Театр одного убийцы - Алексей Макеев

Директор театра не встретил сыщика с распростертыми объятиями. Да Гуров и не ожидал от него такой встречи. Сыщик вполне справедливо полагал, что его появление радости Воронцову не доставит. Как и любому другому преступнику…

– Что вам тут на этот раз понадобилось? – недовольно поинтересовался директор театра, увидев вошедшего в кабинет Гурова. – Опять что-нибудь искать собрались? Какой вы все-таки неугомонный!

– Что выросло, то выросло, – усмехнулся сыщик. – Откройте, пожалуйста, ящик вашего письменного стола.

– Это зачем еще? – недовольно спросил Воронцов.

– Мне самому это сделать? – ответил вопросом на вопрос Гуров, подходя ближе. Директор поежился.

– Да ради бога! Могу даже к окну отойти, – возмущенно проговорил он и порывисто отошел от стола. – Ищите. Только непонятно, что вам нужно.

Гуров ничего не ответил. Он широко распахнул ящик стола и принялся выкладывать на столешницу все его содержимое. Аккуратно и неторопливо. Предмет за предметом. Краем глаза наблюдая за реакцией Воронцова. Директор наблюдал за манипуляциями сыщика с выражением недоумения на лице.

Наконец сыщик нашел то, что искал. Коробочка триампура лежала в глубине ящика. В самом дальнем углу. Гуров не стал ее трогать. Он выложил из ящика последние мелкие предметы вроде наполовину исписанного карандаша и почти пустой коробки со скрепками и показал ящик Воронцову.

– Что, Владимир Владимирович, забыли выкинуть? – усмехнулся сыщик. – Откуда такая небрежность? От улик следовало бы сразу избавляться.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, и не знаю, что это такое! – возмутился Воронцов и потянулся к коробочке с триампуром.

– А вот этого делать не нужно. – Сыщик отодвинул руку директора. – Думаю, вам придется прокатиться со мной! Пока только для дачи свидетельских показаний. А там посмотрим, насколько откровенно у нас с вами пойдет диалог…

Гурову приснился дурацкий сон. Он за кем-то гонялся по темным коридорам, кого-то ловил. А когда догонял, то каждый раз видел перед собой ухмыляющееся лицо Воронцова. До тех пор, пока вместо директора Гуров не поймал Марию. Во сне жена сказала ему с упреком:

– Лева, ты же обещал защитить меня, а не ловить!

Марию тут же отобрали у Гурова два человека в милицейской форме и куда-то повели. Сыщик закричал и проснулся. Он резко сел на кровати и посмотрел на спящую жену.

– Приснится же такая гадость, – пробормотал Гуров и посмотрел на будильник. Стрелки застыли на семи часах. И, несмотря на то что сыщик лег спать после двух, сна уже не было ни в одном глазу.

Вчера вечером, после того как Гуров нашел таблетки и обвинил директора театра в убийстве, Воронцов устроил настоящую истерику у себя в кабинете. Он клялся, что не знает, откуда у него в столе взялся триампур.

Кричал, что минералку ему дал в руки Бельцев или еще кто-нибудь, он точно не помнит. Требовал адвоката и отказывался ехать с Гуровым. Под конец он и вовсе заявил, что сыщик специально подтасовывает факты, чтобы выгородить свою жену. Гурова это взбесило. Он хотел арестовать Воронцова и силой отвезти в главк для перекрестного допроса, но потом решил поступить по-другому.

Сыщик вытащил из дома Сашу Веселова и попросил последить за директором театра. Гуров понимал, что имеющихся у него на руках улик было слишком мало, чтобы обвинить Воронцова в убийстве. И поэтому решил предоставить ему возможность сбежать.

Конечно, капитан не позволил бы директору сделать этого. Но Воронцов не знал о слежке и мог бы попытаться. Гуров достаточно сильно надавил на него, а затем подбросил мысль о побеге. И если бы Воронцов попытался это сделать, то лучшего доказательства вины нельзя бы было и придумать. Но Веселов, которому сыщик оставил свой сотовый, до сих пор не позвонил. А это значило, что сегодня Воронцовым придется как следует заняться.

Впрочем, раньше девяти утра Гуров не собирался вытаскивать директора из дома. Сыщик хотел измотать его ожиданием визита милиции, и к тому же нужно было съездить в аптеку, где Воронцов приобрел триампур. А найти ее было совсем нетрудно. Воронцов, следуя своей природной аккуратности, вложил кассовый чек от покупки внутрь коробки с мочегонным! Теперь Гурову только и оставалось, что съездить в аптеку и показать продавцу фотографию для опознания.

Стараясь не разбудить жену, сыщик вышел из спальни. Вчера вечером он послушался Орлова и привез Марию домой. И ничуть не жалел об этом. Поскольку Строева, измучившись за день, наполненный неизвестностью и тревожными ожиданиями, как только оказалась в родных стенах, сразу почувствовала себя лучше.

Теперь Гурову предстояло снова оставить жену в одиночестве, но на этот раз волноваться за нее не было нужды. Генерал пообещал, что ордера на арест Марии не будет, тем более после того, как в деле об убийстве Левицкого появились новые факты. А сыщик знал, что Орлов свое слово всегда держит.

Гуров почти дошел до ванной комнаты, когда вдруг в дверь его квартиры позвонили. Недоумевая, кто бы это мог прийти в такую рань, сыщик прошел в прихожую и посмотрел в дверной глазок.

На лестничной площадке стоял майор Свиридов!

– В чем дело, майор? – поинтересовался Гуров, открывая дверь. – В гости я вас, кажется, не приглашал.

– Извините, Лев Иванович, за столь ранний визит, но он вызван служебной необходимостью, – с каким-то странным сожалением проговорил Свиридов, и сыщик только сейчас заметил двух милиционеров, переминавшихся с ноги на ногу этажом ниже. – Вот, ознакомьтесь.

Майор сунул под нос Гурову листок бумаги. Но прежде чем сыщик развернул его, он уже знал, что это за документ: Свиридов принес ему ордер на арест Строевой. В первую секунду Гуров в недоумении застыл, а затем медленно разорвал бумажку на мелкие клочки.

– Я понимаю ваши чувства, Лев Иванович, но это не поможет, – покачал головой Свиридов. – Мы вынуждены арестовать вашу жену по подозрению в убийстве.

– Майор, я не знаю, каким образом ты достал эту бумажку, но послушайся доброго совета. – Сыщик жестко посмотрел на Свиридова. – Забирай своих архаровцев и отправляйся в главк. Я там буду через полчаса, и ты вместе с прокурором получишь вполне убедительные доказательства невиновности моей жены.

– Сожалею, но я вынужден арестовать госпожу Строеву, – покачал головой майор, и в его голосе послышались нотки угрозы. – Не заставляйте нас применять силу. Вспомните, полковник, что вы все-таки офицер милиции.

– Я помню, не беспокойся! – Гуров с трудом сдерживал себя. – И именно поэтому до сих пор, мудак, не набил тебе морду.

– Жаль, что все так получилось, – поцокал языком Свиридов и повернулся к милиционерам. – Арестуйте товарища полковника за…

– Стоять! – рявкнул Гуров, и оба сотрудника милиции на секунду замерли.

– Ребята, вы делаете большую глупость. – Сыщик старался говорить как можно мягче. – Майор ведет какую-то свою игру, а крайними окажетесь вы. Я не хочу причинять вам вреда, но если вы еще на шаг приблизитесь к двери, то очень об этом пожалеете!