Расхитители прииска - Луис Ламур

Смерть Евы Бэнкрофт подорвала моральный дух Рафтера. Том Хейс оказался еще одним, кто не спал сейчас в городе. Беседа, которую с ним затеял Стоув, напугала Хейса. И вот он лежал теперь без сна, вспоминая завуалированную угрозу, которая прозвучала в словах управляющего.

Всю жизнь Хейс провел в тени больших людей, но он им никогда не завидовал, потому что быть большим человеком — значит стать объектом для ненависти.

Хейс прилежно уходил от разногласий, отказывался принимать чью-либо сторону в споре, старался избегать решений, которые могли бы навлечь беду. И вот теперь, побывав на собрании у доктора Клэгга, так глупо поставил себя под удар. Он был напуган.

Внезапно вскочив, Том схватил одежду.

Лайна проснулась неожиданно, преисполненная тревожных предчувствий. Она не встала с кровати и даже не пошевельнулась, а лишь широко раскрыла глаза и внимательно прислушалась.

Луна еще не взошла, и в комнате было совершенно темно. Ветер стих, но ей показалось, что она уловила какое-то движение. Где-то в глубине дома скрипнула половица. Неужели Руперта вызвали так поздно ночью? Она сразу же отвергла это предположение, потому что в таких случаях Дотти всегда вставала, чтобы заварить чай. В доме определенно что-то происходило. И вдруг до нее донеслись негромкие, но вполне отчетливо сказанные слова:

— Полегче, док. Не хотелось бы мне убивать единственного во всей округе врача. Сиди тихо, и никто не пострадает.

Лайна узнала голос. Он принадлежал человеку по прозвищу Рыжий, который работал на Стоува. Наверное, каким-то образом Стоуву стало известно о том, что против него затевают, он принял контрмеры и нанес упреждающий удар.

А где же Бразос, удивилась она. И сразу же вспомнила: Руперт отправил его из города с сообщением к двум владельцам ранчо, которые, по мнению Клэгга, помогли бы им изгнать Стоува. Сначала Бразос посетит Волта Келли, а затем отправится в противоположную сторону — к Джо Холидею.

Кто еще оставался? Билли Таунсенд и Филд. Их нужно как можно скорее предупредить, если, конечно, до них еще не добрались. Лайна быстро оделась и поспешила к окну. Очень осторожно она приподняла раму и вылезла во двор.

Мог ли кто-то из нападавших остаться на улице? Весьма вероятно. Девушка бесшумно скользнула вдоль стены и затаилась. Сколько у нее осталось времени до того, как они войдут в ее комнату?

Возле ворот кто-то стоял. Лайна прошла вдоль зарослей сирени, потом, поколебавшись, стремительно пересекла открытое пространство и скрылась в тени сарая. До конюшни, конечно, не добраться, но для того, что она задумала, лошадь не требовалась.

Тихонько отворив калитку за сараем, Лайна выбежала в проход между участками, закрыла за собой дверцу и отправилась той же дорогой, по которой Майк Шевлин однажды подкрался к дому. Она шла торопливым шагом, иногда переходя на бег. Город был погружен во тьму. Огни горели только в «Голубом Роге», в комнатах, где жил Таунсенд. Возле входа в салун околачивались двое.

Если Бен раскрыл замысел Руперта, тогда ему также известно, что прииски принадлежат Лайне. Ей нужно спрятаться в такое место, где ее не будут искать. И она подумала о комнате Шевлина в гостинице «Невада».

Майка сейчас нет, но Лайна знала, что он оставил за собой номер, поскольку часто приезжал в город. Теперь, как и в прошлый раз, она обошла гостиницу и поднялась по наружной лестнице на второй этаж.

Коридор был пуст. Она летела по нему, моля Бога о том, чтобы дверь оказалась незапертой. Так оно и случилось, и Лайна поспешно юркнула внутрь. В тот же момент в бок ей уперся ствол револьвера.

— Майк? — прошептала она.

— Да, — ответил он тихо. — Что случилось?

Она сжато описала события, которые произошли с момента их встречи в доме до настоящего времени.

— Понимаешь, у них нет никаких шансов осуществить задуманное. Даже не уверена, что Руперт успел переговорить с Хойтом. Я как раз собиралась рассказать тебе обо всем, когда поехала на участок, но тебя там не оказалось, и я не удержалась и заглянула в тоннель. Потом появился Бен Стоув. Когда я тебя увидела, то думала только о том, как бы увести его поскорее.

— А ты не заметила кого-нибудь еще? В шахте или вокруг?

— Нет… больше никого.

Майк слушал ее вполуха, пытаясь предугадать последующие шаги Бена. Теперь Стоув знает своих потенциальных противников. Убьет ли он их? Если да, то как объяснит исчезновение нескольких столь уважаемых граждан? Или он просто припугнет их как следует, угрожая смертью, и отпустит на все четыре стороны?

Интуиция подсказала, что Стоув уже перешел черту. Он убивал. И убивал не раз. Ему сходило с рук. С безнаказанностью к нему пришло ощущение власти, всегда возникающее у подобных людей, и они начинают думать, что им все дозволено. Их эгоизм разрастается до таких размеров, что они уже не останавливаются ни перед чем ради достижения своих целей.

И все же Стоув всегда обладал холодной предусмотрительностью. Раньше он не был похож на лихого, беспечного удальца. Насколько изменился его характер?

— Лайна, тебе придется спрятаться, — заявил Шевлин. — На какое-то время скрыться из виду, и надежней места, чем мой номер, для этого не найти. У меня есть кое-какая еда, а искать тебя здесь никому и в голову не придет.

— А ты?

— Я вывожу золото. Бен предложил мне сделку — он отдает мне долю Джентри.

Она внимательно посмотрела ему в лицо.

— Это, должно быть, много, не так ли?

Майк обнял ее за плечи.

— Да, довольно много. И он попытается убить меня. Наверное, даже прежде, чем я достигну конца маршрута, или, по крайней мере, сразу же после выгрузки. Но если мне удастся продержаться, то в результате стану богатым человеком. Вот только это не даст мне того, чего я больше всего хочу.

— И что же ты хочешь?

— Тебя.

Лайна не пыталась вырваться или отстранить его. Она просто смотрела ему в лицо холодным, почти оценивающим взглядом.

Майк думал о ней слишком много за последние несколько дней и сам себя за это называл дураком. Он не верил, что у него хватит духу сказать ей что-либо подобное. Но вот хватило же, и она не рассмеялась ему в лицо. Это было что-то.

Наконец она пришла в себя и прошептала:

— Но ты же так рискуешь! Стоит ли того это золото?

— У меня уже нет выбора. Я вывезу золото, чтобы сохранить его для тебя. И постараюсь выжить. Все теперь завязано в один тугой узел.

— Майк, я боюсь.

— Ты останешься здесь. Я вернусь. Если Бен лишится золота, ему конец. Он не сможет выкупить прииск, не сможет расплатиться со своими людьми. Для него и Мерриэма Клэгга песенка спета. Мерриэм заложил все имущество ради того, чтобы скупить золото.