Киллер из Лиги справедливости - Алексей Макеев

– У тебя эти планы постоянно, Стас. Дай себе отдохнуть. И дай отдохнуть своим бесконечным дамам.

– Ты не понимаешь, – покачал головой Станислав. – Нет больше никаких дам. С этим покончено раз и навсегда. Сейчас у меня одна-единственная. И именно с ней я собирался провести сегодня незабываемый вечер. Такой, чтобы на всю жизнь запомнился, а спустя годы мы могли бы с придыханием рассказывать о нем нашим детям и внукам. Разве я не рассказывал тебе о серьезности своих намерений в отношении Катюши?

– Что-то такое припоминаю.

Гуров смотрел прямо перед собой на подъездную дорожку к дому Ксенофонтова. Но пока все машины, время от времени появлявшиеся на трассе, проскальзывали мимо. Свет фар выплывал из мрака и в том же мраке снова терялся. Время приближалось к восьми часам вечера.

– Я нашел свою половину.

– И это припоминаю. Только мне казалось, что ты говорил об этом в прошлом году. Или, кажется, в позапрошлом…

– Боже, как смешно! Умереть со смеху можно! И что самое главное, Лева, все твои шутки подкупают своей новизной. Точно так же ты шутил в прошлом году. И в позапрошлом.

– Ты сам даешь повод для таких шуток.

– Нет, не даю. – Станислав откинулся на спинку сиденья, сложив руки на животе и прикрыв глаза. – Если бы ты не относился ко мне с таким безразличием, дорогой, то давно бы уже понял, когда я говорю серьезно, а когда – не очень. На этот раз я серьезен, как никогда, Лева. Я собираюсь жениться. Но ты намерен упорно стоять на моем пути к счастью…

– Я-то тебе чем помешал? – хмыкнул Гуров. – Живи и размножайся на здоровье!

– Я не могу размножаться, сидя с тобой в засаде, – парировал Станислав. – Это противоречит всем законам логики. Да и с точки зрения физиологии это не представляется возможным. Для размножения нужны разнополые особи. Ты бы хоть почитал соответствующую литературу на данную тему… А Катя… Она, бедняжка, сидит сейчас и ждет меня в моей квартире. Я обещал ей освободиться пораньше. В семь, в крайнем случае в восемь… Теперь она звонит мне, а ты даже не разрешаешь отвечать на звонки. Я могу хотя бы отправить ей эсэмэску?

– Нет, – категорично отмел предложение Гуров. – Свет от твоего мобильника будет заметен издалека. Ничего с твоей девушкой не случится. Подождет пару лишних часов.

– Ты сказал, что мы здесь до полуночи, – напомнил Станислав. – Она не станет так долго ждать. Решит, что я ее кинул, обидится и уйдет.

– Позвонишь ей завтра, извинишься, объяснишь ситуацию. Если она – твоя вторая половина, как ты утверждаешь, она тебя поймет.

Но Крячко словно не слышал напарника, продолжая развивать собственную мысль.

– А еще она будет волноваться, – сказал он, и Гуров с удивлением обнаружил мелькнувшие в голосе Станислава нотки нежности. Такого с ним раньше и впрямь не случалось. – Она знает о том, что меня пытались убить, и прекрасно понимает, что такое может случиться снова. Она же – не дура, естественно, будет волноваться.

– Хорошо, – смилостивился Гуров. – Можешь отправить ей эсэмэску, но пригнись так, чтобы света от телефона не было видно.

Крячко живо полез в карман за мобильником. Ему не требовалось повторного разрешения. Тринадцать пропущенных звонков от Екатерины наглядно подтверждали его слова. Девушка волновалась. Станислав пригнулся к полу автомобиля и быстро отстучал эсэмэску: «Со мной все в порядке. Пришлось задержаться на работе. Говорить не могу. Целую тебя. Люблю. До встречи».

– Может, я еще и покурю, нагнувшись? – спросил он.

– А может, ты позвонишь своей Кате и пригласишь ее сюда? – шумно выдохнул Гуров. – А я посвечу вам фарами, пока вы, держась за руки, будете прогуливаться по лужайке?

– Звучит заманчиво, но, боюсь, я не вправе требовать от тебя таких жертв. Хотя, если задуматься…

– Тихо!

Гуров не дал напарнику пуститься в длинный и пространный монолог. На трассе из темноты вынырнули очередные фары, но не скрылись в противоположном направлении, как все предыдущие. Машина свернула с дороги и покатила в направлении притаившихся сыщиков. Миновала один особняк, затем второй, третий. Сыщики пристально наблюдали за пляшущими конусами света. До подъездной дорожки к особняку Ксенофонтова оставалось всего два участка. Автомобиль миновал и их. Сомнений не оставалось. Крячко потянулся к оружию. В правом кармане вздрогнул мобильник, принимая ответное сообщение от Екатерины, но Станислав не среагировал на него.

Машина остановилась. Фары погасли. В темноте было слышно, как мягко хлопнула дверца. Затем под ногами захрустел гравий – кто-то шел в темноте по направлению к дому, и, судя по всему, этот кто-то прекрасно ориентировался без света. Местность была знакома ему, как собственные пять пальцев.

Гуров выждал еще несколько секунд, а затем фары его автомобиля ярко вспыхнули, осветив подъездную дорожку к особняку.

Мужчина был один. Он инстинктивно вскинул обе руки вверх, закрывая лицо. Сыщики вышли из салона и тут же взяли незнакомца на мушку.

– Ни с места! – негромко произнес Гуров. – Мы из полиции. Главное управление уголовного розыска. Ксенофонтов Роман Борисович?

– Да, это я. – Мужчина опустил одну руку. – Какого черта? Что происходит? Выключите этот гребаный свет.

– Положите руки на затылок, Роман Борисович!

– Да в чем дело-то? Вы можете мне объяснить? В чем я провинился?

Ксенофонтов не проявлял ни малейших признаков агрессии. Скорее он был растерян, обескуражен и откровенно пребывал в полном недоумении. Но ни испуга, ни суеты в его поведении не наблюдалось. Гуров опустил оружие и двинулся вперед. Крячко остался стоять на месте, все еще удерживая Ксенофонтова под прицелом. Станислав посчитал, что подстраховаться будет не лишним.

– Оружие есть? – коротко поинтересовался Гуров, вплотную подходя к Ксенофонтову.

– Что? Оружие? Какое оружие? Откуда? – Роман Борисович опустил и вторую руку. Глаза понемногу начинали привыкать к яркому свету. Но он все еще продолжал щуриться. – Я никогда в жизни не носил оружие. С чего вы взяли? Вы уверены, что принимаете меня за того, кого надо?

На вид Ксенофонтову было не больше пятидесяти лет, среднего роста, немного полноват, но его широкие плечи свидетельствовали о спортивном телосложении. Такие люди стараются поддерживать себя в относительной форме до глубокой старости. Лицо Романа Борисовича практически полностью скрывала густая, посеребренная сединой растительность. Длинные вьющиеся волосы, широкие усы и густая окладистая борода.

– Уверены, – спокойно ответил Гуров. – Вы именно тот, кто нам нужен, Роман Борисович. И у нас есть к вам пара вопросов.

– Хорошо. – Ксенофонтов по-прежнему выглядел невозмутимым. – Давайте зайдем в дом и поговорим. Я все еще не понимаю, в чем дело, но раз вы говорите, что ко мне есть вопросы… Я охотно отвечу на них.

Он сунул руку в правый карман куртки, и Крячко тут же скомандовал: