Точка Зеро - Татьяна Рябинина

— Ну вот, милорд, сейчас все будет в порядке, — Джонсон наклонился над ним, повернувшись спиной. — Хватайтесь за плечи и держитесь крепче.

— Вы что, тащить меня собрались? — возмутился Питер. — Во мне сто девяносто фунтов[2]!

— А у вас есть другие предложения? Можете скакать на одной ноге. Но я не советую. Держитесь и молчите, здесь недалеко. Когда-то я поднимал штангу. Справлюсь и с вами.

Кое-как обхватив шею Джонсона руками, Питер забрался ему на спину. Крякнув по- утиному, Джонсон медленно распрямился и пошел, придерживая ноги Питера. Казалось, они шли так очень долго, но всего через два поворота впереди показалась крохотная пустынная площадь с несколькими деревьями и маленьким фонтанчиком. У фонтана, прямо под знаком, запрещающим стоянку, стояла машина Питера.

— Рискованно, — заметил он.

— Вы заметили, милорд, что в этом мире все как будто вымирает, как только стемнеет? И в Англии, и здесь. Сейчас только начало девятого, но на улицах почти никого нет. Магазины закрыты, ресторанов мало. Думаю, и полицейские сюда тоже вряд ли заберутся. Простите, что так долго.

— Долго? — удивился Питер, пока Джонсон осторожно сгружал его на булыжную мостовую. — Я даже не понял, сколько времени прошло.

— Сорок минут. Я узнал у сторожа на стоянке, где ближайшая больница. Сначала он не понимал, что мне надо, потом я — что он мне объясняет. Нарисовал схему. А еще пришлось быстро выпустить Джереми под дерево, он уже не мог больше терпеть.

— Про Джереми-то мы и забыли! — спохватился Питер. — Подождите! Не надо никакой больницы. Чешуя! В багажнике наверняка найдется хотя бы одна светлая чешуйка. Он же линяет! Помните, как я вылечил Мэгги?

Но Джонсон сокрушенно покачал головой:

— Похоже, линька кончилась. Я каждый день перетряхиваю его одеяла, и уже дня три ни одной чешуйки не было.

Он открыл багажник и что-то шепнул дракону. Тот поспешно вылез. Джонсон встряхнул одеяла, посветил фонариком во все углы. Чешуи не было. Джереми энергично встряхнулся всем телом, как мокрая собака, но ни одна чешуйка не упала на землю. Он был покрыт новой гладкой, блестящей чешуей, которая прилегала к коже так плотно, что ее было даже не подцепить.

— Милорд, проверьте карманы, — посоветовал Джонсон. — Я помню, вы подобрали несколько чешуек.

Питер обшарил карманы и покачал головой:

— Нет. Я потом их завернул в носовой платок, а платок… Платок теперь у меня на ноге. Чешуя, надо думать, выпала.

— Все-таки придется в больницу, — вздохнул Джонсон, устраивая Питера полулежа на заднем сидении. — Нет времени искать.

В дверцу просунулась морда дракона, который пристально уставился на Питера.

— Подождите, Джонсон. Он что-то хочет. Помогите ему сюда забраться.

С помощью Джонсона Джереми втиснулся в салон и встал на задние лапы, положив передние Питеру на плечи в каком-то комическом объятье. Его глаза с неожиданно круглыми, а не узкими вертикальными зрачками оказались на одном уровне с глазами Питера. В черноте вспыхнули две ослепительные белые звезды, и все вокруг исчезло.

Питер почувствовал, как в солнечном сплетении разгорается огонь, который охватывает его полностью, с головы до пят. Вот огонь разлился дальше, вспыхнула ослепительным светом вся вселенная… И вдруг все кончилось. Джереми прикрыл глаза, опустился на пол и осторожно, задним ходом, выбрался из машины. Через несколько секунд Питер услышал, как он залезает в багажник и закапывается в одеяла.

Джонсон заглянул в машину и посмотрел вопросительно. Питер прислушался к себе и понял, что ничего не чувствует. Ни боли, ни онемения, даже давления от жгута — вообще ничего. Он нагнулся и осторожно снял повязку.

Запекшаяся кровь. И все. От раны даже следа не осталось.

— Иисусе! — оторопело пробормотал Джонсон. — Вот это да!

— Спасибо, Джереми! — не менее оторопело сказал Питер.

Голова дракона на секунду показалась над спинками сиденья и снова исчезла. В Оверни было тепло, и Джереми обходился без шапки, хотя и прятал ее старательно между одеялами.

— Надо нам уезжать отсюда, и побыстрее, — сказал Джонсон. — Вы можете вести?

Питер осторожно выбрался из машины, сделал несколько шагов.

— Надо купить новые джинсы, — сказал он, садясь за руль. — Вы кольцо-то не потеряли?

— Было бы большой глупостью — так рисковать и потерять. Вот оно. Держите, пусть лучше будет у вас.

За спинками снова мелькнула и исчезла голова дракона.

— Ну что, — Питер завел двигатель. — Обратно? К мистеру Яху?

— Что это было? — спросил Джонсон, когда они выехали из Каора и повернули на север. — Когда он вас обнял? Что вы почувствовали?

Трудно сказать, — задумался Питер. — Это был огонь. Я видел только огонь. А еще… Как будто я одновременно был мужчиной, женщиной, драконом и кем-то еще. Кем- то — или чем-то? Не знаю.

Во время одной из остановок, пока Джереми бродил за деревьями, Питер достал из кармана кольцо.

— Странно, — сказал он, повертев его в руках. — Камень был темно-темно-синий, я точно помню. А сейчас он почти черный. Да не почти, просто черный, посмотрите.

— Может быть, просто свет так падает? — предположил Джонсон.

— Нет. Как ни поверни, он одинаковый. И звезды почти не видно. Вы скажете, что я сошел с ума, но мне вдруг показалось, что он… умирает. Камень — умирает.

— А может, просто чувствует, что мы хотим с ним сделать?

— Может быть…

— Не мучайте себя, милорд. Ведь вы все еще сомневаетесь, так?

— Да, Джонсон, — вздохнул Питер, пряча кольцо в карман. — Мне с каждым днем все тревожнее.

— Когда то, другое кольцо исчезло, призрак леди Маргарет упокоился, ведь так? А у вас родился сын. Разве это не подтверждает, что эти кольца созданы темной силой и с недоброй целью?

— Все так, но… Именно за сына я больше всего и тревожусь. Не знаю, почему. Как будто что-то должно произойти именно с ним. Не со мной, не с Люси — именно с Джином. А я не могу его потерять. И титул тут ни при чем — все это ерунда. Просто… он мой сын. И все. И я понимаю, что это связано с кольцом. Но не могу понять, должен ли я избавиться от него или наоборот сохранить. Знаю только, что ошибиться нельзя, исправить ошибку будет уже невозможно.

Джонсон хотел что-то сказать, но в это время из кустов выбрался Джереми, и разговор прервался сама собой. Хотя дракон больше не проявлял беспокойства, по молчаливой договоренности о кольце при нем не говорили. Садясь за руль, Питер заметил, что Джонсон болезненно морщится и потирает поясницу. Вот только этого еще не хватало, подумал он, все-таки потянул спину, когда тащил такую тяжесть. И ведь ни за что не пожалуется, будет терпеть.

Лондон встретил их дождем со снегом и плотными пробками. Питер нервничал. Купленные Джонсоном в придорожном магазинчике джинсы жали в поясе. Настроение было прескверным. Похоже, подступала мигрень, и пережить ее предстояло без лекарств и коньяка. Тревога стала настолько густой и плотной, что казалась материальной.