Чемодан с видом на Карибы - Наталья Александрова

На этот вопрос Вера могла ответить не задумываясь:

— Свистунов очень безответственный студент!

Я не могла доверить ему работу с ценными историческимиматериалами! Он просто все переломал бы!

— Это ваша недоработка как руководителя практики! Выдолжны были заниматься его воспитанием, прививать молодому человеку уважение ккультурным ценностям, готовить из него будущего музейного работника! А вывместо этого пошли по пути наименьшего сопротивления!

В пылу разговора директриса тряхнула головой, и темные очкиупали с носа. Вера подняла глаза и оторопела: под левым глазом у директрисыналивался чудовищный темно-лиловый, почти черный синяк. Сам глаз заплылполностью, видна была только узкая щелочка. Вера поскорее опустила глаза в пол,чтобы начальница не заметила выражения ее лица. Однако Анна Ивановна в пылубеседы, очевидно, забыла про свой синяк. Когда упали темные очки, она сталавидеть гораздо лучше, отчего приободрилась и с новой силой налетела на Веру:

— И если у вас сложилось о Свистунове такое негативноемнение, почему вы написали о его практике положительный отзыв? Это наводит нанехорошие подозрения. Вера Алексеевна!

— Какие, Анна Ивановна? — переспросила Вера,старательно отводя глаза от синяка. Это было очень трудно, потому что яркоепятно так и притягивало взгляд. , Относительно речей Анны Ивановны Вере ничегоне приходило в голову, кроме того, что директриса пронюхала насчет платочка.Спрятанный за спиной выстиранный платок жег ей руки.

— Мне не хотелось бы называть вещи своимиименами, — неприятно усмехнувшись, проговорила Анна Ивановна, отчего синяку нее на лице как-то странно зашевелился, — но у людей может возникнутьподозрение, что вы написали положительный отзыв за взятку!

— Взятку? — ахнула Вера. — Какую еще взятку?Что я могу взять с этого недоумка?

— Вам лучше знать, — сухо ответила директриса.

Будь такое сказано Вере позавчера, она бы ужаснорасстроилась и испугалась. Их директриса умела испортить человеку настроение навесь день, да еще и ночью будешь ворочаться и вспоминать ее колючий взгляд иочки в металлической оправе. Но сегодня такого взгляда у Анны Ивановны неполучилось по причине заплытия левого глаза и огромного синяка. Поэтому Веранисколько не испугалась, а очень рассердилась.

В это время дверь отворилась и в кабинет влетела Валечка.

— Анна Ивановна, там… — начала она, — ой, а чтоэто с вами случилось? Наверное, на шкаф в темноте налетели?

Валечка славилась среди работников музея какой-то особеннойнепосредственностью. Директриса открыла было рот, чтобы спросить, что этоВалечка себе позволяет, но вспомнила, очевидно, про свой внешний вид и попыталасьнацепить темные очки. Поскольку она очень торопилась, то очки выскользнули унее из рук и свалились на пол.

— Ой! — вскрикнула Валечка и бросилась подниматьочки.

Директриса с удивительным проворством также нырнула подстол, и там они столкнулись с Валечкой лбами.

Несчастная Анна Ивановна, получив по больной голове, издалавопль раненого носорога, но появилась из-под стола, только надев очки.

— Ой, Анна Ивановна! — причитала Валечка, вылезаяза ней, целая и невредимая, да вы, наверное, вчера также вот с кем-нибудь..,случайно…

Она замолчала, потому что сам собой возникал тогда вопрос, скем это директриса могла валяться на полу у себя в квартире, если доподлинноизвестно, что живет она одна. Нет, определенно Анна Ивановна вчера налетела нена шкаф, а на чей-то кулак. Валечка с Верой переглянулись и поняли, что неиспытывают к директору музея никакого сочувствия.

— Вера Алексеевна, — прошипела директриса, —займитесь, наконец, своими прямыми обязанностями. Если выставка Панаевой неоткроется в срок.'..

Поскольку шипенье не сопровождал суровый взгляд из-подочков, оно пропало втуне, однако Вере надоело торчать в кабинете и пялиться надиректрису с подбитым глазом.

— Все будет сделано в срок, Анна Ивановна! крикнулаВера и стремительно вылетела из директорского кабинета, с грохотом захлопнув засобой дверь.

И в коридоре едва не сбила с ног ту самую женщину.

Женщина отскочила в сторону, чтобы избежать столкновения,тут же узнала Веру и бросилась к ней с криком:

— Постойте, Вера Алексеевна! Нам надо поговорить!

— Знаю я ваши разговоры, — пробормотала Вера иприпустила по коридору. Женщина бежала следом, призывая Веру остановиться. Этипризывы отнимали у нее часть сил, кроме того, она была значительно старше Веры,поэтому быстро начала отставать. Чтобы окончательно оторваться от нее, Вера,пользуясь знанием музея, юркнула в кладовку, где была потайная дверь, ведущаяна черную лестницу. Вера захлопнула за собой дверь кладовки и поспешно открылаодин из шкафов, который на самом деле и скрывал тот самый потайной выход.

В шкафу кто-то был.

— Ну? — спросил Феликс, глядя из окнатемно-зеленой машины на вывеску у двери, которая гласила, что в этом зданиинаходится музей-квар тира писателя Панаева. — И как вытащить оттудачемодан? Конечно, при условии, что он там есть. Имей в виду: я туда ни ногой,больше общаться с той бабой не намерен. Мне и прошлого раза хватило с головой!

— Что-то ты разговорился, — буркнулГеоргий. — Если бы не упустил этого козла Кулика на вокзале, сейчас бызнали, как он будет встречаться с этой теткой. Может, он с ней по телефонудоговорился совершенно в другом месте встретиться? А мы тут торчим на виду…

Георгий был зол и мрачен, потому что дело усложнялось наглазах. Если они не найдут чемодана, то все пропало. Вскоре вернется изкомандировки муж Ларисы Виктор Андреевич и сразу же обнаружит пропажу.Оттого-то его женушка и не находит себе места, она боится, что он вернетсяраньше времени. Глупая бабенка и не подозревает, что муж давно уже знает про еешашни с этим идиотом Феликсом, кто-то из фитнес-центра ему настучал. И хозяинприставил его, Георгия, проследить за Феликсом — так, на всякий случай. Сам-тоон и так уже собирался с Ларисой разводиться, чего, надо сказать, Георгий непонимал. Не то чтобы жена хозяина была какой-то вовсе уж необыкновенно красивойженщиной, просто вскоре после развода хозяин обязательно женится на такой же,только помоложе лет на десять — двенадцать. Что касается Ларисы, то онавыглядела гораздо моложе своих тридцати пяти, даже не на его, Георгия, мужскойвзгляд, а на самый пристрастный женский. И как-то, когда хозяин был в сильномподпитии, Георгий не удержался и выразил свое недоумение дескать, нужно линачинать утомительную процедуру развода, да потом и денег сколько-то бывшейжене нужно дать в качестве отступного: в общем, стоит ли игра свеч. И неудобнее ли оставить все как есть, хлопот будет гораздо меньше, а результатпочти тот же…