Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века - Сергей Глезеров

Бахтиаров отмечал, что основными занятиями чухонцев Петербургской губернии служили дранье ивовой коры, ловля рыбы и молочное хозяйство. «Молочный промысел распространен главным образом в северной части Шлиссельбургского уезда, ближайшего к Петербургу, – писал Бахтиаров. – Наибольшее число дворов, занимающихся молочным промыслом, оказывается в Токсовской волости, где из 4 дворов 3 сбывают молочные излишки. В Токсовской волости средним числом на каждый двор приходится 4 коровы. В северной части Колтышевской волости есть села, в которых все дворы без исключения занимаются молочным промыслом… Колтышевские чухны, имеющие много коров, сбывают молоко прямо в Петербург, в молочные фермы и лавки, а имеющие одну, две или три коровы – охтинским молочным торговкам».

* * *

…В 1920-х годах ингерманландским финнам разрешили создать на территории Ленинградской области культурную автономию – финский национальный Куйвозовский район, а в других районах области существовало еще 39 финских национальных сельсоветов. Второй финский район хотели создать в 1934 году в южной части Ленинградской области, с центром в Тайцах или в Дудергофе. В него предполагалось включить 30 тысяч человек, среди которых насчитывалось 65% финнов. Плотность финского населения в этих местах была действительно очень высока: в одних только Скворицах среди 9 тысяч жителей практически отсутствовали русские.

Однако последовала резолюция – отказать! Начались гонения на лютеранскую церковь, коллективизация и раскулачивание, депортация финского населения из приграничных с Финляндией районов. В 1938 году финский национальный район упразднили. В городе и области закрывались финские школы, дома культуры, техникумы, газеты, журналы, издательство. Последовали массовые депортации финнов в другие регионы страны. Как считает Вадим Мусаев, именно на ингерманландцах сталинский режим впервые опробовал практику этнической чистки. Но впереди предстояли еще более жестокие испытания.

После начала войны власти стали рассматривать ингерманландцев (как и советских немцев) как «пятую колонну». Решение об их обязательной эвакуации из пригородных районов Ленинградской области власти приняли в августе 1941 года, однако выполнили его только частично.

20 марта 1942 года вышло повторное постановление Военного совета Ленинградского фронта о депортации оставшихся внутри блокадного кольца финнов и немцев. Власти не доверяли им, однако это едва ли было справедливо: известно, что тогда по уголовным делам за шпионаж, диверсии, вредительство финны и немцы привлекались гораздо реже, чем русские или украинцы.

Март 1942-го стал черной страницей в истории ингерманландцев. Их, многие годы живших на этой земле, в товарных вагонах, как скот, отправляли в Сибирь. «То, что случилось с ингерманландскими финнами, можно определенно квалифицировать как геноцид», – считает Вадим Мусаев. По воспоминаниям одного из депортированных финнов: «Пришли военные и силой выгнали нас на улицу. До сих пор в глазах стоит дверь, заколоченная крест-накрест. По дороге через озеро было холодно, детей завернули в одеяло, молили, чтобы не умерли от холода… Хоронить не было возможности. Поражали горы трупов, которые складывали у станций…»

История народа стала «возвращаться» только спустя почти полвека после массовых репрессий, в конце 1980-х годов, когда дозволилось говорить о трагической судьбе ингерманландских финнов. В 1993 году российский парламент принял закон о реабилитации всех финнов бывшего СССР.

Начали возрождаться национальные культурные объединения и налаживаться церковная жизнь. Восстановились приходы в Колтушах, Куземкино, Токсово и Скворицах. В 1989 году в Колтушах, после многолетнего перерыва, отмечался один из главных праздников ингерманландских финнов – Юханнус (Иванов день). В празднике участвовало около пяти тысяч человек, в 1990-м в Дудергофе на подобное празднество собралось до восьми тысяч.

В 1991 году Юханнус отмечали в Токсово, а с 1992 по 1998-й – снова в Дудергофе, на горе Киргоф. Три года подряд, с 1999 по 2001-й, Юханнус проводили на берегу реки Ижоры, напротив Скворицкого прихода в Гатчинском районе. В 2002 году проводили в Токсово, а в 2003 году, 21 июня, в рамках празднования 300-летия Петербурга, ингерманландские финны провели свой праздник в городе – в Екатерингофском парке.

Большую роль в ингерманландском возрождении сыграло общество «Инкерин Лиитто» («Ингерманландский союз»), созданное в 1988 году. По переписи 1989 года, в Ленинграде насчитывалось пять с половиной тысяч финнов – тех горожан, у кого в паспорте указывалась национальность «финн». На 2003 год только в городской организации «Инкерин Лиитто» состояло 6500 человек, кроме того, существовали еще пригородные отделения – Пушкинское, Павловское, Колпинское, Стрельна-Петергоф-Ломоносов и Сестрорецк-Зеленогорск.

Лютеранская церковь в Токсово. Фото автора, 2005 год

Один из возрожденных ингерманландских евангелическо-лютеранских приходов расположен в Токсово, где восстановлена лютеранская Александровская кирха. Ее построили в 1887 году а деньги на сооружение собирали всем миром в течение 30 лет. Долгое время она являлась не только религиозным, но и национально-культурным центром токсовских ингерманландских финнов.

В 1936 году храм закрыли и устроили в нем Дом культуры, а потом кинотеатр. Орган увезли в Ленинград (до сих пор неизвестно, куда), а деревянные скамьи для богослужений, говорят, попали в театральное училище на Моховой. Старинный храм, обезображенный внутри, разделили перегородками. Отвоевать его верующим удалось только в начале 1990-х годов, к тому времени он стоял в разоренном виде – окна заложили кирпичом, большая часть здания пустовала, а в оставшихся под крышей помещениях устроили кабак.

Церковь восстанавливали два года, причем не только финны из Токсово, но и из Финляндии. На освящение кирхи в декабре 1994 года прибыло так много народа, что пришлось приглашать военную полевую кухню, она в тот день накормила две с половиной тысячи человек. Возрожденный храм, как и прежде, служит одним из центров религиозной и культурной жизни. Богослужения здесь проводятся на финском и русском языках, причем прийти сюда может любой – национальность значения не имеет. При кирхе действуют воскресная школа, дьяконический кружок и духовное собрание, проводятся органные концерты.

Своеобразный колорит Петербургской губернии на протяжении многих лет, остающейся и поныне местом мирного сосуществования представителей десятков народов и национальностей, придавали поселения немецких колонистов.

Появились они в эпоху царствования Екатерины Великой, та в начале 1760-х годов пригласила своими манифестами иностранцев различных сословий селиться в России, обещая за это всяческие льготы, в том числе свободу вероисповедания, свободу от податей и служб на срок от 10 до 30 лет и т.д. Однако из всех европейских народов откликнулись в основном только немцы, ибо большинство европейских монархов приняли меры против эмиграции своих подданных в Россию, а в тех странах, откуда выезжать разрешалось, и так жили неплохо. Только немцы, и то лишь из юго-западной части Германии, стали переселяться в Россию.