Реванш России - Михаил Делягин

Только в случае полномасштабной интеграции этих ценностей в общенациональный модернизационный проект необходимое уничтожение либерального фундаментализма как враждебной России политической силы не приведет к утрате этих ценностей, необходимых для успешного общественного развития.

Соответственно, только в этом случае проект модернизации России сможет выполнить и свою краткосрочную, но при этом все равно исключительно значимую политическую задачу — аккумулировать и свести воедино весь накопившийся в обществе разумный протест, переведя его энергию из отрицания в созидание, из негатива в позитив. Оседлав растущее массовое недовольство и направив его в созидательное русло, модернизационный проект тем самым превратит его из фактора дестабилизации и, возможно, самоуничтожения российского общества в инструмент его возрождения.

Такая трансформация нарастающего в результате неадекватных либеральных реформ общественного протеста создаст возможность оздоровления и повышения эффективности государства (то есть его модернизации) при обособлении и маргинализации деструктивной части протеста. Пока же благодаря титаническим усилиям захвативших экономическую власть либеральных фундаменталистов деструктивный протест, наоборот, не просто расширяется, но и становится все более респектабельным.

В последние восемь лет в России сложилась политическая система, не просто органически не способная к развитию, но неуклонно и слепо разрушающая сама себя безумной, тем не менее, являющейся ее закономерным порождением социально-экономической политикой. Ее крах в ходе предстоящего системного кризиса представляется неизбежным, и все будущее нашего общества зависит от того, удастся ли в момент этого краха провести комплексную политическую модернизацию и оздоровить государство, создав тем самым предпосылки для проведения разумной политики и постепенного оздоровления, как экономики, так и всего общества в целом.

Альтернатива проста, очевидна и ужасна: не просто территориальный распад России, но и, что представляется вполне возможным, ее полная и окончательная гибель.

Чтобы свести вероятность гибели к минимуму, к началу системного кризиса общество должно успеть подготовить позитивную созидательную программу действий, предъявляемую в качестве обязательного консолидированного и категорического требования любым претендентам на государственную власть.

Без такого позитивного императива системный кризис, как это было во время дефолта 1998 года, не приведет к политической модернизации, оздоровлению государства и обеспечению его ответственности перед обществом. Правящая развращенная и вполне безнадежная элита либо сохранит свою власть, либо уступит ее еще менее дееспособным конкурентам, воспитанным ее ложью, корыстью и безответственностью и воспринимающим их как единственно возможный и достойный образ жизни.

Соответственно, после первичной стабилизации, когда пройдет первый испуг, политическая система вернется на круги своя, и Россия, ведомая толпой сменяющих друг друга воров и бандитов, в сжатые сроки завершит свой путь к могиле.

Поэтому разработка и, возможно, более глубокое внедрение в общественное сознание модернизационного проекта является не просто актом стратегического планирования, но одним из важнейших направлений работы по восстановлению, а в конечном счете — и спасению нашей Родины.

Отказ от него или его неудача в один из самых критических моментов всей истории российского общества превратят его в беспомощного слепца и потому существенно повысят вероятность его гибели — а с ним и нас как его членов.

Категорическая необходимость конкретной позитивной программы обусловила появление этой книги как одного из первых шагов выработки проекта модернизации России.

Такой проект, кардинально повышающий конкурентоспособность России в кратчайшие сроки, реален, несмотря на постоянно нарастающую жесткость глобальной конкуренции, потому что человечество приближается к драматическому слому сложившегося мирового порядка и формированию качественно новых «правил игры».

Сложность современного момента заключается в высокой вероятности одновременной замены самых различных групп правил, обладающих совершенно разной степенью универсальности — от прикладных, сложившихся после Второй мировой войны, в результате распада Советского Союза иди вовсе фактической отмены международного права в результате нападения НАТО на Югославию в 1999 году, до фундаментальных, выработанных в рамках Вестфальского мира.

Почти одномоментная замена правил и принципов самой различной глубины на некоторое время погрузит мир в хаос и неопределенность, в которых и будет, с одной стороны, осознанно вырабатываться, а с другой — неосознанно кристаллизовываться новый мировой порядок.

В этом хаосе (что, насколько можно понять, интуитивно ощущает Путин, идя на системный конфликт с Западом) даже ультраслабые воздействия могут приобретать решающий характер, и даже слабый и неразумный игрок вроде сегодняшней России может войти в число победителей (хотя, безусловно, может и сгинуть без следа).

Модернизационный проект качественно повышает наши шансы; описанию же тех факторов, благодаря которым эти шансы вообще есть, посвящена следующая глава.

В настоящее время уже практически ни у кого, кроме наиболее оголтелых сторонников «теории заговора», не вызывает сомнения, что стремительное разрушение сначала «социалистического лагеря», а затем и Советского Союза оказалось полностью неожиданным как для Запада в целом, так, в частности, и для США, несмотря даже на титанические усилия, немало способствовавшие этому разрушению.

При этом внезапность и определенная незаслуженность победы, как представляется, сыграли с победителями злую шутку.

С одной стороны, они потратили огромное время и значительные силы на то, чтобы просто привыкнуть к ней и объяснить ее самим себе. В результате этого упустили достаточно короткий период своего рода «наибольшей пластичности мира». В течение этого периода целые регионы и континенты (не только Восточная Европа и Советский Союз, но и пораженные их примером Китай, Индия, Латинская Америка и исламский мир) были в наибольшей степени готовы к формированию новых, гармоничных «правил игры» на основе взаимных уступок и честного стремления к учету неотъемлемых интересов друг друга. Это время искреннего романтизма, связываемое обычно с горбачевским «новым мышлением», действительно приоткрыло перед миром качественно новые возможности, но практически никто в этом мире не сумел даже на короткое время освободиться от привычного цинизма и в результате не смог не то что воспользоваться этими возможностями, но даже оценить их подлинный масштаб и потенциал.

В результате нравственность (или наивность) Горбачева оказалась бессмысленной и обернулась чудовищной аморальностью по отношению к собственному народу. Однако вся полнота вины за то, что созданный им чудовищной ценой шанс не был принят миром, лежит именно на Западе как наиболее значимой в то время части человечества и единственной силе, действительно способной принять вызов и использовать открывшиеся возможности для общего блага, а не только для удовлетворения своих эгоистичных инстинктов.