Чудовище - Алекс Флинн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лягушонок: Яяя тож
Медведь: *не хочет больше разговаривать сегодня*
Мистер Андерсон: Думаю, стоит отложить разговор до следующего раза.
На улице уже начали опадать листья, а в доме все оставалось без изменений. Все, за исключением меня и Линди. Мы изменились. Стали учиться вместе. И я убедился в том, что Линди очень умна, а я — вызывающе глуп. Мне уже не казалось, что она ненавидит меня. Наверное. Возможно, я даже стал ей нравиться.
Как-то ночью началась гроза, ужасная, с молнией, разрезающей небо, и громом, который, казалось, подбирался все ближе и ближе. Вокруг все грохотало, моя кровать задрожала и… я проснулся. Поплелся в гостиную и обнаружил, что я не один.
— Адриан!
В темноте на диване сидела Линди. Она отодвинулась от окна как можно дальше и наблюдала за сверкающим небом.
— Я напугалась. Такое ощущение, будто где-то стреляют.
— Стреляют, — мне стало любопытно, не доводилось ли ей слышать ночные перестрелки там, где она жила.
— Это всего лишь гром, и к тому же дом этот очень старый и крепкий. Ты в безопасности.
И тут же я осознал, как глупо было говорить о безопасности, если здесь она пленница. Но она сказала: — Не везде, где я жила, было безопасно.
— Я заметил, что ты села подальше от окна.
— Тебе это кажется глупым.
— Нет. Разве я сам сейчас не здесь? Грохот разбудил меня, и я решил приготовить попкорн и посмотреть что-нибудь по телевизору. Не хочешь со мной? — я устремился на кухню, стараясь двигаться осторожно, чтобы не напугать ее своей близостью.
С того дня в розовом саду мы впервые остались наедине. Кто-то постоянно был рядом: Уилл — на учебе, Магда — за обедом. И вот теперь, оставшись с ней один-на-один, пока все спали, мне захотелось, чтобы она поняла, что может доверять мне. Только бы ничего не испортить.
— Да, пожалуйста. Тогда, может быть, сделаешь две порции? Я очень люблю попкорн.
— Конечно, — я вошел на кухню и достал упаковку кукурузы, которую нужно было готовить в микроволновке.
Линди просматривала каналы и остановилась на старом фильме «Принцесса Невеста».
— Вот этот неплох, — сказал я, когда попкорн начал лопаться.
— Я его не смотрела.
— Думаю, тебе понравится. Этот фильм подходит каждому. Здесь есть и сражения на мечах — для меня, и принцессы — для тебя.
Первая упаковка перестала щелкать, и я вынул ее.
— Прости, наверное, я кажусь тебе женоненавистником.
— Все нормально. Я же девочка. А все девочки в какой-то степени считают себя принцессами. И неважно, как сильно их жизнь напоминает королевскую. И мне по душе идея «жить долго и счастливо».
Она остановилась на этом канале. Я наблюдал за тем, как второй пакет доходит до готовности и решал, что мне с ними делать: положить попкорн в чашки, как это делала Магда, или оставить в пакетах. В конце концов, я спросил: — Мне переложить попкорн в чашку?
Хотя я даже не знал, где у Магды чашки. Какая жалость!
— О, да не стоит усложнять.
— Никаких сложностей, — вытащив второй пакет, я открыл оба и вернулся в гостиную.
Скорее всего, она попросит себе отдельную порцию, чтобы наши руки не соприкасались. Я ее не виню. Сев в полуметре от нее, я следил за развитием событий на экране. Шел эпизод, в котором пират Уэстли вызвал киллера Виззини на интеллектуальную дуэль.
— Ты пал жертвой типичной ошибки! — заявил Виззини с экрана. — Никогда не иди против сицилийцев, когда на кону твоя жизнь!
К моменту, когда Виззини рухнул замертво, я уже доел свой попкорн и кинул пакет на пол. Мне захотелось еще.
Казалось, что чудовище внутри меня было вечно голодным. Мне стало интересно, а стану ли толстым, если когда-нибудь превращусь обратно в человека.
— Хочешь еще? — спросила она.
— Да нет. Ты же сказала, что обожаешь попкорн.
— Так и есть. Но ты можешь взять у меня чуть-чуть, — она протянула мне пакет.
— Ну ладно, — я придвинулся ближе.
Она не закричала и не отшатнулась. Я зачерпнул горсть попкорна, надеясь не рассыпать его. И в этот миг прогремел ужасный раскат грома. Линди подпрыгнула, рассыпав половину того, что у нее осталось.
— Ой, прости, — принялась она извиняться.
— Да ничего страшного, — я собрал с пола все, что было на виду, и закинул в свой пустой пакет. — Остальное уберем утром.
— Все потому, что я ужасно боюсь грома и молнии. Когда была маленькой, по ночам отец уходил от меня только после того, как я засыпала. И если меня будил какой-нибудь шум, я вскакивала и очень сильно пугалась.
— Тебе, наверное, было нелегко. Если я просыпался ночью, мои родители обычно кричали на меня. Они говорили, что я должен быть храбрым, то есть, чтобы отстал от них, — я передал ей попкорн.
— Доедай.
— Спасибо, — она взяла его. — Мне нравится…
— Что?
— Ничего. Просто… спасибо за попкорн.
Она сидела так близко, что я мог чувствовать ее дыхание. Я хотел придвинуться еще ближе, но не мог себе этого позволить. Так мы и сидели в голубом свечении телевизора, в тишине, наблюдая за фильмом. Когда он закончился, я увидел, что Линди уснула.
Гроза поутихла, и мне хотелось просто сидеть и смотреть, как она спит, не отводя глаз от нее так же, как и от кустов роз. Но если она проснется, ей это покажется странным. Я и без того был более, чем странным для нее. Поэтому я выключил телевизор.
Комната погрузилась во мрак, я поднял ее на руки, чтобы отнести в комнату.
На полпути она проснулась.
— Что за…?
— Ты уснула. Я несу тебя в твою комнату. Не переживай. Я не причиню тебе вреда. Обещаю. Ты можешь мне верить. И я тебя не уроню, — я практически не ощущал ее веса в своих руках. Чудовище тоже было сильным.
— Я могу идти, — сказала она.
— Хорошо, если ты так хочешь. Но разве ты не устала?
— Устала. Немного.
— Тогда доверься мне.
— Знаю. Я подумала, что если бы ты хотел навредить мне, давно уже так бы и сделал.
— Я не намерен делать тебе больно, — сказал я, съежившись от понимания того, что она обо мне думает. — Я не могу объяснить, почему держу тебя здесь, но уж точно не за этим.
— Я понимаю, — прижавшись к моей груди, она поудобнее устроилась у меня на руках.
Я пронес ее по лестнице на самый верх и взялся за ручку двери. Она схватилась за нее.