Микрокосмос, или Теорема Сога - Асука Фудзимори

– Это же всего лишь корейцы, они собак едят.

– Они могли представлять определенную опасность, – добавлял Исивара.

– А оружие ржавеет, если его не использовать. Механизм тонкий и хрупкий. Его надо использовать по назначению. В затылок.

– Или в лоб. Хлоп – и готово. Но нам и самим кровь не по нутру.

– Мы ее терпеть не можем. Пятнает мундир. Ничем не удалить.

– И соль пробовали, и лимонный сок. Даже самые новые стиральные порошки не помогают.

Озадаченные оборотом беседы, старые маршалы призвали молодых генералов к порядку. В конце концов, в главный штаб вызывают не для того, чтобы обсуждать, чем удалять пятна с тряпок.

– Исивара, Итагаки, если мне не изменяет память, вы должны нам доложить совсем о другом.

– Ах да, Маньчжурия.

– Конечно, конечно. Маньчжурию следует немедля оккупировать.

Старые маршалы смущенно жались и мялись, как юные девицы. Заслуженным солдатам прошлого импонировал ненасытный аппетит молодого поколения.

– Хм, оккупировать Маньчжурию… Что за кавалерийские наскоки?…

– Никакой кавалерии. Танки, авиация, устранение населения.

– Но почему именно Маньчжурию?

– Для начала, – встрял Итагаки, – набить морду грязным китаезам…

Исивара толкнул его в бок локтем.

– Маньчжурия богата природными ресурсами. Уголь, руда, нефть… и многое другое. Этого сырья не хватает великой Японской империи.

– Что ж, логично.

– Да. Это сырье насущно необходимо для подготовки войны с Соединенными Штатами.

Старые маршалы подпрыгнули на своих стульях, все как один.

– Как? Мы собираемся воевать с Америкой?

– Разумеется. Не сразу, конечно. Но лет через десять…

– А почему с Америкой? Они же нам ничего не сделали.

– Война с Америкой неизбежна. Ситуация в Китае, во всей Азии… Колонизация, разграбление ресурсов, все это черное дерьмо белых собак… Миссия Японской империи – поспешить на помощь азиатским братьям.

– Но, Исивара, это же равнозначно объявлению войны всему Западу.

– Нет, только Соединенным Штатам. Европа громко лает, но не укусит. Великая война сильно их ослабила. Они скоро растеряют колонии. Вопрос времени.

– Все же Соединенные Штаты – кус крупноватый.

– Ну и что… Россию-то мы вон как отделали, и не раз. А у америкосов базы на Гавайских островах, на Филиппинах; они нацелились на Азию, и наши интересы неизбежно столкнутся.

– Не сгущаете ли вы краски? Вы действительно считаете Соединенные Штаты нашим потенциальным противником?

– Вспомним Версаль. Как только закончилась Великая война, японская делегация предложила вписать в декларацию о создании Лиги Наций положение о равенстве рас. Не слишком много мы требовали, так ведь? Так нет же, американцы наложили вето! Другие нации нас тоже не поддержали, но заокеанские обезьяны наглее всех.

– Точно, – вставил Итагаки. – Все белые – гнусные макаки.

– Это расизм, – заключил Ивасаки. – Белые уже дважды лишили нас плодов наших побед. Американцы всегда против нас, потому что им противен цвет нашей кожи. Я утверждаю, что война с Соединенными Штатами неизбежна, поэтому следует к ней подготовиться.

Маршалы-патриархи обменялись несколькими беспомощными взглядами. Аргументы молодежи показались им убедительными. Еще немного потолкли воду в ступе, затем последовал вопрос:

– Какие силы вам нужны?

– Четыре бронедивизии, две эскадрильи истребителей, одна эскадрилья бомбардировщиков, две бригады резервистов, парашютисты и спецподразделения, саперы, поддержка с моря, транспорт и, разумеется, батальон-другой патриоток-проституток для личного состава, – отчеканил Итагаки.

– И шифровальная машина, – добавил Ивасаки. – Хорошая шифровальная машина.

– Насколько мне известно, у нас на вооружении нет такого прибора, – донеслось с противоположной стороны большого стола.

– У нас есть человек, который может такой прибор создать и довести его до ума в необходимые сроки. Этот человек с нашего разрешения отправился в Германию, чтобы выведать секреты белых собак.

– Похоже, что вы детально проработали операцию и перспективы ее развития. Осталось убедить правительство. Кто знает…

– Политиканов нам не хватало, – буркнул Исивара. – Из-за них в стране творится черт знает что. Эти воры, фанфароны, ссыкуны постельные только и знают, что вылизывать задницы у иностранцев. Сомневаюсь, что до них дойдет необходимость операции такого масштаба.

– Что вы предлагаете?

– Поставить их перед фактом.

Старые маршалы вдруг почувствовали, что стулья под ними превратились в какие-то сучковатые колоды. Они поблагодарили молодых генералов за доклад, за проделанную работу и пообещали принять решение в предельно короткий срок. Исивара, выйдя в коридор, распахнул папку и принялся ее перелистывать, как бы убеждаясь, не забыл ли он чего-нибудь.

– Как думаешь, клюнут старики на наживку? – обратился к нему Итагаки.

– Трудно сказать. Старая школа… Они привыкли уважать начальство и прочую ерунду… С другой стороны, в свое время они наполучали колотушек… конечно, небольшой реванш за прошлые поражения их бы устроил…

– Во всяком случае, ты сделал все, что мог. Изложил ясно, четко, убедительно. И с учетом того, кто перед тобой.

– Отлично, только это не моя заслуга. Идеи-то от Хитоси.

– Мое имя Джон, но в Принстоне все называют меня Джонни.

Юный Тьюринг пригнулся к уху Хитоси.

– Чертов врун, его зовут Йоханн.

– Жалкий беженец с востока, – добавил Гёдель. – Несчастный мадьяр, а воображает о себе…

Свежевылупившийся гражданин Соединенных Штатов Джон фон Нойман производил неблагоприятное впечатление на всех, с кем ему доводилось общаться. Он кичился и лучился своей новоприобретенной самоуверенностью. Его костюмы и речь, идеи и мимика карикатурно отдавали пресловутой динамичностью Нового Света.

– Логика и демократия! – проповедовал он. – Свободный обмен идеями, приведенный к математическому выражению!

С фон Нойманом – «зовите меня Джонни» – отношения не заладились, а вот Курта Гёделя, суховатого австрийца, и молодого Тьюринга на третий день конференции, после семинара, Хитоси пригласил к себе в гостиницу на чай с пирожными. Эта прекрасная идея натолкнулась, однако, на подводные камни.

– Как, ни одного пирожного?

– Я в отчаянии! – ахал и охал хозяин, – моя негодница-дочь подмела все припасы. И когда только успела? Апфельштрудель! Шоколаденторте! Ничего для постояльцев! Вот вам нынешняя молодежь. Нет никакого порядка. А всё эти французы и евреи. Впрочем, все французы – те же евреи, чего ж тут ждать…