Влюбленные беглецы - Барбара Картленд

– Я подумаю над твоим предложением, – лукаво отве­тила Марина, протягивая ему шторы. Карлос взял их и посмотрел Марине в глаза. – К черту эти проклятые шторы! – воскликнул он и бро­сил их на пол. Затем взял Марину на руки и отнес на кровать. Их губы соприкоснулись. Они принялись страстно, неистово, ненасытно целоваться. Это продолжалось до тех пор, пока Ма­рина не ощутила, как внутри у нее разгорается жаркое, негаси­мое пламя. Она стала жадно отвечать на его поцелуи, забыв обо всем – о людях, которые могли заглянуть в окно, о грозящей им опасности и даже о том, что она любит Карлоса гораздо сильнее, чем он любит ее.

Длинная процессия грузовиков, фургонов и клеток с живот­ными медленно пришла в движение. Марине совершенно не хотелось говорить ни о чем личном, и поэтому она спросила Джима о том, как уладили все дела, связанные с переездом, и как удается за такой короткий срок перевозить на большие расстояния стольких людей, шатры и ярмарочные при­надлежности.

– Старик уже много лет этим занимается, – ответил юноша. – Цирк не приносит больших доходов, и я сомне­ваюсь, что после смерти отца смогу управлять этим хозяй­ством.

– Жаль, если придется его закрыть, – сказала Марина.

– Думаю, лучше выступать с цирковыми номерами в мю­зик-холлах, – ответил Джим, а затем добавил: – Но все рав­но тяга к странствиям у меня в крови! Я буду путешество­вать, особенно если найду какую-нибудь симпатичную осо­бу, которая меня заинтересует.

Марина ничего не ответила, и через какое-то время, оче­видно, следуя за ходом мыслей, Джим спросил:

– Что заставило тебя выйти замуж за этого латиноаме­риканца?

– Я полюбила его, – ответила Марина.

– Никогда не жаловал иностранцев, – презрительно произнес Джим. – У нас тут кто только не работал; все они отпетые мошенники. Откуда вам знать, может, у вашего бла­говерного дома, в Южной Америке, еще полдюжины жен.

– Не все люди подлецы, – возразила Марина в надежде, что ее голос прозвучит сурово, но Джим лишь рассмеялся.

– Надеюсь, что ты случайно не на меня намекаешь, – ответил Джим, искоса глядя на нее. – Ну, если уж на то пошло, я действительно краду красивых женщин.

– По-моему, ты просто помешался на женщинах, – ска­зала ему Марина. – Почему бы тебе не поднапрячься и не попытаться сделать цирк лучше? Карлос сказал, что у тебя есть к этому способности.

– Что, черт возьми, может знать об этом твой Карлос? – с неприязнью спросил Джим. – Ни ты, ни он не похожи на цир­качей, и вы это прекрасно знаете. Если бы у Старика не было нехватки рабочих рук, он бы никогда не взял вас на работу.

– Но все-таки взял, – парировала Марина. – А Карлос хорошо разбирается в лошадях.

Джим переменил тему и спросил совсем другим тоном.

– Расскажи мне о себе. Где вы жили в Англии?

– В Лондоне, – ответила Марина и, помолчав, добави­ла: – Вообще-то я не люблю рассказывать о себе малознакомым людям. Расскажи мне лучше о цирке.

– Мне тоже не очень-то интересно говорить цирке с малознакомыми людьми, – передразнил ее Джим.

Марина умолкла, думая о том, что эта поездка наверняка будет малоприятной. Внезапно Джим обнял ее и притянул к себе; она даже не успела понять, что происходит.

– К черту разговоры, – грубо сказал он. – Ты самый красивый товар, который я видел за последнее время. Мы неплохо повеселимся. Ночные переезды обычно скучны, но сегодняшний будет исключением.

Марина с силой оттолкнула его.

– Не смей трогать меня! Если начнешь распускать руки, я выйду и пересяду в фургон. Мне вообще не следовало ехать с тобой.

– Ну и ну! – осветил Джим, не убирая руку но все же ослабив хватку.

– Отпусти меня. Я требую, – приказала Марина ледяным тоном, который прежде всегда срабатывал.

– Какая муха тебя укусила? – удивился Джим, но в этот момент фургон, который ехал впереди, внезапно остановился. Джим был вынужден убрать руку, чтобы не потерять управление, и Марина высвободилась. Она схватилась за ручку двери и открыла ее. – Так мне перейти в фургон? – спросила она. – Или ты будешь хорошо себя вести?

Джим убрал руку с руля и повернулся к ней.

– Боже, ну и красавица! – воскликнул он. – Как только я тебя увидел, сразу понял: ты просто потрясающая женщина. А в этой блузке и цветастой юбке – так вообще просто загляденье! Как картинка! Ну не будь так сердита со мной!

Джим вел себя грубо и вульгарно, но Марине пришлось признать, что этот наглец не лишен обаяния. Тем не менее что-то инстинктивно подсказывало ей, что с этим развязным юнцом нужно вести себя осторожнее.

– Послушай, – сказала она. – Мы сейчас стоим, и я могу запросто уйти в свой вагончик. Если ты не дашь слово, что будешь вести себя как джентльмен, я не собираюсь оставаться здесь с тобой. Можешь ехать один.

– Разве я тебе нисколечко не нравлюсь? – спросил он.

– Дело не в этом, – ответила Марина. – Я не хочу, чтобы меня мучила совесть, а ты должен поклясться, что боль­ше не будешь ко мне приставать.

Джим понял, что она не шутит. Фургон впереди пришел в движение.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, но я должен сказать, что разочаровался в тебе, – произнес он.

– Как жаль, да? – сказала Марина.

– Замужняя или нет, какая разница? – спросил Джим. – Кроме того, если уж на то пошло, обычно именно замужние и бывают более сговорчивы.

– Значит, на этот раз ты ошибся, – твердо произнесла Марина. – Я люблю своего мужа, и меня больше никто не интересует. Я доходчиво объяснила?

– Даже слишком доходчиво, черт возьми, – ответил Джим. – Интересно, кем ты себя считаешь? Но погоди, ты изменишься! Мне просто не повезло, что я встретил тебя так скоро после твоего, замужества.

– А ты не слишком-то высокого мнения о женщинах, ведь так? – спросила Марина.

– Женщины созданы для любви, – ответил Джим.

– И все же ты до сих пор не женат, – напомнила ему Марина.

– Я встречал слишком много замужних женщин, чтобы засунуть голову в петлю, – хихикнул Джим. – Может, мне просто попадались не те женщины. Вот если бы я встретил кого-то вроде тебя, все было бы по-другому.

– Что за чушь, – покраснела Марина.

– Ты только и знаешь, что критикуешь меня. – Джим повернулся, улыбнувшись ей, а затем перевел взгляд обратно на дорогу. – Нет, ты особенная, – задумчиво произнес он. – В тебе есть нечто такое, чего я никак не могу понять. Ты выгля­дишь соблазнительно, но когда дело доходит до главного, ве­дешь себя как глыба льда.

– Именно так я и отношусь ко всем, кроме Карлоса, – ответила Марина, и это было правдой.