Прикладная некромантия. Записки между страниц - Купава Огинская

Вот только проснуться пришлось всего несколько часов спустя.

Я стояла. Точно стояла и отчетливо ощущала, как кто-то дует мне на лоб, придерживая за плечи.

— Интересненько, — пробормотала я, чувствуя, как босые ноги холодит земля. Пальчиков я уже не чувствовала. Подмерзли мои пальчики. Да и сама я словно состояла изо льда. Холод был везде. И внутри меня его было значительно больше, чем снаружи.

— Проснулась? — голос я узнала сразу.

Диар.

Стоял. Смотрел. Придерживал за плечи, не позволяя мне куда-то идти. А когда заметил, что я пришла в себя, поразил невозможным:

— Не знал, что ты ходишь во сне.

— Ась? — Подняв на него глаза, я несколько долгих мгновений пыталась понять, почему мне холодно, где мои сапоги и курточка и почему Диар посреди ночи, полностью одетый, по недружелюбному лесу разгуливает.

А самое главное — что здесь я делаю?

— Ты не беспокойся, я знаю, что вас в таком состоянии будить нельзя. У меня сестренка такая же. Но я научился из такого состояния выводить. Два месяца к лекарке ходил, обучался, — заверил он, неправильно поняв мой пришибленный вид.

— Диар, а я не… — запнувшись на полуслове, примолкла. Не что? Не лунатик? И как же тогда посреди леса оказалась? Камешек на груди медленно остывал, рождая в душе нехорошие подозрения. Откашлявшись, попыталась взять себя в руки и подозрительно поинтересовалась, попеременно поджимая замерзшие ноги:

— А ты чего здесь бродишь?

— Местность проверяю. — Глядя на мои мучения, он стянул с себя куртку и укутал мои плечи. Стало немного теплее. — Реннан хочет устроить экстремальное пробуждение своим студентам. Велел проверить, сколько поблизости есть пригодных для поднятия тел.

— И как? — Кутаясь в чужую куртку, я все же продолжала бессовестно мерзнуть.

— Давай вернемся в лагерь, — вместо ответа предложил Диар. Посмотрел на мои голые ноги и хмыкнул.

На поляну я въезжала, сидя на спине у самого замечательного некроманта на свете. Он мало того что курткой поделился, так еще и дотащил до места назначения невезучую и местами подмороженную целительницу.

А там, в свете круглобокой луны, мечась между палаток, меня поджидал злющий белобрысый ужас. Асвер бесился, гляделки его пылали красноватыми всполохами, и вид он имел устрашающий.

— Ведьма! — И голос до костей пробирал. Кто его только учил так разговаривать? — Ты где была?

Сильнее вцепившись в рубашку моего двуногого транспорта, я малодушно соврала:

— Гуляла. — А то, что не помню, как на прогулку выходила, так это мелочи. Главное, что ни во что серьезное эта моя прогулка не вылилась. Теперь осталось только поблагодарить Диара, вернуться в палатку и попытаться отогреться. Главным для меня сейчас было не заболеть. А зломордый обойдется и без объяснений.

— С ним?!

Очень захотелось спрятаться и все объяснить. Вот сразу. И про слабое свое здоровье забыла мгновенно.

— Думаешь, было бы лучше, повстречай она нечисть, которая на одну из студенток вечером напала? Или кого-нибудь больше, опаснее и голоднее? — хмуро осведомился Диар, не позволяя мне сползти на землю. — Она ночует в твоей палатке. Где ты был, когда Висенья выбиралась из нее? Что делал?

— Спал, — мрачно ответил Асвер, посмотрел на меня еще раз и озабоченность спросил: — При чем тут нечисть?

— Почему ты не знал, что она ходит во сне? — Поправив мое сползающее тело, Диар сделал шаг вперед, Асвера перекосило, но возмущаться он не стал, только спросил напряженно, очень надеясь, что ему хоть на этот вопрос ответят:

— Сень, и как давно ты во сне ходишь?

— Даааа… — что тут ответить? Первый раз? Глупость какая. И камешек еще этот уже просто теплый. Может ли статься так, что он не только мертвых из могилы поднимает, но и живых во сне способен контролировать? Что вообще творится?

Видимо, у меня сделался настолько несчастный вид, что Асвер сжалился.

— Ладно, об этом потом поговорим, — пообещал он, не вернув мне тем самым душевный покой. — Диар, можешь ее уже отпустить. Я сам отведу ее в палатку. — Посмотрел на мои босые и уже грязные ноги и поправился: — Отнесу.

Меня торжественно передали с рук на руки, после чего Асвер самолично потащил свою ценную ношу в палатку. Я не сопротивлялась, не спорила и вообще старалась не шевелиться.

Просто только сейчас заметила, что зломордый тоже без куртки и сапог.

Теперь стало ясно, кому нужно сказать спасибо за то, что я полуголая по лесу гуляю, хотя засыпала полностью экипированная. Ну и за то, что он сразу меня искать бросился, не подумав прежде одеться.

Это, конечно, только подтверждает его дурость. Но все равно приятно.

В палатку меня вносили молча, так же молча скинули на одеяло и сели рядом.

Октай тихо сопел, уткнувшись носом в матерчатую стену. И было ему так хорошо, что мне оставалось только завидовать.

Стянув с плеч чужую куртку, погладила кожаный рукав с парой металлических нашивок и вздохнула.

— Надо Диару вернуть.

— Верну, — заверил меня Асвер, вырвав из рук одежку, и сразу же потребовал ответов свистящим шепотом: — Ты почему меня не предупредила, что во сне ходишь? Я же уже самое страшное успел себе представить.

— Спокойствие, только спокойствие, — подняв руку я замерла, дожидаясь пока завозившийся Октай вновь успокоится, — я не брожу во сне. И больше чем уверена, что во всем виноват мой злосчастный камушек.

— Сень, — в темноте лица Асвера я не видела, но отчетливо представила, как он кривится, настолько отчетливо, что мне сразу же стукнуть его захотелось, — мы уже убедились, что камень твой умертвий контролирует. А ты вполне живая. Была… Ну-ка.

Решивший убедиться в том, что я точно не умертвие, зломордый вытянул вперед руки, стремясь пощупать все, до чего дотянется. Дотянулся почему-то до того, что трогать категорически нельзя, получил по хваталкам и тут же их убрал. Из темноты послышался его раздражающее-наглый голос:

— Вот видишь. Тепленькая, мягонькая, и реакция хорошая, — ничуть не смутившись, он еще и добавил задумчиво: — И на ощупь приятная. Точно живая.

— А ты сейчас станешь мертвым, — мрачно предупредила его, закатывая рукава. Я тут по лесу бродила в бессознательном состоянии среди недружелюбной флоры и опасной фауны, а он руки распускает и издевается к тому же.

Вперед бросилась молча, в надежде добраться до вражеского горла раньше, чем жертва моя поймет, что случилось, и немного придушить гада, пока меня не скрутили.

Руки перехватили, меня крутанули и, сграбастав в крепкие объятия, прижали спиной к некромантской груди. Волос коснулось горячее дыхание:

— Сень, я же некромант. В темноте вижу прекрасно. Как ты меня убивать собралась, а?