Любовь и гром - Джоанна Линдсей

— Так как поступим?

— Да это же абсурд! — сказала она, глядя через его плечо на ожидавших в отдалении индейцев. — Что они могут сделать? Нас втрое больше. И следует ли мне напоминать вам, что я тоже меткий стрелок?

Кольт оценил ее решимость. Но вряд ли она отдает себе отчет, с кем имеет дело.

— Вам доводилось прежде убивать человека?

— Разумеется, нет, — возмутилась она. — Но мне и не надо никого убивать, чтобы разоружить.

Она говорила так уверенно, что он ни на секунду не усомнился в правдивости ее слов и не стал развивать сюжет.

— Позвольте мне кое-что вам пояснить, герцогиня. Вы можете заставить их сейчас уйти с пустыми руками, и они уйдут. Но готов поспорить на ваш прелестный… хм, короче, они наверняка вернутся с подкреплением. Через несколько дней, через неделю, не знаю когда. И вряд ли станут нападать в открытую, поскольку для них выгоднее предпринять ночную вылазку, в то время как большинство ваших людей будут спать. Но тогда они придут не только за жеребцом. Они заберут все, и ваши жизни в том числе.

— Я не отдам моего жеребца. Ни при каких обстоятельствах, — упрямо повторила Джослин. — В нем — будущее моего конезавода.

— Леди, вам вроде как не надо зарабатывать себе на жизнь, верно? Или я ошибся, полагая, что вы весьма богаты и деньги для вас ничто?

Судя по его интонации, они коснулись опасной темы.

— Как бы богата я ни была, все равно в жизни должна быть цель. Кольт. А цель моей жизни — разводить чистокровных английских верховых.

Именно по этой причине, когда ей исполнился двадцать один год, она наконец позволила Сэру Джорджу покрыть трех кобыл, потому что полагала, что ее странствиям пришел конец. Дура этакая!

Внезапно ее осенило:

— А если предложить им одну из кобыл? Кольт изумленно поднял бровь.

— Вы пойдете на такое?

— Не то чтобы мне этого хотелось, но если таким образом удастся предотвратить нападение на нас, то да, безусловно. Я не собираюсь понапрасну рисковать своими людьми.

Кольт медленно покачал головой:

— Не выйдет. Главарь группы положил глаз на жеребца. Обладание этим конем поднимет его престиж среди своих до таких немыслимых высот, что он скорее согласится умереть, чем откажется от задуманного. Но я готов заключить с вами сделку. Если я сумею от них отделаться, а вы сохраните всех своих лошадей…

— Не хотите ли вы сказа», что с самого начала знали, как решить эту задачу, но не сочли нужным мне сообщить об этом?

— Можно сказать и так. Но я не собираюсь ничего делать задаром, герцогиня. Это обойдется вам…

— Это несерьезно! — ахнула она. — Я и так плачу вам…

— В одного жеребенка от вашей кобылы… если жеребят, которых они сейчас носят, зачал ваш скакун.

Джослин уставилась на него и смотрела долго и пристально. Странно… Он знает, что кобылы уже носят в себе начало будущего табуна, ведь жеребиться они должны только весной. Но гораздо больше ее поразило его нахальство. Он что, не может отделаться от этих индейцев и так, учитывая сумму, которую она согласилась ему заплатить? Нет, с его стороны это было бы слишком великодушно, вымогатель чертов!

— Вы предлагаете мне сделку? — сдавленно спросила она. — Эти апачи уедут и не побеспокоят нас больше, а вы получите кобылку от Сэра Джорджа? — Он коротко кивнул и она добавила:

— И как же вы собираетесь от них отделаться?

— А это уж мое дело, герцогиня. Ну что, договорились?

— Раз вы не оставили мне выбора…

— Отлично, — нетерпеливо оборвал он. — Пусть ваши люди остаются на месте, а вам и остальным женщинам я бы посоветовал сидеть в каретах и не смотреть.

— Не смотреть на что? — спросила она, но Кольт уже повернулся спиной и направился к своему коню, не расслышав вопроса. Или не пожелав услышать. В любом случае Джослин была слишком раздосадована, чтобы переспрашивать.

Она медленно побрела обратно к карете и уже было собралась забраться внутрь, где продолжала безмятежно спать Ванесса, но тут остановилась, сообразив, что собирается в точности выполнить приказ Кольта, и разозлилась еще сильнее.

Джослин обошла карету и встала в тени, желая выяснить, сколько времени потребуется Кольту, чтобы убедить индейцев уехать. Пусть уж лучше у него уйдет на это весь оставшийся день, раз ей пришлось платить такую цену! Но не прошло и пары минут, как Кольт поскакал назад.

Джослин досадливо поморщилась. Неужели так просто? Оппортунист несчастный! Но нет, он проделал лишь половину пути. А один из индейцев последовал за ним. Они спешились примерно ярдах в двадцати от обеих групп.

Значит, собираются побеседовать тет-а-тет. Очень хорошо. Уж она позаботится, чтобы преимущество было за Кольтом. Вероятнее всего, он хочет пустить в ход какие-нибудь далеко не джентльменские угрозы. В конце концов он намного выше воина-апача и значительно шире в плечах. Чистокровный индеец действительно был маленьким и довольно щуплым, просто недокормыш какой-то.

Но мужчины не стали разговаривать. Апач, чьи голые коленки сверкали между высокими мокасинами и желтой набедренной повязкой, доходящей до середины бедер, наклонился и положил ружье на землю. Свою белую рубаху с длинными рукавами он, должно быть, где-то купил или выменял. На поясе у него висел патронташ, за которым торчал нож с длинным лезвием. Теперь, когда индеец приблизился, Джослин заметила, что его кожа намного темнее, чем у Кольта, а черные, перехваченные красной повязкой волосы — короче, едва достигают плеч. Несмотря на небольшой рост, индеец, ожидавший, когда Кольт повернется к нему, выглядел довольно грозно.

Тем временем Кольт снял свою замшевую куртку, под которой сегодня — чего Джослин раньше не заметила — на нем была замшевая же рубашка. Длинная, выпущенная поверх брюк и перехваченная искусно отделанным поясом. Когда Кольт повернулся, чтобы повесить куртку на луку седла, Джослин увидела на рубашке вышитый на груди узор, сделанный… Черт бы побрал это расстояние! На плечах похоже на белый и голубой бисер, но с уверенностью сказать нельзя. Необычайно длинная бахрома шла вдоль рукавов от плеча до манжеты, и на конце каждой полоски, кажется, прикреплена бисеринка.

Кольт снял шляпу, и Джослин лишь рот раскрыла, когда он разделил волосы на прямой пробор и заплел в две косы. В довершение всего он снял с себя и пояс с кобурой. Тут Джослин почувствовала первые признаки паники. Она сделала шаг вперед и вновь остановилась, увидев, как Кольт оторвал одну из длинных нитей бахромы, протянул ее индейцу и повернулся к нему спиной. Что за чертовщина?..

Кольт снова повернулся к апачу лицом, и Джослин ахнула. И она была не единственной, у кого вырвался удивленный возглас. Охранники тоже начали перешептываться между собой, обсуждая, зачем это Сандер позволил апачу привязать ему правую руку к ремню за спиной. Он ведь лишался возможности действовать ею! Однако в следующее мгновение все они получили ответ.