Спасение из ада - Юрий Иванович

– Ха! А что с ней случится? – хохотнул агент. – Я ее пока пытал только тем, отчего ей ну никак хуже не станет. Наоборот, ей такие пытки понравились.

– До связи! – Шеф отключил телефон, осмотрелся и, наткнувшись на дежурного, все-таки решил уточнить: – А что там в бильярдной?

– Все по-прежнему… – Тот слегка смутился. – Эта… Саша, вся в слезах и соплях. Попросила меня прикрыть ее простыней…

– Ну и что?

Парень смутился еще больше:

– Прикрыл…

– Козел! – не сдержался Павлович, собираясь сорвать свой гнев на подчиненном.

И сразу заметил вывалившегося из своего кабинета Казимира Теодоровича. Тот открывал рот, словно рыба на берегу, а его обескровленное лицо выглядело словно выкрашенное серой краской. Даже его щегольская щеточка усов из чернеющей превратилась в бесцветную. Только приблизившись к аналитику вплотную, удалось расслышать:

– У меня вся система переформатирована и стерта до нуля. Резервные карты памяти лежат в сейфе нетронутыми, но вся инфа последних дней и записи службы безопасности приказали долго жить.

Это уже считалось полным провалом. Но несмотря на висящий над головой жуткий, пусть и виртуальный запах горелого, шеф все-таки отправился в сопровождении главного аналитика в свой кабинет. И только через десять минут, убедившись, что с его компьютером сотворили аналогичный вандализм, потянулся к кнопке общего селектора. Но и тут еще град из неприятностей не окончился, прерывая его действия неожиданным образом. Зазвонил маленький мобильный телефон, который лежал в самом дальнем, скрытом кармане. Названивал компаньон, с которым только виделся и общался этой ночью:

– Павел, кто-то из твоих «крысятничает». Вышел на меня с жалобой. Разоблачил тебя в деле с музеем. Себя не раскрыл. Решай по своему усмотрению, но я тоже подстрахую.

Главный аналитик сидел напротив, с деловитой безысходностью вводя в режим максимальной работы стоящий у него на коленях ноутбук. И пока Павлович с ошарашенным лицом прятал телефон в дальний карман, первая заданная процедура стала работать.

– Подключились к спутникам. Сейчас идентифицируется карта чипов Евсеева, – комментировал бесцветным голосом Казик. – Есть. Пошел поиск. Выходим на карту… Наблюдаемый в движении! Двигается с большой скоростью по автобану в западном направлении. Сейчас примерно в двухстах километрах от этого места.

– У-у-у-у… – застонал в бессильной ярости шеф практически уже прекратившей свое существование конторы. – Ублюдок!

Дальше из него полился такой поток ругательств, что сухонький Теодорович сжался в кресле калачиком и только через несколько минут осмелился вставить очередную реплику:

– Даю команду на немедленное уничтожение объекта.

– Да… конечно, – опомнился старый ветеран, заставляя себя сконцентрироваться на стоящих перед ним и требующих его немедленного решения проблемах. – Давай! – Затем, словно убеждая самого себя, пробормотал вслух: – Ничего еще не потеряно! Мы еще повоюем, а денег нам хватит до глубокой старости! Не правда ли, дружище?

Главный аналитик в ответ лишь скорбно пожал плечами. Уж он-то знал лучше всех, что о какой-то там старости мечтать в данной ситуации не приходилось. И до завтра дожить – большое счастье. Хотя для себя лично он всегда желал только одного: интересной и насыщенной работы. Смерти старый поляк не боялся, воспринимая ее как неизбежное зло и готовясь к ней с философским фатализмом.

Тогда как Павлович только сейчас решился объявить по селекторной связи для всех сотрудников:

– Внимание, тревога! Объявляется «Уровень-два»!

То есть объявил полную эвакуацию с должным залеганием на «дно», рассредоточением сил, при попутном уничтожении за собой всех следов своей деятельности. Более чем половине сотрудников надлежало с максимальной скоростью рассосаться по окрестностям и вернуться немедленно на родину. Остальным действовать на месте по утвержденным на такой случай предварительным заготовкам. От более высокого «Уровня-1» данный план отличался лишь тем, что не рекомендовалось убивать любого подозрительного человека, который приближается к агенту с непонятными намерениями. Палка о двух концах. Потому что уже в следующие пять минут Павел Павлович запустил в ход операцию выборочной зачистки.

Добрых полчаса он куда-то названивал по разным номерам и кидал лаконичные, совершенно непонятные даже для главного аналитика фразы. Два-три слова – и судьба очередного человека оказывалась решена. И в подавляющем большинстве случаев никто из приговоренных даже не догадывался о своей скорой, весьма печальной участи. В финале подобной деятельности оставалось решить будущее еще троих людей. И главный распорядитель с веселой злостью обратился к одному из них:

– Ну что, фацет? Неважный с тебя вещатель оказался: и Шурка цела, и Торговец не вернулся. А нам все равно крышка!

– Кто мог знать… Да и ты, Павел, оказался не семи пядей во лбу.

– Ты так думаешь? – Тон у ветерана спецопераций стал вкрадчивым. – А ведь у меня в любом случае есть выход.

– Не сомневаюсь. – Казимир Теодорович тяжело вздохнул и достал двумя пальцами из нагрудного кармана прозрачную бумажку, в центре которой виднелась какая-то соринка. – Только у меня к тебе просьба. Одна. Может быть, последняя. Просто скажи когда… а дальше я уже сам. Узнаешь?

Шеф только кивнул, сразу сообразив, что он видит. И внешне совершенно спокойно наблюдал, как его древний подчиненный с помощью зеркала и пинцета прикрепляет ту самую соринку к усам прямо над губой. Короткая фиксация – и миниатюрная ампула с ядом намертво прилипла к одному из волосков. Теперь достаточно будет лишь хватануть нижними зубами себя за усы, и смерть в течение десяти секунд гарантирована.

Правда, существовало еще достаточно много вариантов развития событий как при аресте, так и в прочих несчастных случаях. Именно про них и подумалось в первую очередь.

– Ты думаешь, это поможет?

– Тебе решать. – Кажется, главный аналитик не просто понимал всю призрачность своего существования, но и смирился со своей участью. – Ты ведь знаешь, Павел, я за жизнь никогда не держался. Она всегда для меня полным дерьмом считалась. Работать – это да, это было интересно. Да и сейчас хотелось бы хоть что-то придумать… Хотя если честно, то мне жалко больше всего утерянной возможности побывать самому в других мирах. Наивная мечта голодного детства, а вот ты знаешь, хоть Шурке и намного хуже, но я ей завидую: она там побывала. Она увидела сказку, потрогала ее… Теперь ей и умирать не жалко.

– М-да! Эк тебя на лирику пробило…

Они оба на момент прислушались к топоту ног в коридоре. Подчиненные старались претворить в жизнь план «Уровня-2» со всем возможным и невозможным рвением. Казимир заглянул в ноутбук:

– Довольно удачно этого Евсеева скоро перекроют. Если беглец так и не уйдет с автобана, через четверть часа остановят. На что он надеется?