Besame mucho, клуша! - Анна Яковлева

— А ты не видишь повода для грусти?

— Не вижу. Мы с тобой молодые, здоровые, полные свежих идей дамы, готовые на многое, судя по выражению твоего лица.

— Относительно молодые, относительно здоровые, — промямлила Лера, впервые с завистью к этим молодым и здоровым.

— Конструктивной критике буду рада, а все остальное можешь оставить при себе, — предупредила Галина.

Она сделала заказ и отпила сок из Лериного стакана.

— Все остальное — это что? — Ковалева без энтузиазма ковыряла вилкой салат из помидоров и собиралась с силами объявить о том, что она узнала и о чем догадывалась. Аппетит отсутствовал, силы тоже.

— Ну? — Галина каким-то образом просекла Лерино состояние. — У тебя такой вид, будто ты собираешься мне сообщить нечто важное. Ты говорила с Крутовым?

— Говорила, только не о том, о чем ты хотела.

— И о чем же?

В отличие от подруги Бочарникова все делала быстро — думала быстро, принимала решения мгновенно, ела тоже со страшной скоростью. Вот и сейчас у нее уже почти опустела тарелка, а Лера еще даже не приступила к еде.

— Аноним — это ведь ты?

— Девочка моя, ты говоришь загадками, — проглотив остатки порции, сообщила Галина.

— Анонимный звонок Крутову — его сделала ты?

Бочарникова с интересом посмотрела на Леру:

— Крутову звонил аноним?

— Да, звонил, — с досадой повторила Лера, — не прикидывайся, что не знаешь.

— Отстань, — отмахнулась Галка, принимаясь за мороженое, — я действительно не понимаю, что ты мне пытаешься инкриминировать.

— Галя, — строго одернула Лера, — никто, кроме тебя, позвонить не мог, потому что про акции мы говорили только с тобой.

— Так. Мне надоело. — Галка с ожесточением воткнула ложку в подтаявший десерт, — объясни по-человечески, кто, кому, для чего звонил.

— Ты позвонила Крутову и сказала, что я охочусь за акциями «Ведомостей».

— Да ты что! Откуда знаешь?

— Крутов сказал. — На мгновение, на долю секунды у Леры возникло необъяснимое желание рассказать Бочарниковой все как есть. Желание было таким сильным, что Лера даже прикусила язык.

Галка изощренно выругалась:

— Какая-то скотина пытается спутать мне все карты.

— Елки-палки, — пробормотала Лера, — если это не ты, то кто?

Бочарникова тут же сдала одноклассника с потрохами:

— У Крутова масса доброжелателей и доброжелательниц. Бывших и настоящих. Да и у тебя в последнее время их есть. Разве не так? Да-а, — протянула Галина, не рассчитывая на сколько-нибудь вразумительный ответ, — похоже, не мы одни ломаем голову над проблемой. Нет, что за люди, а? Никому верить нельзя. Теперь все зависит от удачи. Как думаешь, на чьей она стороне — удача, я имею в виду.

— На стороне удачливых, — мрачно предположила Лера.

Сама мысль, что аноним и Галина — одно лицо, показалась теперь сущей глупостью: Галка ничего не знала об их с Крутовым непродолжительном романе. Если бы Лера была в состоянии соображать, она давно бы это поняла и не тратила время попусту, подозревая невиновного.

Звонил тот, кто в курсе дела. Кто еще знает о ней и Крутове? Если она никому не говорила, остается окружение Крутова.

— Не хандри, — попросила Бочарникова, — я что-нибудь придумаю. Ты сейчас на работу?

— Я увольняюсь. — Произнеся это вслух, Лера ждала, что небеса обрушатся. Небеса не обрушились, все осталось как было: посетители, кафе, девушка-официантка с подносом, лето за витражным окном и рыжий кот, скрывающийся в траве от голубей.

— Ого! Что-то ты сегодня развоевалась, Валерия Константиновна. — Галка с изумлением смотрела на Ковалеву: к стрижке и блондинистому цвету волос добавилась отчаянная решимость во взгляде. — Если так пойдет и дальше, ты меня переплюнешь. Второе решение за десять минут.

— Казимир приходил, просил вернуться, я отказалась, так что теперь у него руки развязаны. — Лера по привычке искала оправдание своим действиям.

Желание оправдаться смело можно было от нести к остаточным явлениям. Тем более что оно — оправдание — не замедлило отыскаться: «Ну в конце концов, почему все время ты должна платить по чужим счетам? Уступи это право им — тем, кто виноват перед тобой. Выступи в дуэте с падшим ангелом Бочарниковой. Поучись у Галки взыскивать с виновных».

— А как же любимая работа?

Именно этот вопрос боялась задавать себе Лера.

— Придумаю что-нибудь, — в стиле Бочарниковой ответила Валерия и снова поразилась простоте решения. Вот как следует относиться к жизни.

— Помощь потребуется — обращайся.

— Конечно.

— Так ты со мной? — перешла в наступление Галина.

«Сейчас или никогда, — пронеслось в голове, — сейчас или никогда ты избавишься от комплекса бескрылой курицы, тряпки, рохли, размазни. И может быть, не обязательно для этого предавать и отрекаться? Хочешь не хочешь, а придется, — сказала себе Лера. — В первую очередь придется отречься от себя. Ну и что такого ценного в курице, тряпке, рохле, размазне, что ты над нею так трясешься?»

— Я с тобой. — Лера зажмурилась, будто перед ней разверзлась бездна.

И по-прежнему небеса не обрушились, она не провалилась в преисподнюю, и трубный глас не раздался. И Лера неожиданно подумала, что так и совершаются грехопадения — прозаично и буднично, почти походя.

— Что надо делать? — Пустоту, образовавшуюся в душе, нужно было срочно заполнять.

От перевоплощения, случившегося с Ковале вой, Галину охватило некоторое беспокойство — всем известно, кто водится в тихом омуте.

— Не передумаешь?

— Нет.

Голосу не хватало твердости, но решительный блеск в серо-голубых, обычно меланхоличных глазах Ковалевой и ненатуральная бледность убедили Бочарникову, она удовлетворенно кивнула и полезла за мобильником.

В ожидании ответа на звонок Галка вертела в пальцах зубочистку и обеспокоенно поглядывала на небо. Лера проследила за взглядом подруги. Кажется, собирался дождь — ничего удивительного: природа готовится оплакать еще одну падшую душу.

Галке ответил механический голос, сообщивший, что «абонент временно недоступен или…».

Вот так и устроена жизнь, продолжила свои размышления у парадного подъезда Лера. Все на земле связано между собой, как неосторожно сказанное слово какого-нибудь неумного президента — и скачок цен на нефть. Хорошо, если ее вероотступничество не повлечет за собой очередную смену власти в Сомали, например, или Руанде. И снова чувство, что она стоит на краю и может упасть или взлететь, охватило Леру. Упасть или взлететь, упасть или взлететь — Лера как бы со стороны наблюдала за собой.