Эхо шторма. Обитель отверженных магов - Яна Кели

У Аи все похолодело внутри. Суд? Над ней? За что?

— С остальной частью отряда мы поговорили, не переживайте. По крайней мере, с теми, кто в состоянии.

— В-в состоянии?

Ая ждала ответа, но его не последовало. Оглядывала присутствующих. Ретриво невесело улыбнулся, будто хотел ее обнадежить… или сожалел.

— Кто-то пострадал? — голос Аи дрожал.

— Это сейчас не важно, мы решаем вопрос с вами, — холодно сказал председатель.

— Но решение зависит от того, пострадал ли кто-то, верно?

— Не верно! Важно то, что сделали вы.

Ая не понимала. Она тут, потому что кто-то напал на отряд. Жертвы… Серьезные? Что-то не складывалось. Что она сделала?

Ты имела в виду, что ты сделала снова?

Сердце забилось сильнее:

— Пожалуйста, объясните, что произошло! Я, правда, ничего не помню! Только то, что был дым, и еще… громкий звук… Если бы я помнила, я бы сказала!

— Так же, как вы сказали о вашем конфликте? — в лице Древлева была неприкрытая неприязнь. — Так же, как применяете способности эспера без разрешения?

Он, да и остальные тоже, смотрели на Аю так, словно она какой-то выродок. Они думали, она виновата? Что она что-то сделала? Ая боялась заглянуть в глаза Ретриво. Боялась, что он скажет об этом учителю. Но что если Иван уже знал? Поэтому его здесь и не было. Поэтому не защищал ее. Тоже считал, что она виновата.

Ая слегка улыбнулась от беспомощности. Она совсем не боялась за свою жизнь: пусть держат взаперти, без еды, новостей, говорят гадости… но только не рассказывают учителю, что она что-то сделала!

«Если ты выкинешь меня… я не знаю, что со мной будет. Что вообще тогда может быть», — думала Ая, надеясь, что связь между ней и учителем все же существует. Что он где-то тут, в министерстве. Услышит ее мольбы волшебным образом.

— С молодыми эсперами у нас явно проблемы, — протянул инспектор.

— Но все целы, — оптимистично вставил Ретриво.

Ая подняла глаза. Она поняла, это ответ для нее. Что-то, державшее ее все это время, отпустило. Стало легче дышать.

— Почти, — ухмыльнулся инспектор. — Такие обстоятельства тоже мало радуют, задание сорвано…

— Главное, что мы не понесли невосполнимых потерь, лейтенант, — оборвал председатель. — Эсперы ценные кадры, не будем забывать об этом.

— Конечно.

— Но учитывая увиденное… — Древлев повернулся к Ретриво и блондинке рядом. — Вы не считаете, что это порочит ваш род?

Тот неловко улыбнулся:

— Мы все же здесь не чтецы, чтобы говорить о роде…

— Сержант, мы сейчас не обсуждаем природу эсперов.

— Кхм, вы правы, прошу меня извинить.

— Офицер, как вы считаете, отразится ли на сотрудниках, подобных вам, такой инцидент?

Это было обращено к молодой женщине. Все это время она сидела тихо. Только сейчас повернулась к Ае, и удалось разглядеть лицо. Не старше Ретриво. Красива, наверное, таких называли изысканными. Кудри спадали на плечи, губы нежного оттенка, яркие синие глаза. На плече красовалась нашивка с гарпией, но не такая как у сержанта, это сотрудница УКЭ. И она тоже была эспером.

Когда их взгляды с Аей пересеклись, лицо офицера стало жестким. Она посмотрела на председателя:

— Безусловно, на нас это отразится. Мы слишком многое пережили. Для поддержания спокойствия в обществе эспер, представляющий государство, не должен быть столь… диким.

«Сука», — Ая сжала руками колени. Женщина вновь посмотрела на нее, легонько кивнула чему-то и как будто расслабилась. Ладони, до этого лежащие в замке, она развела в стороны, села свободнее. Тряхнула кудрявой шевелюрой.

— Курсант Крылова, вы продолжаете утверждать, что не использовали способности эспера на задании?

Голос председателя стал каким-то неясным. Что-то сверху блеснуло. На стене в центре, Ая только заметила — пылающий феникс Астрисы. Крылья, раскинутые в стороны, отдавали золотом. Но этот блеск был холодным, суровым в тусклом освещении. Птица слишком далеко, а голова неизменно повернута к небу. Она не смотрела вниз. Никогда.

— Курсант Крылова, вы настаиваете? Не хотите дополнить свою версию?

Ая не слышала, что он говорил до этого, лишь повторила:

— Не использовала способности.

— Полагаю, мы услышали достаточно, — заключил председатель.

***

Отстранена. Бессрочно. Ая гадала, что это значило.

— Могу сказать только, что точно не вернешься в академию. Твоя дальнейшая судьба в руках УКЭ, — сказала капитан.

Она заглянула в комнату, чтобы все объяснить. Но это не вносило ясности. Отстранена навсегда?

— Надеюсь, — ответила женщина на вопрос. Морщинки собирались мелкими черточками вокруг ее губ.

Ая не стала больше ничего спрашивать. Если бы хотели что-то объяснить, она бы уже все знала. Сейчас только дали понять, что все, чего она добилась за последние годы, ушло. Больше не будет учебы, лицензии. Как тогда стать стражем порядка? Еще немного — и Ая бы выпустилась…

Хотела спросить, где учитель, но боялась ответа. И что если сделает ему хуже? Что если он под угрозой? Тоже где-то заперт… Вряд ли. Ая бы почувствовала. Можно было бы спросить у Ретриво, но его не было видно.

Когда охранники снова вели ее, Ая заметила только Кая в коридоре. Его каштановая макушка мелькнула среди людей и скрылась за дверью. Возможно, другие однокурсники тоже поблизости. Клеветали на нее, снова, открывали свои мерзкие рты.

Судя по записи, на стадионе были следы взрыва. Курсанты не могли устроить такое, просто не потянули бы.

Как же хотелось поговорить с кем-то нормальным. Увидеть лицо учителя, пойти поискать… Но Ая была изолирована с охранниками в очередной комнате ожидания. Почему Аю постоянно запирали?

«Точно. Они же боятся», — подумала она, осматривая руки, все еще стиснутые лентой. На ней уже не было любимой формы, лишь серая одежда без знаков отличия.

Ая откинулась назад и усмехнулась. Получилось горько. И громче, чем ожидала. Охранник тут же напрягся, потянулся к дубинке. Дли них Ая была угрозой, что бы ни делала. Просто по умолчанию.

«Он не придет» — вдруг поняла Ая. Не в этот раз. Она больше не маленькая девочка, которую нужно спасать. Сама просила не мешать. Добилась.

Дверь открылась, и человек велел идти следом. Камера, коридоры, охранники… Когда жизнь Аи превратилась в это?

Так должно было быть очень давно.

Не было сил сопротивляться, она просто повиновалась. Думала, ведут еще на какой-то допрос или суд. Может быть, повесят на нее дела вообще всех эсперов? Почему нет.