Водный мир - Джулия Бертанья

Он никогда не оживёт —

Проклятый и прекрасный город.

Закат пылает точно кровь

Давно ушедших поколений.

С приходом тьмы вернутся вновь

Воспоминания и тени.

Провалами зияют стены,

И слышен смех и плач гиены.

Некоторое время все молчат.

— Он знал про наш город, — шепчет наконец Бруми-ло. — Но что такое гиена?

— Животное, которое издает ужасные звуки, похожие на визгливый хохот и вой, — отвечает Кэндлриггс.

— Так ведь мы их слышали, правда же? — говорит Айброкс. — Мы слышим этот смех и плач каждый раз, когда городские ворота открываются, чтобы впустить белый корабль. Гиены — это небесные люди в оранжевом, которые врываются в наш мир и утаскивают с собой крысоедов.

Он говорит о морской полиции в оранжевой форме, догадывается Мара, и о вое сирен.

— Они забирают с собой шпану? Куда?

— В небесный город, — отвечает Горбалс.

— Но зачем?

— Заставляют крысоедов работать, ведь те умеют глубоко нырять. И лазят быстро и очень высоко, словно настоящие крысы, — объясняет Поссил. — Мы с Поллоком видим их иногда, когда уходим в опасные районы на той стороне воды, рядом с центральными башнями и городскими воротами.

— Мерзкие они, эти крысоеды. — Поллок брезгливо сплевывает. — Очень хорошо, что небесные люди их забирают. Я, может, и сам бы начал их отстреливать, если бы небесные люди этого не делали.

Мару его слова приводят в ярость, но она сдерживается, желая узнать побольше.

— А что их заставляют делать?

Поссил и Поллок переглядываются.

— Туннели строить, — зевает Поллок.

— И мосты, — пожимает плечами Поссил.

Мара вспоминает про отборщиков в лодочном лагере, и ей становится нехорошо. Если небесные люди используют в качестве рабов таких как Винг, то, может статься, и людей в лагере отбирают для тех же целей? Делают из них рабов! Мара вспоминает свой необъяснимый страх при виде полицейских и понимает, что её догадка верна.

В вышине сверкает небесный город. Еще выше сияют звезды — как алмазы.

Сияют души, точно звезды… — бормочет Горбалс, —

Им в глубине ночной Вселенной

Не нужны ни дворцы, ни замки,

Ни залов пышных красота…

Мара думает о сокровищах, без толку пылящихся в огромных залах заброшенного университета, — обо всех фантазиях и людских грёзах, запечатлённых в книгах. Если Новый Мир превращает беженцев с затонувших островов в рабов, заставляя их строить свою империю, значит, это отвратительное, гиблое место. Она не хочет там жить, никогда! Она хочет сбросить небесный город с небес. Завтра она снова отправится на поиски сведений об Арктике, в которой живут атапаски. Она будет искать и искать до тех пор, пока не найдёт то, что ей нужно. Мара представляет себе Роуэна, укутавшегося в одеяло и съежившегося на дне лодки. Только бы он ещё был жив! Она должна найти эту книгу. И как можно скорее.

* * *

Мара наблюдает, как Бруми-ло кормит своего малыша. Сейчас она кажется такой счастливой и одухотворённой, что Мара даже немножко завидует ей, хотя и не понимает до конца причины этого счастья. Но вот Бруми-ло укладывает Клэйслэпса спать и с улыбкой смотрит на Мару.

— Завтра Клэйслэпс увидит свой двухсотый Восход, — гордо сообщает она, раскачивая люльку под непонятные и диковинные звуки: это внизу под деревом кто-то из древогнёздов играет на странном музыкальном инструменте, сделанном из веток, костей, перьев, кусочков металла, пластика и стекла.

— Будем отмечать, — объявляет Кэндлриггс. Она уже пришла в себя после неприятной сцены у закатного костра. — Посмотри, Бруми-ло, я подарю ему мягкий мячик. — Она демонстрирует клубок, сплетённый из трав.

Бруми-ло с улыбкой поднимает глиняную чашечку. Мара видела, как она лепила её из глины, сушила и красила красным ягодным соком.

— Я слепила ему его первую чашку. — Она поворачивается к Маре. — Сколько ты видела Восходов, Мара? Наверное, примерно на тысячу меньше, чем я.

— С тех пор, как я здесь? — недоуменно спрашивает Мара.

— Нет, всего в жизни, — улыбается Бруми-ло.

— Откуда я знаю? — смеётся Мара.

— Не знаешь? — удивляется Бруми-ло. — Я, например, видела шесть тысяч шестьсот тридцать четыре Восхода.

— А я шесть тысяч двести семьдесят восемь, — вставляет Горбалс. — А Кэндлриггс больше тридцати тысяч.

— Там, где я жила, мы считали время годами, — объясняет Мара. — Мне пятнадцать лет.

— Годами? — Горбалс морщит лоб. — Мама говорила мне про годы, когда я был маленьким. Год как-то связан с солнцем…

— Год проходит от одной зимы до другой, — говорит Мара, пытаясь вспомнить: то ли Земля за это время делает круг вокруг Солнца, то ли наоборот. Чем больше книг она читает, тем больше осознает, как мало знает.

— Год — это слишком долго, — качает головой Горбалс. — День запомнить проще.

— Но так много дней запомнить сложно, — возражает Мара.

— Наоборот, легко, — говорит Горбалс. — Просто прибавляешь день за днём. А в конце каждого дня можно подумать о том, как ты его прожил. А про год подумать нельзя, он слишком длинный.

— Земля живёт по годам, — объясняет Мара. — И мы тоже.

— Люди живут по Восходам и Закатам, — настаивает Горбалс. — Это ёж или белка могут считать свою жизнь годами, потому что зимой они спят, а летом бодрствуют. Но мы-то ложимся на Закате и встаем на Восходе. Значит, наша жизнь исчисляется днями.

Поллок, растянувшись на земле, с аппетитом жует жареного кролика. Что-то такое есть в его больших, неподвижных, как болотная вода, глазах, что ужасно не нравится Маре. Она не понимает, что общего может быть у Бруми-ло с Поллоком. Хотя Клэйслэпс — ребенок Поллока. Поллок иногда качает его люльку и звенит погремушкой, но ухаживает за малышом исключительно Бруми-ло. А Поллок предпочитает на всю ночь уходить на охоту с непоседой Поссилом, а потом спать весь день напролёт. Поссил Маре тоже не особенно нравится, но, возможно, ей пригодятся их охотничьи способности, когда придёт время осуществить план, постепенно зреющий у неё в голове.

— Я хотела попросить Поллока кое о чём, — говорит Мара.

— Поллока?! — Горбалс кидает на него презрительный взгляд. — От него никакой пользы, кроме вреда, не дождёшься.

Вместо ответа Поллок швыряет в Горбалса обглоданную кроличью ножку, и очень доволен, когда та попадает в цель. Горбалс хватает здоровенный сук и уже собирается треснуть им Поллока, но тут вмешивается Айброкс и обещает изжарить на костре обоих, если они не угомонятся.

— Почему Горбалс и Поллок всё время ругаются? — шепотом спрашивает Мара у Бруми-ло. — Из-за чего они так друг друга ненавидят?