угол и подошел к тучному и краснолицему стражнику, устало сидевшему напротив больших деревянных дверей. Он тщетно пытался не заснуть. Нанон поджал губы в попытке улыбнуться.

– Привет, – громко и дружелюбно произнес доккальфар.

– Что… нет… нет, я не сплю, – забормотал человек, быстро моргая, и посмотрел в сторону Нанона. – Ох, это вы, милорд. Извините, это была тяжелая ночь.

– В извинениях нет нужды, – ответил обитатель леса, затем протянул руку и снова попытался улыбнуться.

Стражник удивился, но неохотно протянул ему руку.

– Все еще пожимаете руки каждому встречному, милорд? – с усмешкой спросил он.

Стражника звали Аукер, он был одним из немногих, кто пережил захват города, и теперь поклялся защищать Бромви любой ценой. Нанон подозревал, что какую-то роль в этом сыграло и чувство вины – когда город атаковали Красные рыцари, стражник находился на отдаленной ферме.