Еще не поздно. Время собирать камни - Павел Дмитриев

Но толком обдумать этот момент не имелось даже секунды.

– Зим еще больше! – хрюкнула смехом телефонная трубка. – Ты-то все так же горишь в своем НИИ?

– Стал практиком и циником, – отшутился Борис. – По-другому с женой и двумя детками не выходит.

– Молодец, растешь! – почему-то обрадовался старый друг.

– Но как дела у тебя? – поспешил с ответным вопросом Борис. – Нашел наконец-то нормальную работу?

– И не только себе. – В голос Изи добавились подозрительно вкрадчивые интонации. – Как прошел слух о снятии инвалидности с пятой группы[114], я ткнулся обратно в шестидесятое КБ. А там такое творится…

– Взяли, наконец? – предположил Борис, потому как энергичный голос в черной эбонитовой трубке со сколотым краем никак не соответствовал образу неудачника.

– Давай не по телефону, а? – дождавшись пробудившегося у собеседника интереса, Изя сделал подсечку, как настоящий рыбак. – Я в генделик[115]пошел, помнишь, тот, что на Сумской? – Он продолжил давить, заранее обрывая все возражения: – Так что бросай все свои делишки и приходи, попьем пива, как в старые добрые времена. Обещаю – не пожалеешь!

…Казалось бы, что общего может быть между программированием и конструированием танков? Однако после пары кружек вполне приличного «Жигулевского» под новомодные сирийские фисташки, прогулки по улице Свердлова и сомнительных «трех бочек» за далеким от свежести столиком ресторанчика напротив пожарки схожие моменты таки обнаружились, да еще в немалом количестве. Дальше – больше, незаметно подтянулись друзья Изи, и ближе к ночи Борис незаметно для себя влился в дружный коллектив специального отдела с непроизносимым названием «№ 3241», которым, как оказалось, и руководил его бывший сосед. На следующее утро неожиданное трудоустройство казались явным бредом, но… Отступать было поздно, да и, сказать честно, не особо хотелось.

Условия на новом месте оказались далеко не фантастическими. Квартиры даже не обещали, и зарплата после кредитного вычета за трехкомнатный кооператив мало отличалась от прежней. При этом работы было намного больше, но… Насколько она была интересной и важной для страны! Куда там тихому болоту метрологии, в «танковом» спецотделе советская электроника менялась прямо на глазах. Кроме того, несмотря на все меры секретности, через полгода программист стал настоящим кладезем отраслевой информации для любого шпиона, благо Изя питал к своим бывшим и настоящим начальникам весьма сложные чувства.

– Погоди, меня опять выкинут, ты хоть знать будешь, за что и почему.

И правда, со стороны картина вырисовывалась откровенно дикая. Танкостроение поддерживалось коммунистической партией как никакая иная отрасль. Люди поколения победителей очень хорошо помнили силу брони, позволившую сломить страшного врага в недавней битве. Ориентируясь на неизбежность мировой революции в будущем, ресурсов и ценных указаний не жалели, постановления ЦК и Совмина в стиле «увеличить, повысить, улучшить» появлялись по нескольку раз в год. Цель была очевидной – стране позарез требовался годный для третьей мировой войны танк, а учитывая тяжелый опыт «драпа до Москвы» – непременно годный для производства на любом из трех основных заводов. Преимущества такой унификации казались очевидными даже цеховым подметальщикам, но… Руководители каждого предприятия боролись за приз с редким остервенением, и чуть не каждый имел своих сторонников на всех шести этажах ЦК.

Самым удачным и глубоко проработанным вариантом выступал Харьковский Т-64А, уже принятый на вооружение армией. Отчаянная спешка не пошла впрок – революционная по используемым решениям, боевая машина вышла откровенно сырой и спорной. В доводке нуждалось многое: отвратительная ходовая, в которой из-за слабости шарниров гусеницы срывало при рывках с вырыванием надгусеничных полок; электрогидромеханическая система заряжания конвейерного типа не могла обеспечить более пяти-шести выстрелов без вмешательства члена экипажа с деревянным «пихалом»; проблемы преследовали систему стабилизации, орудие, двигатель… Но это было лишь цветочками.

Ягодки подрастали у конкурентов. Год назад[116]Кировскому заводу была поручена отработка Т-64А с газотурбинным двигателем. «Объект 219СП1» успели даже вывести на испытания, но его будущее было туманно. Трансмиссия шестьдесятчетверки не выдерживала мощного двигателя, и ее было проще сделать заново, двигатель тоже требовал доработки, но при этом амбиции конструкторов и заводчан из «колыбели революции» никак не укладывались в сотрудничество с коллегами из Украины – для полной загрузки производства «свое» требовалось любой ценой.

Похожая ситуация складывалась на востоке. Нижнетагильский Уралвагонзавод помимо выпуска давно устаревших Т-55[117]был озадачен «объектом 439», то есть все тем же Т-64А, только уже с дешевым «резервным» дизелем В-45. Но местные интересы и личная неприязнь взяли верх над здравым смыслом, появился «объект 172М»[118], не имевший с изделием харьковчан практически ничего общего. Последние отвечали взаимностью – секреты уже вполне освоенной комбинированной брони КБ Морозова скорее отдали бы НАТО, чем конкурентам с Урала.

Таким образом, руководство страны пребывало в положении, хорошо описанном в сказке про буриданова осла – никак не получалось выбрать окончательный вариант танка в качестве основного. Серьезнейших конструктивных недостатков хватало у всех, а привычку определять победителя, основываясь на обещаниях, из секретарей ЦК КПСС выбили еще тогда, когда они подавали надежды как райкомовские инструкторы. В такой ситуации подход «пусть они сначала доведут изделия, потом мы сравним и выберем» на первый взгляд казался не слишком глупым. Поначалу это давало неплохой эффект, но…

Борис как программист где-то слышал, что решение последних двадцати процентов задачи требует восьмидесяти процентов ресурсов. Танкостроительная отрасль блестяще подтвердила эту теорию – и со всего разбега рухнула в западню. На первый взгляд готовые, даже как-то передвигающиеся и стреляющие бронированные монстры требовали на свою доводку времени и сил в разы больше, чем было истрачено перед этим, и много больше, чем могла себе позволить страна[119].

В предчувствии судьбоносных решений на высшем уровне генералы и директора грызлись между собой с эпической яростью. Девятый вал доносов, рапортов и прочих отчетов «под нужным углом» катился по коридорам Старой площади. Должен был остаться кто-то один… Гром грянул весной тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, когда ЦК КПСС и Совмин СССР приняли совместное постановление «О мерах по модернизации производства танков». Против ожиданий никто не ушел обиженным.