Немезида - Айзек Азимов

— Я бы не назвала его плохим человеком, — сказала Юджиния, слегка покачав головой.

— Ну хорошо, не будем спорить. Я хотел бы встретиться с твоей дочерью. — Генарр встал. — Может быть, ты разрешишь нанести вам визит сегодня вечером?

— Это было бы чудесно.

Генарр проводил ее взглядом; улыбка постепенно сошла с его лица. Юджиния хотела вспомнить их молодость, а он не нашел ничего лучшего, как сразу же напомнить ей о муже — и она замолчала. Генарр вздохнул про себя: видно, он еще не утратил уникальную способность собственными руками разрушать свое счастье.

Юджиния сочла необходимым предупредить Марлену:

— Его зовут Зивер Генарр, — сказала она. — Если ты захочешь обратиться к нему, называй его командором — он руководит всей станцией.

— Конечно, мама. Если это его звание, то я так и буду обращаться к нему.

— И я хочу, чтобы ты не ставила его в затруднительное положение.

— Я не буду.

— Это так просто, Марлена, ты же знаешь. Слушай только то, что он будет говорить, и не делай никаких поправок на язык жестов. Пожалуйста, я прошу тебя! В колледже и какое-то время после мы были друзьями. Мы и сейчас друзья, хотя не виделись все десять лет, которые он провел на станции.

— Мне кажется, вы были не только друзьями.

— Слушай, что я тебе говорю, — настаивала Юджиния. — Я не хочу, чтобы ты наблюдала за ним я говорила, что он на самом деле имеет в виду, или думает, или чувствует. К твоему сведению, мы всегда были только друзьями и уж во всяком случае не любовниками. Мы нравились друг другу — как друзья. Но, после того как появился твой отец… — Юджиния покачала головой и сделала неопределенный жест рукой. — И будь поосторожнее в выражениях, если речь зайдет о комиссаре Питте. У меня такое ощущение, что командор Генарр не доверяет комиссару Питту…

Марлена улыбнулась матери, что бывало чрезвычайно редко.

— Уж не изучала ли ты подсознательное поведение командора Зивера? По-моему, у тебя не просто ощущение.

Юджиния укоризненно покачала головой.

— Вот видишь? Ты не можешь остановиться ни на минуту. Хорошо, не просто ощущение. Он прямо сказал, что не доверяет комиссару. И ты знаешь, — добавила Юджиния, обращаясь больше к себе, чем к дочери, — может быть, у него есть основания так говорить.

Юджиния повернулась к Марлене и продолжала уже другим тоном:

— Итак, разреши мне повторить еще раз. Ты можешь сколько угодно наблюдать за командором и узнавать все, что тебе захочется. Но не говори ему об этом ни слова. Потом все расскажешь мне! Ты поняла?

— Мама, ты думаешь, здесь, на Эритро, есть что-то опасное?

— Я не знаю.

— А я знаю, — спокойным тоном констатировала Марлена. — Я знала, что на Эритро нас подстерегает какая-то опасность уже тогда, когда комиссар Питт разрешил нам полететь сюда. Только я не знаю, что это за опасность.

Впервые увидев Марлену, Зивер Генарр был просто шокирован. Это впечатление только усиливалось мрачным видом девушки, который недвусмысленно свидетельствовал, что она понимает и чувства Генарра, и их причину.

В Марлене не было совершенно ничего от Юджинии — ни красоты, ни изящества, ни обаяния. Только насквозь пронизывающий взгляд огромных блестящих глаз. Впрочем, и глаза были не от Юджинии. Пожалуй, только этим она и превосходила свою мать.

Затем первое впечатление Генарра стало понемногу меняться. За чаем и десертом Марлена вела себя просто идеально. Настоящая леди, к тому же, как оказалось, очень смышленая. Как там сказала Юджиния? Все неприятные добродетели? Оказывается, это не так уж и плохо. Генарру показалось, что Марлена, как это свойственно всем некрасивым, как было свойственно и ему, страстно хочет быть любимой. И он ощутил прилив симпатии к Марлене.

Немного погодя Генарр вдруг сказал:

— Юджиния, если ты не возражаешь, я бы хотел поговорить с Марленой один на один.

— У вас уже появились секреты? — попробовала пошутить Юджиния.

— Видишь ли, именно Марлена разговаривала с комиссаром Питтом и именно она убедила его разрешить вам прилететь на станцию. Мое положение как командора станции в очень большой мере зависит от того, что говорит и что делает комиссар Питт. Поэтому мне было бы интересно послушать, что может рассказать Марлена об этой беседе. Я думаю, она будет чувствовать себя свободнее, если мы останемся вдвоем. Генарр взглядом проводил Юджинию и повернулся к Марлене. Та пересела в большое глубокое кресло в углу комнаты и почти утонула в нем. Положив руки на колени, девушка серьезно смотрела на командора своими прекрасными темными глазами.

— Кажется, твоя мама не хотела оставлять нас вдвоем и даже немного разнервничалась. Ты тоже нервничаешь? — полушутливо спросил Генарр.

— Вовсе нет, — отозвалась Марлена. — А если мама и беспокоилась, то за вас, а не за меня.

— За меня? Почему?

— Ей кажется, что я способна сказать что-нибудь такое, что может оскорбить вас.

— И ты скажешь?

— Я постараюсь не делать этого, командор.

— А я уверен, что это у тебя очень хорошо получится. Ты знаешь, почему я хотел поговорить с тобой один на один?

— Вы сказали маме, что хотите побольше узнать о моем разговоре с комиссаром Питтом. Это так, но вы еще хотите и посмотреть на меня поближе.

У Генарра чуть сдвинулись брови.

— Конечно, я хотел бы узнать тебя получше…

— Нет, не то, — быстро вставила Марлена.

— Тогда что же?

— Простите, командор, — сказала Марлена и отвернулась.

— Простить за что?

Лицо Марлены исказила гримаса отчаяния, но она не проронила ни слова.

— Что-то не так, Марлена? — мягко спросил Генарр. — Ты должна объяснить мне. Для меня очень важно, чтобы мы были откровенны друг с другом. Мама сказала, чтобы ты следила за своими словами, пожалуйста, забудь об этом. Если она говорила, что я слишком обидчив и меня легко задеть, забудь и об этом тоже. Словом, я приказываю говорить со мной совершенно свободно и не бояться меня обидеть, а ты должна выполнять мой приказ, потому что я — командор станции на Эритро.

Марлена вдруг рассмеялась.

— Вы действительно хотите все узнать обо мне?

— Конечно.

— Потому что вы не можете сообразить, как это я получилась такой, совсем не похожей на маму?

У Генарра округлились глаза:

— Ничего подобного я не говорил.