Победитель, или В плену любви - Элизабет Чедвик (Англия)

— Как сделали вы? — рискнул спросить Александр.

Маршалл улыбнулся и покачал головой.

— Моя карьера может послужить образцом, а может — предостережением. И решение — за вами.

Затем Александр и его наставник работали с квинтейном и несколько раз провели осторожный спарринг; Александр атаковал, а могучий и опытный рыцарь точно комментировал каждый пробег.

Солнце склонялось к западу, заливая поля предвечерним золотом, когда они завершили урок мастерства и дали отдых усталым коням. Стремя к стремени старый рыцарь и ученик медленно поехали к замку.

Маршалл, бросив на Александра доброжелательный взгляд, сказал:

— Сохраняйте голову ясной, и вы далеко пойдете, молодой человек.

— Благодарю вас, мой лорд.

Александр почувствовал жар приятной гордости и удовлетворения.

Маршалл потер указательным пальцем кончик своего костистого носа, на котором оставалась полоса ржавчины от забрала.

— Это не столько комплимент, сколько предупреждение. Вы слишком безрассудны. В этот полдень со мной вы использовали и свой ум, и энергию тела — и результаты были многообещающими. Но я видел, как вы дико рисковали в сражении за Лаву; и племянник Джон мне рассказывал, как вы спасли его от злобного костолома на турнире, бросившись в бой почти что безоружным, с одним копьем. Однажды порывистость вас погубит, если не сумеете ее обуздать.

Александр почувствовал, как жар сменяется огорчением. Он поиграл с прядью гривы Самсона и пробормотал:

— Это реакция на страх. Поначалу меня чуть не сводит от ужаса, и я готов бежать без оглядки; а потом настолько злюсь на свою слабость, что бросаюсь в бой без оглядки.

— Нельзя терять здравый рассудок. Пользуйтесь головой, а не нутром. Пока вы будете рабом чувств, вами станут просто пользоваться другие; а это не лучшая трата своей жизни. Кстати, я отметил ваше остроумное решение личных проблем… не здесь, на этом лугу.

Александр дернулся так, что Самсон забеспокоился, и пришлось натянуть узду.

— Мой лорд?

— Я о той девочке, юной белошвейке. Вы и в самом деле влюбленные? Мне кажется — нет, хотя выполнено все было неплохо.

— Но… как вы догадались?

Губы Маршалла чуть дернулись.

— Если вы не намеревались сломать хребет бедной малышке, то надо признать ваше объятие чересчур энергичным; вы и без того стояли рядом, и ни к чему было так ее хватать — разве для того, чтобы это заметили. — И он успокаивающе положил руку на плечо Александра. — Не волнуйтесь, полагаю, что своей цели вы достигли. Как жест отстранения, это было грубовато, но эффективно.

Александр бросил взгляд на своего попутчика, но строгие черты лорда Уильяма оставались непроницаемы. Общеизвестно, что лорд Маршалл был человеком высокой чести, готовым до последней капли крови служить Ричарду Львиное Сердце, своему сюзерену.

— Мне вовсе не жаль оставлять это место, — пробормотал Александр, когда они приблизились к границе тени от стен. — Когда-то из меня хотели сделать священнослужителя, но монастырь оказался хуже тюрьмы…

— Пустого опыта не бывает, — заметил Маршалл. — Век живи, век учись.

Позади них раздались отдаленные переливы охотничьего рожка, отчетливые в предвечернем прохладном воздухе, а затем на горизонте появились всадники. Вот уже можно было разглядеть собак, вьющихся возле коней.

Александр досмотрел на них и придержал коня. Нет, покидать Лаву ему и в самом деле было не жаль — жаль только, что не придется больше вот так запросто встретиться с Уильямом Маршаллом и учиться у него. Не столько воинскому искусству, сколько жизни…

И когда позже в большом зале Манди спросила, удалось ли ему обрести душевное спокойствие, Александр улыбнулся.

— Еще и как. На куда более высоком уровне, чем когда-либо прежде.

НОРМАНДИЯ, ВЕСНА 1195 ГОДА

— Ха-а! — выкрикнул Александр и пришпорил коня. Черный жеребец вздрогнул, когда острия вонзились в бока, и чуть ли не с места ринулся в галоп; пыль облачками взметалась от каждого удара копыт.

Харви скакал с одной стороны, Арнауд — с другой. Александр наставил копье и сконцентрировался на противнике. Так, еще на четыре пальца влево… Только упругий мощный ход вороного и наплывающий багровый с зеленым щит.

Безукоризненно чистое попадание! Копье соперника едва чиркнуло по щиту Александра, а сам рыцарь вылетел из седла и грохнулся оземь. Александр на пятачке развернул Самсона и приставил копье к горлу распростертой жертвы.

— Сдаюсь! — крикнул рыцарь и, как положено, назвал свое имя и дал присягу выплаты откупного.

Александр прибрал копье и, убедившись, что у Харви и Арнауда тоже все в порядке, помчался ловить коня, оставшегося без седока.

Зрители, толпящиеся по периметру ристалища и за плетнями островков безопасности, выкриками подбадривали состязающихся. Они хотели видеть отвагу и безрассудную храбрость, а некоторые из них жаждали крови.

Александр схватил узду выигранного в поединке коня; красивый, хотя и несколько коротконогий жеребец. Очень даже может сгодиться, если придется сражаться на размокшей земле, подумал Александр, пока вел коня к убежищу, где ожидала Манди.

— Первый приз сегодняшнего дня, — сказал он, передавая девушке уздечку; затем он сбросил шлем и огляделся.

Взгляд его привлекла молодая женщина. Не из постоянных любительниц турниров, предположил он: скорее всего, горожанка, приехавшая посмотреть зрелище. Одета в умело сшитое темно-синее платье; цвет и ткань свидетельствовали об определенном достатке. Милую головку скрывала завеса из прекрасного полупрозрачного шелка, перехваченного алой лентой — оставляя, впрочем, открытыми глаза и золотистый локон. Взгляд ее густо-синих, почти фиолетовых глаз как плетью ударил Александра. Огонь прокатился по жилам, сосредоточиваясь пониже пояса. Ладони, держащие узду, внезапно увлажнились. Еще через мгновение он мог с уверенностью сказать, что незнакомку сопровождают пожилая матрона и невзрачный слуга, но никакого мужа и признаков нет.

За месяцы, прошедшие после отъезда из Лаву, Александр обнаружил, что обучение наконец стало приносить результаты, причем не в одном-единственном направлении. Он мог уже принимать участие в состязаниях, проводил поединки и нередко добивался успеха. А еще определенные качества, не в последнюю очередь его молодость и свежесть, и несколько экзотичная смуглая красота, пока еще не развеянные в турнирной круговерти, тоже стали дарить приятные успехи.

Его очарование было замечено и востребовано, и он неожиданно обнаружил, что многие женщины желают разделить с ним не только компанию, но и ложе, весьма откровенно предлагая себя. Путь этот оказался столь же сложен и богат нюансами, как военное искусство; женщины использовали его, а он, в свою очередь, использовал их, совмещая приятное с полезным…