Видок. Чужая боль - Григорий Шаргородский

Выбежавший из-за дома Дмитрий Иванович мельком глянул на убитого мною бандита и принялся помогать Евсею устраивать раненого в коляске. Местный околоточный сначала хотел заглянуть в дом, но благоразумно дождался возвращения казака и следователя.

Чувство долга оказалось сильнее страха за друга, так что Евсей остался на месте преступления. С Демьяном в больницу уехали Григорий и наш кучер. Еще минут через двадцать к нам присоединились с десяток городовых. Наблюдая за суетой полицейских, я понял, что казаки действовали сравнительно грамотно – окажись здесь эти бывшие крестьяне и солдаты, обдолбавшиеся магической наркотой бандиты могли положить кучу народу. Но все равно после просмотра многочисленных боевиков в моих глазах действия местного спецназа казались примитивными.

С этим нужно что-то делать, да только что?

Очередной взгляд на дырку в мундире Евсея заставил меня вспомнить и о собственной безопасности. Что, если вот такой же оборотень еще раз вломится в ту же гостиницу, а казака рядом не будет?

Эта мысль потянула за собой другую, а также воспоминания о словах околоточного и профессора. И тут все сложилось в довольно стройную схему.

– Евсей, – позвал я казака, который беседовал с местным околоточным.

– Да, ваше благородие.

– А где вы сейчас живете?

Вопрос явно показался казаку бестактным, но он все же ответил:

– У одной вдовы снимаем дом.

– Дорого?

– Есть маленько.

– А как вы смотрите на то, чтобы переехать в бывшую пожарную каланчу?

– Так там хозяин уж больно злющий, как анчутка.

– Но если удастся справиться с ним, то вы готовы переехать? И я к вам подселюсь. Иван Митрофанович сказал, что город готов вовсе не брать денег за аренду, лишь бы там кто-то жил.

– Ну, забесплатно оно завсегда лучше, чем за серебро. Но как быть с хозяином? Там же даже батюшка не справился.

– А вот как, мы с тобой скоро узнаем. Подъезжайте к каланче где-то к шести пополудни.

– Добро, – кивнул казак.

Он взглядом испросил разрешения удалиться, а я так же взглядом, даже без кивка, это разрешение дал. Хорошо бы удалось задобрить домового – иметь под боком такую защиту будет очень полезно для моего здоровья.

В управе все пошло по накатанной колее. Леха сначала оформил стандартный бланк опроса видока, а затем так же сноровисто составил отчет о захвате. Ни я, ни казаки в бумажной работе не участвовали, что меня откровенно радовало. В местном правописании я уже разобрался, но шанс напортачить все же оставался.

Уже по начавшей складываться традиции после чрезвычайных происшествий начальник отпустил меня на все время после обеда с прежним условием – обозначить место пребывания. Таким местом я назвал библиотеку, чем вызвал настороженный взгляд Дмитрия Ивановича и ехидный – Лехи.

– Здравствуйте, Игнат Дормидонтович, – старательно выговаривая мое отчество, поздоровалась со мной библиотекарша.

Вот зараза!

– Здравия желаю, Елизавета Викторовна, – максимально формально ответил я.

Имея в прошлой жизни солидный опыт общения с женщинами, я давно уяснил для себя ценность нехитрого правила: самая дорогая женщина – это бесплатная. Дама, не требующая оплаты за нежность, впоследствии выкатит запредельную цену. В условиях патриархального и сословного мира эта цена утраивается, если не удесятеряется.

К тому же эта дамочка явно не ищет сексуальных приключений – ее чаянья находятся если не в матримониальной плоскости, то точно в розово-романтичной.

– Игнат, мне кажется, между нами возникло некое недопонимание.

– Почему же, – с максимально возможной искренностью удивился я. – Вы высказались вполне ясно. Я все понял и принял.

– Ничего-то вы не понимаете в женщинах, – чувственно вздохнула девушка.

Ага, а ты, соплячка, понимаешь, что творится в твоих собственных мозгах! Нужно срочно сматывать удочки. Похоже, до Лизоньки дошли слухи о моих служебных успехах и ночном нападении. И теперь я в ее глазах приобрел некий романтически-героический флер. И даже если бы она мне сильно нравилась, любую романтику убила бы маячащая за ее плечами тень папеньки.

– Откуда же мне, Елизавета Викторовна, разбираться в женщинах. Молод еще. К тому же я человек прямой и не привык ломиться в закрытую дверь. «Нет» для меня всегда означает «нет». – Не давая девушке опомниться, я скорчил покаянную физиономию и прижал к груди руку. – Простите меня великодушно, но времени очень мало, а нужно успеть найти нужные мне сведения. Работа не ждет.

Поклонившись, я поспешил в облюбованный мною третий зал библиотеки. От такого поворота личико у Лизоньки удивленно вытянулось. Она-то, как и мои коллеги, была полностью уверена, что причиной моих походов в храм знаний являются только чарующие глазки библиотекаря.

Я действительно собрал с полок добрый десяток книг и закопался в них по самую макушку. Наводки профессора позволили более точно сориентировать поиски и без лишних вопросов закрыть пробелы в моих знаниях.

В отличие от известной мне истории в этом мире Мерлин был фигурой отнюдь не мифической. Даже имелись точные даты его рождения и смерти. Родился он в пятьсот двадцать шестом году от Рождества Христова, а умер в восемьсот девятом.

Ничего так дедушка пожил.

Отправной точкой различий между двумя мирами, по крайней мере, как мне это виделось, было даже не создание запирающих магию мира печатей, а их разрушение. Подосланная сестрицей Морганой фея Нимуэ убедила мага в необходимости создания печатей, но когда до старого ловеласа дошло, как его облапошили, он вернул магию миру, многократно ее усилив. В моей истории, похоже, кровь у него к мозгам от известного места так и не отлила, и мы остались жить с этими самыми печатями.

Дальше несоответствия в истории начали накапливаться, но казалось, что сама ткань времени им противилась. Ученик Мерлина Артур попытался создать магическое, или, как здесь говорят, энергетическое государство, но после его смерти колдуны тупо передрались и погрузили Англию во мрак невежества на два столетия. На Руси же это дело пошло неплохо, и в Новгород стеклась куча всяких чудаков. Они и организовали Новгородскую энергетическую академию – сокращенно НЭА.

В это же время в Европе горели костры. По городам и весям бегали с безумными глазами инквизиторы. Позже они спохватились, но Новгородская школа энергетического искусства по-прежнему оставалась самой передовой.

У славян вообще с магией пошло неплохо – чего стоит только усиление крови Рюриковичей, которые плодились как кролики. У того же Грозного было пять сыновей, и все обладали завидным здоровьем. Так что Романовым ничего не светило изначально. Да и правителями потомки норманна оказались неплохими.

Если я правильно понял намеки историков, царская династия империи была почти сплошь оборотнями-медведями. Что никак не портило их образ в глазах народа.