Белый Волк - Александр Мазин

Лично мне участь берсерка вовсе не казалась такой уж трагической. Что плохого, если тебя не берет железо, а силы утраиваются?

— Одиночество — удел воина-оборотня, — Рунгерд старалась держать себя в руках, но слезы блестели на ее ресницах. — У берсерка нет друзей. У него нет любимых. Поверь, я знаю. Что может быть страшнее, чем лечь в постель с мужчиной, а проснуться с диким зверем?

Совсем не о том я хотел поговорить. Вовсе не о безумии Медвежонка. Я-то надеялся пригласить Рунгерд в гости. Поохотиться на йети, а заодно… Нет, не так. Это йети — заодно. А всё остальное как раз и есть главное.

Но предлагать страдающей от горя матери небольшой сексуальный круиз — просто свинство. Даже такая циничная скотинка, как я, на такое не способна.

Хотя, видит Бог, я не знаю лучшего способа забыться, чем этот. Эх! В своем несчастье Рунгерд стала еще красивее. Надменность королевы пропала. Зато буря, кипевшая внутри, озарила ее лицо той самой женской чувственностью, которую она так умело прятала за маской властной дамы.

И от этого она была для меня еще желанней. Нестерпимо хотелось ее обнять и… Наверное, я попросту не мог отнестись к ее страданиям всерьез. Хотя бы потому, что только что дегустировал с ее сыном славное пиво и пытался исполнять «Охоту на волков» Высоцкого в переложении на древнескандинавский.

— Но разве этим… даром Одина нельзя управлять?

— Можно научиться. Мой муж умел… Но, чем чаще в человеке просыпается зверь, тем зверь сильнее. И тем меньше человеку хочется быть человеком. Потому что быть зверем легко. Чувства зверя остры, а радости — просты. Зверем быть легко, а человеком — трудно. А человек-зверь… — Она запнулась. Боль едва не выплеснулась наружу. Ей бы поплакать…

Но королевы не плачут. Она сдержалась.

— Мой муж говорил: когда дух Медведя входит в него, это величайшее из наслаждений. Первый глоток пива после тяжкой дороги, первое соитие с женщиной после долгого плавания… Всё это не может сравниться с восторгом, какой испытывает берсерк, обращаясь, и запах крови пьянит его сильнее зимнего вина!

Весьма поэтичная речь. Однако я так и не понял — что в этом плохого? Я сам отлично знаю, что такое радость битвы. А тут — то же самое, только в разы сильнее. И даже если потом сутки валяешься никакой, то оно того стоит. Ну вроде как расслабон после бурного секса.

Рунгерд продолжала говорить… Зверь, дух, безумие Одина… Я перебил ее:

— Погоди! Давай будем преодолевать трудности по мере их возникновения. Сейчас в чем главная трудность? В том, что дух Медведя овладевает твоим сыном тогда, когда хочет дух, а не когда хочет Свартхёвди. Так?

Рунгерд кивнула.

Ну да, управляемое безумие. Я читал об этом в разных эзотерических книгах о боевом искусстве. В большинстве это был полный бред. Домыслы доморощенных теоретиков о том, в чем они понимают не больше, чем Папа Карло — в станках с числовым программным управлением. Но были еще всякие первоисточники, которые я тоже читал. И у меня не было оснований сомневаться в их правдивости. Проблема в том, что первоисточники, что восточные, что западные, описывали картинку, не вдаваясь в методологию. А там, где всё было разложено по полочкам, это «всё» было более чем сомнительно. Уверен, ни один из этих писак сам не испытывал ничего подобного.

Но в этом мире методики должны быть наверняка.

— Значит, — сказал я, — первоочередная задача проста: сделать дар Одина Свартхёвди управляемым. Есть предложения?

Предложения были. Где-то в глухом лесу, километрах в ста отсюда живет, если не помер, конечно, некий дедок по имени Каменный Волк, который может научить берсерка держать в узде свою зверушку. Ага, что-то такое я слыхал от Хрёрека. А не тот ли это дедушка, у которого тусовался покойный муж Рунгерд?

Тот самый, подтвердила вдова. Именно к нему и надо идти Медвежонку.

Ну так в чем проблема? Зима, как я понимаю, для датского викинга — не помеха. На лыжах по снегу — милое дело. Спим в снегу, едим что поймаем. Сто километров — пять дней пути. Если погода хорошая. А плохую всегда можно переждать где-нибудь в снежной берлоге под елкой.

Но, как выяснилось, проблема всё же была. И заключалась она в том, что Свартхёвди — берсерк. Причем безумия своего не контролирующий. А следовательно, способный впасть в него по первому подходящему поводу. И потом, независимо от результатов духоборчества, свалиться в отключке… И стать хавчиком для любого проголодавшегося хищника. Или попросту замерзнуть. Словом, путь, который был сущей ерундой для психически здорового Свартхёвди, становился чертовски опасным для Свартхёвди, шизанутого на почве оборотничества.

Ну так в чем же дело? Парню просто нужен партнер, который обеспечит безаварийную доставку.

Вот в этом-то и проблема, разъяснила Рунгерд. Кто же на такое согласится? Ее люди — вряд ли. Они еще помнят папу-Медведя, который порешил немало народу так, за здорово живешь. А ведь Сваре был, что называется, оборотень обученный.

Да и не годится трэль или даже свободный бонд-арендатор в сопровождающие. Впади Свартхёвди в безумие, он их первыми и порубит. Тут воин нужен, причем опытный. Наверное, Гнуп Три Пальца сгодился бы, да ноги у него поморожены. Зимой ему лучше в дальние походы не соваться.

— Тоже мне проблема! — фыркнул я. — А я — на что?

Удовольствие от зимнего похода для меня, выходца из мира центрального отопления и автомобильного климат-контроля, — довольно сомнительное. Однако для друга я готов пойти на некоторые лишения. Главное — не заплутать. Но тут уж я целиком полагаюсь на Медвежонка. Берсерк он там или нет, но на своем острове он ориентируется не хуже, чем кошка — на дачном участке хозяев. Так что можно хоть завтра отправляться…

Оп-па!

— Рунгерд! Что ты делаешь? — воскликнул я в крайнем изумлении, когда гордая дочь Ормульфа Полудатчанина опустилась передо мной на колени и обняла мои ноги. — Эй, вставай! — Я попытался ее поднять, но не тут-то было. Женщина обхватила мои ноги, запрокинула прекрасное лицо и воскликнула пылко:

— Проводи его, Ульф-храбрец! Проводи его — и моя семья будет навеки в долгу у тебя! Клянусь Тором и Ньёрдом! Клянусь памятью предков! Я никогда этого не забуду! Никогда!

Вот блин! Это очень серьезно! Очень!

— Вставай! Вставай, моя хорошая! — На этот раз Рунгерд позволила себя поднять. — Конечно, я его провожу! Не беспокойся. И ничего мне не надо. Какие счеты между нами! Ты что, моя радость! Вы же мне — как родня…

в которой герой отдает долги

Ну да, именно долги. Я не забыл, что у меня имеется ученик, которого следует наставлять и строить. Так что прежде, чем отправиться в путь к наставнику оборотней, я должен был выполнить свой собственный долг наставника и выдать Скиди задание на время моего отсутствия.

Этим я и занялся по возвращении домой.