Война глазами фронтовика. События и оценка - Илья Либерман

Гонка валовой продукции, особенно в тяжелой промышленности, приводила к сокращению прироста национального дохода и экономической стагнации. Она способствовала отставанию темпов роста экономики страны от его уровня в передовых зарубежных странах. Низкой была эффективность производства, качество продукции. Слабо внедрялся в производство научно-технический прогресс, и с заметным отставанием происходило освоение современной техники и технологии производственных процессов.

Эти годы характеризуются волюнтаристскими экспериментами в экономике, навязыванием стране нереальных темпов роста индустрии, удушением кооперации, пренебрежением к науке, к трезвому анализу действительности. Все это вело к катастрофическим провалам во многих направлениях промышленного и сельскохозяйственного развития страны.

Уже в 1931 г. обнаружился срыв планов индустриализации по всем количественным и качественным показателям, темпы роста продукции резко снизились. Вместо намеченных 17 млн. тонн чугуна за годы первой пятилетки было произведено 6,2 млн. тонн. В 1931–1933 гг. темпы роста индустрии упали до 5% по сравнению с 23,7% в 1928–1929 гг.

Реальностью стало понижение темпов индустриализации. Пришлось перейти к массовой эмиссии денег, широкой продаже водки, ограничению потребления, увеличению внутренних займов, снижению жизненного уровня населения. Возник дисбаланс самой промышленности, затяжные сроки капитального строительства, обесценивание рубля, товарный «голод», казарменные порядки на производстве — наглядные результаты этих экспериментов.

Огромный ущерб экономике страны был нанесен неэкономным расходованием природных ресурсов, территориальным размещением промышленности вдали от сырьевых и энергетических источников, встречными на огромные расстояния перевозками различных грузов, а также бесконтрольным расходованием военно-промышленным комплексом материально-сырьевых и финансовых ресурсов. Этим предприятиям даже не устанавливался план по объему накоплений, и расчеты за выполненные строительно-монтажные работы велись по фактическим затратам. Большая часть их продукции странам третьего мира представлялась на безвозмездной основе или по демпинговым ценам, если они выражали приверженность или идейную поддержку социалистических идей. Многомиллиардные долги за продажу вооружений до сих пор числятся за многими развивающимися странами, да вряд ли они когда-нибудь будут возвращены. Также не будут возмещены огромные материальные и финансовые ресурсы, израсходованные на содержание целого ряда диктаторских режимов.

Длительные сроки проектирования и строительства объектов капитального строительства омертвляли вложенный в них капитал. В строительстве широко была распространена гигантомания. В то же время выпуск военной продукции по многим позициям номенклатуры не покрывал потребности армии. При ее выпуске наблюдался более высокий, чем в западных странах, расход сырья, энергии, труда на единицу продукции.

Догматический подход, начетничество и головотяпство, основанное на поверхностном знании экономических законов руководства и управления предприятиями, чрезвычайно дорого обошлись стране. По вине недальновидных руководителей страна упустила развитие электроники, радиотехники, кибернетики, средств информатики и связи и многих прогрессивных устройств в области военной техники.

Эти же обстоятельства привели к срыву ряда важнейших показателей первого пятилетнего плана. Так, планировалось довести выплавку чугуна в 1933 г. до 10 млн. тонн. Это было на пределе возможностей — достаточно сказать, что накануне первой пятилетки выплавлялось около 3,3 млн. тонн. Однако в 1930 г., без какого-либо обоснования, Сталин потребовал повысить задание до 17 млн. тонн. Небезынтересно отметить, что такого уровня металлургия достигла лишь к 1950 г. Попытка выполнить указание Сталина привела к распылению сил и средств, а в результате — к срыву не только нового, но и прежнего задания. В 1933 г. было выплавлено всего 7,1 млн. тонн.

Ликвидация в стране реального собственника и создание общенародной государственной собственности способствовали бесхозяйственности, отсутствию материальной заинтересованности в осуществлении режима экономии, использования резервов производства.

Эта же причина препятствовала рациональному использованию техники, бережливому отношению к ней, устранению случаев неритмичности работы, сокращению затрат труда, ликвидации потерь рабочего времени и простоев оборудования и людей.

Индустриализация страны вызвала бурный рост численности городского населения, главным образом за счет массовой миграции сельского населения в города. Возник острейший жилищный кризис, нехватка продовольствия, промтоваров. Все это создало весьма сложную обстановку в городах, вызвало резкий рост уголовной преступности (убийств, краж, поножовщины, злостного хулиганства). В декабре 1932 г. были введены паспорта и их обязательная прописка. По существу, паспортная система приковала крестьянина к деревне, так как паспорта применялись во всех городах и поселках городского типа, но в сельской местности не выдавались.

Концентрация средств на строительстве ударных индустриальных объектов вела к режиму строжайшей экономии во всех остальных сферах жизни общества. Еще с 1927 г. стала практиковаться ежегодная принудительная подписка на государственный заем. Резко увеличились налоги, остро не хватало потребительских товаров (одежды, обуви и т.д.), продовольствия, промтоваров. С 1928 г. в стране была введена карточная система сначала на продовольствие, а затем на промтовары.

Административно-централизованная система управления сопровождалась элементами внеэкономического принуждения и репрессивными мерами. В 1939 г., например, для колхозников был установлен обязательный минимум трудодней, невыполнение которого грозило исключением из колхоза, а значит — утратой всех средств существования. В 1940 г. к вредительству приравняли выпуск недоброкачественной или некомплектной продукции. Ужесточились в годы третьей пятилетки и меры наказания за нарушения трудовой дисциплины. Был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Предусматривал указ, наряду с увеличением рабочего времени в среднем на 33 часа в месяц, жесткие наказания за прогулы и прикрепление работника к месту работы. Прогул без уважительной причины карался исправительно-трудовыми работами по месту службы на срок до шести месяцев с удержанием до 25 процентов заработной платы. Самовольный уход с предприятия или из учреждения — тюремным заключением на срок от двух до четырех месяцев. Суды должны были рассматривать все эти дела в пятидневный срок, а приговоры приводились в жизнь немедленно. Разрешить рабочему или служащему уволиться мог только руководитель предприятия, причем в строго оговоренных законом случаях: при болезни, выходе на пенсию, зачислении на учебу.

Особенно отрицательным примером сочетания государственной политики и экономики может служить коллективизация сельского хозяйства, осуществленная в 1927–1928 гг.

В учении К. Маркса и Ф. Энгельса имелся постулат о преимуществах крупного сельского хозяйства и указывалось, что соединение мелких клочков земли и общая обработка объединенных поверхностей могут обеспечить сбережение труда и высвобождение большого числа работников.