Всё, что мозг хотел знать про мозг - Светлана Кузина

Композитор Иоганесс Брамс взял из сна основную тему своего «Первого концерта для фортепиано».

Об использовании снов в творчестве говорили и кинорежиссеры Ингмар Берман, Акира Куросава, Клод Лелюш, Роберт Альтман, Федерико Феллини.

Из известных политиков в помощи Морфея сознавался Махатма Ганди, один из руководителей и идеологов движения за независимость Индии. В 1919 году он медитировал много недель, пытаясь найти ненасильственный, но эффективный способ выражения массового протеста против английской оккупации Индии. Решение пришло к нему во сне. Это была блестящая идея проведения мирной 24-часовой забастовки, во время которой все в стране прекратили бы работу, постились и молились. Проведение этой забастовки стало успешным поворотным пунктом в борьбе за самоопределение Индии.

Как вы убедились, сны часто оказываются источниками креативных идей. Но как это происходит? Альберт фон Сцент-Георги — нобелевский лауреат в области медицины и психологии – однажды признался, рассказывая о своих научных исследованиях: «Мой мозг должен продолжать думать о них, когда я сплю, потому что иногда я просыпаюсь среди ночи с ответом на вопросы, которые меня озадачивали».

«Мозг должен продолжать думать» – это ключевая фраза, которая, по сути, раскрывает один из секретов феномена сонных озарений. Как показали исследования немецких ученых из университета Любека и Института психологии Кельнского университета, сон способствует возникновению инсайта, то есть внезапного понимания ситуации. Но при одном непременном условии: человек должен, как говорят в народе, «переспать с проблемой».

Опыт проходил так. Испытуемым давали последовательность из трех цифр (1, 4, 9) длиной в восемь символов. Из этого ряда было необходимо составить новый, основываясь на двух правилах: если цифры рядом одинаковы, то следует поставить такую же цифру, а если разные, то отличную от обеих. Исходные последовательности были сгенерированы таким образом, что у целевой последовательности вторая половина является зеркальным отражением первой. Например, за 1419 следовало 9141.

При тестировании, проведенном через несколько часов, оказалось, что только около 20 % испытуемых догадалось об этой закономерности. Однако если эти несколько часов им предлагали поспать, то число догадавшихся достигало 60 %. Ученые задались вопросом: каким же образом возникает некое новое знание, не существовавшее до сна? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, специалисты задействовали весь арсенал методов современной нейробиологии, позволяющих регистрировать активность мозговой деятельности: электроэнцефалографию, магниторезонансный имиджинг, позитронно-эмиссионную томографию. Новые исследования продемонстрировали: когда испытуемые много и плодотворно думали над какой-то задачей, а потом ложились спать, то активность их мозга во сне была почти точно такой же, что и та, которую аппаратура регистрировала и во время размышлений до сна. Причем, мышление во сне происходит четче, потому что мозг ни на что не отвлекается. Как заметил в своей книге писатель Алексей Ремизов «Сны и предсонье»: «Сон – вернейший проводник мысли, только были б открыты двери, не загромождены вещами жизни».

Подтвердили и расширили эти выводы другие эксперименты специалистов из бельгийского Льежского университета. Они предлагали добровольцам выучить улицы, районы и местоположение различных объектов в виртуальном городе компьютерной игры-бродилки. Ночью их отправили спать, и на следующий день испытуемым нужно было «пройти» по городу некий маршрут, например от библиотеки до вокзала. Оказалось, что те, у кого мозг работал так же активно и плодотворно, как во время компьютерной игры, так и во время сна (показатели «кривых» аппаратуры практически совпадали), быстрее и без ошибок «доходили» до вокзала в виртуальном городе. Те же, кто не был заинтересован в игре и, соответственно, не думал о решении задачи не до сна и не во время сна, не «добрались» до вокзала.

Так был сделан еще один вывод: во сне происходит воспроизведение того опыта, который был приобретен во время бодрствования. Причем ученые предполагают, что в «спящем» мозге память не столько «усиливается», сколько переустраивается, организуется по-новому. Это означает, что, когда мы спим, мы продолжаем учиться и искать верные решения. И тогда происходит инсайт, озарение и желание крикнуть «эврика».

Вообще, ученые признаются, что творчество во сне – настоящий парадокс. Ведь он обнаруживает скрытую и невероятно активную инкубационную работу мозга. А происходит это, возможно, потому, что только во сне мысль обретает наиболее расслабленные, наиболее освобожденные от надзора сознания состояния.

И у некоторых людей эти состояния мысли достигают порой такой головокружительной свободы и сумасшедшей бесшабашности, что утром они с удивлением обнаруживают рядом с кроватью на тумбочке приглашение из Стокгольма на церемонию вручения им Нобелевской премии.

Европейское космическое агентство разрабатывает способ «консервация» экипажа в длительных рейсах к другим звездам и планетам.

Лететь к другим мирам – пусть даже и безжизненным – все равно когда-нибудь человечеству придется. Так, например, Роскосмос, NASA, ESA (Европейское космическое агентство) планируют совместные пилотируемые полеты уже в первой половине ХХI века. Разрабатывают собственные проекты Китай и Япония. Но лететь придется долго. Только до Марса в одну сторону почти полтора года. А если вылететь за пределы Солнечной системы, например к Альфе Центавра, то придется потратить на путешествие годы. Учитывая, что полет будет проходить главным образом под контролем автоматики и участия астронавтов не потребует, получится, что люди окажутся чуть ли не в многомесячном заключении без необходимости выполнять какую-либо работу, а это опасно, прежде всего, для самих астронавтов. И вот для того, чтобы космические путешественники переносили эти длительные полеты комфортно, сначала фантасты, а потом и ученые взялись за решение проблемы «консервации» экипажа.

Вариантов предлагалось множество. Самый фантастичный – это консервация мозга, который после прилета на другую планету робот-хирург пересадит в клон человека. Более реалистичный – заморозка тел. Но до сих пор непонятно, как гарантированно сохранить человека живым после такой процедуры, ведь замерзшая вода разрывает клетки. Различные химические «антиобледенители» – это пока из области экспериментов.

В последнее время стал серьезно рассматриваться другой способ «консервации» – гибернация. Это очень глубокий сон с многократным замедлением обмена веществ. По замыслу сторонников такой технологии, этот сон должен быть похож на зимнюю спячку бурых медведей. Сон длительный, однако вовсе не приводящий к необратимым изменениям организма. То есть ученые хотят «включить» у астронавтов такие биологические механизмы, которые позволят погрузить их в сон и снизить жизнедеятельность организма до абсолютного минимума.

У различных животных эти механизмы выглядят по-разному: соня, например, погружается в такой глубокий сон, что температура тела животного падает практически до нуля, и метаболизм оказывается сильно подавленным. Бурый медведь впадает в оцепенение при сохранении почти нормальной температуры тела, хотя его сердцебиение замедляется вчетверо. На протяжении 3–7 месяцев его обмен веществ также оказывается подавленным.