Душа зла - Максим Шаттам

— Однако последнюю жертву он встретил в Интернете, — заметил Бентли.

— Джульет? — уточнил Бролен. — Пожалуйста, не называйте ее жертвой, с ней сейчас все в полном порядке. Что же касается остальных… Лиланд выбирал жертв, ориентируясь лишь на свои фантазии, странные фантазии, какие-то непонятные нам внутренние совпадения: черты лица, тело, манеры поведения… Что касается Джульет, по-моему, он долго беседовал с ней в Интернете, но она попыталась порвать с ним, сбежать от него и тем самым привела его в бешенство. Продолжение истории вы знаете. На самом деле, Лиланд проявил большие способности к обучению, покинув свою отвратительную семейку, он открыл для себя мир и стал лихорадочно впитывать всевозможные знания. И из ребенка, который не сумел бы включить даже CD-плеер, превратился в уверенного интернет-пользователя. Мы обнаружили у него множество книг, большая часть которых посвящена Интернету и информатике. Печально об этом говорить, но я полагаю, что, живи он в другой семье, Лиланд стал бы хорошим человеком — если бы обстоятельства тому благоприятствовали.

Насколько семья Бомонт была ответственна за преступления Лиланда? Собравшиеся предпочли обойти эту щекотливую тему молчанием.

В комнате стало тихо, затем в оконное стекло ударил порыв ветра, словно хотел что-то прокричать.

— А по поводу анатомии? — спросил Диместро. — Ты только что сказал, у него были познания в области анатомии… Они-то откуда взялись?

— Ну, это один из секретов, унесенных Лиландом в могилу, — ответил Бролен немного растерянно. — Мы этого не знаем, мы не нашли у него ни одной книги на эту тему, а его отец не смог рассказать нам ничего, кроме того, что, возможно, он научился этому благодаря рыбалке…

— Рыбалке? — переспросил Бентли.

— Да, его отец немного того… — сказал Салиндро.

— Он хорошо работал скальпелем, а этому невозможно научиться по книгам, однако сказать вам, как и где он тренировался, я не могу. Быть может, на животных.

— Но все же есть разница между анатомией животного и человека, — заметил Диместро.

Бролен пожал плечами:

— Как я уже сказал, у меня нет ответа.

— А руки, которые он отрезал у жертв, с ними-то он что делал? — вновь спросил Бентли Котленд.

— Мы обнаружили, что он использовал их, создавая свои скульптуры. Он перепробовал несколько методов консервации: делал инъекции различных химических веществ, применял гипс, но его маленькие эксперименты не дали каких-либо серьезных результатов.

Ветер снова ударил в окно.

— Но вы бы очень удивились, посетив его дом. Почти пустой, за исключением самого необходимого. Никаких намеков на характер хозяина и его пристрастия — все скромно и функционально. Это было ненормально — настолько, что по завершении расследования некоторые предположили, что у него где-то был другой дом, место, способное рассказать о нем намного больше, и там, в своем логове, он хранил настоящие секреты; однако никто не нашел ни малейшего следа, который указывал бы, что подобное место когда-либо существовало.

Ллойд Митс потрогал бороду и спросил:

— Ладно, на чем мы должны сосредоточить наши усилия? На окружении Лиланда?

— Тот, кто совершил убийство в среду вечером, много знает о Лиланде, — ответил Салиндро. — Он делает вещи, о которых было известно только нам и самому Лиланду. Следовательно, это кто-то, кто его хорошо знал, например, друг или коллега по работе, либо тот, у кого был доступ к нашим файлам.

— Думаешь, коп? — бросил капитан Чемберлен.

— Почему бы нет? Психи есть везде, — заявил Салиндро.

Митс возмутился:

— Да ладно тебе! Если принять твою логику, то это означает, что убийца — один из нас…

— Я не сказал, что…

— Джентльмены! — прервал их капитан Чемберлен и, повернувшись к Бролену, добавил: — Джошуа, это ведь ваше расследование, так что вы предлагаете?

Инспектор задумчиво потер подбородок:

— Я бы хотел, чтобы патрулирование в окрестностях халупы, где нашли труп, продолжалось: наш тип вполне может вернуться туда, стремясь пережить вновь свои эротические фантазии. С другой стороны, надо тщательно изучить все архивы, отметить там всех, у кого был доступ к отчетам судмедэкспертов, составленным в прошлом году. Тех, кто мог их читать, не так уж и много, это сужает круг подозреваемых. Однако не думаю, что, двигаясь в данном направлении, мы найдем что-либо существенное. Тот, кто это сделал, знал Лиланда Бомонта не по нашим отчетам — он был знаком с ним лично, в этом я уверен. Я же сначала дождусь окончательных выводов доктора Фольстом, а потом займусь составлением психологического портрета убийцы. Параллельно навещу бывших коллег Лиланда.

— Я могу отправить двух своих инспекторов в архив, — предложил Митс.

— А я удостоверюсь, что патрульные прочесывают окрестности того места, где было совершено преступление, с максимальной частотой, — сказал Салиндро.

Бентли Котленд посмотрел на собравшихся, отмечая про себя, как они суетятся, планируя дальнейшие действия; он совершенно не представлял, что нужно делать или говорить ему самому, он опять ощущал себя пятым колесом в повозке.

Капитан Чемберлен наклонился к нему:

— Вы будете помогать инспектору Бролену, начиная с понедельника, а пока, как и все остальные, немного отдохните.

Бентли кивнул. Ему очень не нравился властный тон, которым говорил с ним капитан, однако предложение отдохнуть сразу же заставило его позабыть о мелькнувшем внутри желании возмутиться. Целую вечность он не устраивал себе день far niente.[11]

Все встали, кроме Бролена. Тот продолжал сидеть, размышляя об этом новом убийце, подражателе, который столько знал о методах Лиланда. Даже если и существовали какие-то различия в их действиях, они были незначительными, и в какой-то миг Бролен даже почувствовал, что дрожит — отнюдь не от холода. Он подумал о том, что, если бы Лиланд Бомонт не был застрелен, а оказался в тюрьме, он немедленно схватил бы свой мобильник, чтобы удостовериться, что Портлендский Палач надежно заперт в своей камере.

Ветер опять ударил в стекло, словно извещая инспектора о какой-то скрытой угрозе.

Устав от тревожной бессонной ночи, Джульет провела субботнее утро дома у Камелии, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. Подруга, как обычно, демонстрировала свою огромную жизненную энергию и крутилась вокруг Джульет, стараясь не дать той вернуться к своим мыслям. С великим тщанием она отыскала в гардеробе все, что должно было наилучшим образом подойти подруге, и постаралась найти ей такое платье, которое подчеркивало бы все ее достоинства. Камелия чувствовала, что заботиться о Джульет — ее долг. «Нельзя быть настолько красивой и не пользоваться этим!» — все время твердила она. И вот сегодня Камелия твердо решила, что настал момент выйти им вместе, дабы Джульет в полной мере ощутила, кем она была на самом деле: красавицей, очарование которой ничуть не уступает ее обаянию. Оставалось самое сложное — уговорить подругу.