Без лица и имени - Андрей Бадин

— Ну, Петр Петрович, теперь нам надо поговорить, — сказал Сергей.

— Ждешь рассказа?

— Да, подробного, четкого, с фактами и комментариями, как вы умеете. Иначе мы не проанализируем ситуацию, не поймем, почему все это произошло, и не сможем вам в полной мере помочь.

— Мы здесь будем разговаривать или… — Семенов искоса посмотрел на жену.

— Лучше в кабинете, — Ник, Морс и Фэд встали и пошли в маленькую комнату.

Квартира была трехкомнатная, просторная, в новом доме, и места хватило всем. Мужчины расселись на стульях и диване и приготовились слушать рассказ полковника.

— Итак, — тот собрался с мыслями и начал: — Нас вызвали на групповое убийство семьи Урусбаевых и четверых милиционеров. При осмотре квартиры мы обнаружили контейнер в виде статуи с пятьюдесятью килограммами чистого героина и дивиди-диск с записью разборки между бандитами Рустамом и Фархадом. Второй убил первого из пистолета, но кто-то, скорее всего убитый Тимур Урусбаев, заснял на видеокамеру это убийство. Видимо, позже он шантажировал Фархада этой записью и из-за нее и погиб.

Мы связались с Управлением по борьбе за незаконным оборотом наркотиков, с их начальником Александром Лаврентьевым, и он показал мне досье Рустама. Я его прочел на компьютере, но у меня сложилось такое впечатление, что оно кем-то вылизано. Из него аккуратно были убраны все факты, касающиеся связей Рустама и Фархада. Создается такое впечатление, что Фархада не существует, но про него говорил в своем фильме Урусбаев.

— Есть этот фильм? — спросил Сергей. — Я бы сделал компьютерную копию его изображения и получил портрет.

— Я сделал копию диска и положил ее в свой сейф в кабинете МУРа, но кто-то ее выкрал. У Гриши Терещенко взяли в заложники жену и ребенка и потребовали от него вернуть оригинал. Он незамедлительно вынес диск и передал одному из захватчиков. После этого его семью отпустили. На машину, перевозившую бак с героином из МУРа в Управление было совершено дерзкое нападение, и груз похищен. Убили и подбросили милиционера-киллера, уничтожившего семью Урусбаева. Этот же мент и в нас стрелял в квартире Урусбаева, когда мы ее обследовали. Он возвратился туда, видимо, за диском и героином.

— Ну и дела, — покачал головой Сергей.

— Да, чуть не забыл, за моей подчиненной Ларисой Бобковой в день убийства Гриши тоже следили. Она заметила «хвост» и ушла от него.

— Киллер? — спросил Морс.

— Возможно.

— Сейчас она где? — поинтересовался Михайлов.

— Не знаю, я приказал ей бежать, взять мужа и ребенка и ехать в дом отдыха, к дальним родственникам, куда угодно, лишь бы подальше от Москвы и старых связей.

— Это правильно, но успела ли она? — Сергей вопросительно посмотрел на Петровича.

У Семенова лицо побагровело, и он потянулся к трубке сотового телефона, лежащей в кармане рубахи. Вынул ее и быстро набрал номер. Стал ждать ответа, но его не было. Телефон гудел длинными гудками, и никто на связь не выходил.

— Ее сотовый? — спросил Михайлов.

— Да, но он не отвечает.

— Ладно, может, спит, попозже снова с ней свяжитесь, — заключил Сергей, и полковник отложил трубку. — Да, выжить, имея таких врагов, вы не сможете, — констатировал Ник после паузы. — Они знают все, что творится в вашем управлении, где и с кем вы живете, что делаете по вечерам, где спите, что едите. Справиться с ними будет очень трудно.

— Я один не смогу.

— Теперь вы не один, теперь мы вместе, но и для нас четверых победить такую организацию — дело архисложное. Даже имея средства, навыки и опыт борьбы с ними.

— Я хотел обратиться в ФСБ, но они меня опередили — сами пошли на контакт, — сказал Семенов, — но заместителя начальника контрразведки и начальника российского отделения Интерпола убили в той машине. Оба были полковниками контрразведки. Мы ехали в офис Интерпола для изучения досье Фархада.

— У них есть документы? — заинтересовался Сергей. — Это хорошо. Можно связаться с ними и заполучить досье, узнать про Фархада как можно больше и подумать, как его ликвидировать.

— Если только через Берестова, потому что они мне свои координаты не дали. Не успели дать.

— А Николай Берестов — это тот самый полковник криминалистического отдела, что выбился в генералы и начальники МУРа? — спросил Михайлов.

— Да, — кивнул Петрович, — ты его должен помнить.

— Помню я его, вроде нормальный мужик. Он под вашим подозрением?

— Нет, он мой друг, много лет мы работаем вместе, сотрудничаем… Я не допускаю мысли, что он предатель и сообщает бандитам о наших планах.

— Но ведь кто-то вызвал Гришу Терещенко из управления и отправил прямиком в лапы убийцам. Кто-то сообщил налетчикам про героин, про диск, про сейф…

— Коля Берестов не знал, что есть диск и что он в моем сейфе.

— Знал, он мог прослушивать ваши с Гришей переговоры и знать все об этом деле. Я же прослушал окна кабинета Терещенко лазерным сканером и узнал о героине и диске.

— Нет, я не верю, что он может предать, — Семенов побледнел, встал и пошел по комнате.

— Я его не виню, но подозреваю, — нашелся Ник. — Кто еще в вашем списке?

— Александр Лаврентьев и генерал Авдеев. Авдеев на первом месте. Он отдал приказ на задержание моих родных и он… — Семенов сжал кулаки и заиграл желваками на скулах.

— Петр Петрович, — усмехнулся Ник, — возможно, что это и так, но может быть, девка наврала. А может, и Берестов наврал. Надо проверять показания их всех.

— Как?

— Следить за ними, слушать их телефонные и кабинетные переговоры, ходить за ними по пятам и смотреть, с кем они встречаются, о чем беседуют. Потом анализировать полученную информацию и тогда уже делать выводы.

— В общем, разведка, — полковник немного успокоился и сел на диван.

— Да, разведка, нудное, скрупулезное исследование скрытой жизни клиентов. И только она даст нам информацию, уличающую того или иного субъекта во лжи. Только так мы узнаем все про Фархада и выйдем на него. Если он, конечно, существует.

— Ты думаешь, его нет?

— Как физическое лицо — конечно есть, но под этой кличкой может скрываться кто угодно, даже женщина — та, что от нас сбежала.

— Ну, это ты загнул, девица на Фархада не потянет — слабовата.

— Возможно, — хихикнул Михайлов.

— Ладно, утро вечера мудреней, давайте спать, а то намаялись мы сегодня. — Петрович устало встал и пошел в гостиную.

— Маша и дети пусть останутся в спальне, — сказал он на прощание, — а мы в гостиной и маленькой комнате поместимся. — И пожелал всем спокойной ночи.

Мужчины легли в маленькой и большой комнатах и мгновенно заснули.

Утро следующего дня выдалось теплым и спокойным. К десяти часам все стали не спеша подниматься, ходили в ванную, в туалет и к одиннадцати собрались в гостиной.