Жаклин Кеннеди. Американская королева - Сара Брэдфорд

Для Джеки невестки – Юнис, Джин, Пэт и Этель, – которых она в шутку звала зубастиками или бездельницами, во всем походили друг на дружку, но разительно отличались от нее самой. Не в пример ей, все они получили солидное католическое воспитание и не имели финансовых затруднений. Все учились в школе при манхэттенвиллском монастыре Святого Сердца, которую в свое время посещала Роуз и которая теперь приобрела статус колледжа. В школе девочкам рассказывали о социальных проблемах, они много времени проводили в больницах и приютах для бедняков. Социальная работа особенно привлекала Юнис, в 1947–1948-м в Вашингтоне она трепала Джеку нервы, притаскивая домой трудных подростков, чтобы экономка, миссис Амброз, их накормила. Кроме того, дочери Кеннеди усвоили добрую католическую заповедь, что главная цель их жизни – выйти замуж и растить детей, недаром в Манхэттенвилле существовал Охотничий клуб счастливых мужей. Бобби и Тедди женились на школьных подругах сестер. Религиозность, граничащая с фанатизмом, играла важную роль в жизни Юнис и Этель, обе они одно время подумывали стать монахинями. Юнис приняла сторону Роуз в большом семейном скандале, вспыхнувшем из-за того, что Кэтлин решила выйти за Питера Фицвильяма, протестанта, вдобавок еще и женатого, хотя Джек, которого Юнис боготворила, поддержал Кэтлин. В супружеской спальне у Этель висела картина с изображением кровоточащего сердца Христова, как якобы принято в ирландских деревнях.

Когда Джеки вошла в семью, Бобби и Этель были женаты уже три года и успели обзавестись двумя детьми, Кэтлин Хартингтон и Джозефом Патриком Кеннеди-вторым, их третий ребенок, Роберт Фрэнсис Кеннеди-младший, родился в 1954-м. Юнис вышла замуж в мае 1953-го, и ее первенец, Роберт Сарджент, родился в 1954-м. Пэт познакомилась с британским актером Питером Лоуфордом и на Рождество 1953 года пригласила его в Палм-Бич, а в апреле 1954-го выскочила за него замуж, хотя отец терпеть не мог актеров, в особенности английских. Через два года, в 1956-м, Джин, самая младшая и самая хорошенькая из сестер Кеннеди, вышла за Стивена Эдварда (Стива) Смита, который, как и Сарджент Шрайвер, всецело влился в клан Кеннеди. Американец ирландского происхождения, выпускник Джорджтаунского университета, Смит оставил работу в транспортной фирме своей семьи, чтобы полностью посвятить себя интересам Кеннеди. Он сыграл важную роль в выборных кампаниях Джека, а когда тот занимал пост президента, был его политическим представителем. Ричард Гудвин, специальный помощник по делам Латинской Америки в аппарате Кеннеди, писал: «Стив – сущий бандит… я бы не стал очень ему доверять. Но он мне нравился, мы с ним прекрасно ладили, хотя он и делал не самую чистую работу и отличался крайней безжалостностью…» Хитрый, упорный, обаятельный волокита, любитель выпить, невероятно работоспособный, Смит отлично вписался в семью Кеннеди. Говоря об отношениях Джеки с кланом Кеннеди, тот же Гудвин продолжал: «В общем, они были многослойными, она, безусловно, вела себя правильно… однако я не думаю, что ей было комфортно в обществе сестер Джека. В смысле, с Бобби у нее сложились замечательные отношения, и с Тедди тоже, хотя он тогда был еще ребенком… она любила Джо, и он ей очень благоволил… а вот с сестрами Джека она всегда чувствовала себя неуютно. Девушки Кеннеди обожали соревноваться по любому поводу, а Джеки нет… она не хотела играть с ними в футбол…»

В глазах женщин клана Кеннеди Джеки, покорившая короля (Джо) и кронпринца (Джека), была пришелицей и угрозой их собственным отношениям с Джо и Джеком. Под предводительством Роуз все они активно участвовали в недавней массачусетской выборной кампании, когда Джон баллотировался в сенат, и справедливо считали его успех и своей заслугой. «Меня сгубили эти чертовы чаепития», – заявил проигравший Кэбот-Лодж. Дорис Кэрнс Гудвин пояснила, что он подразумевал: «Он имел в виду, что в политику вмешалась целая группа женщин, которые раньше вообще политикой не интересовались, – ирландские католички. Вообще это было “молчаливое поколение”, политически неактивное, но Роуз каким-то образом сумела убедить этих домохозяек, что они вправе вмешаться в политику. Тысячи женщин стремились попасть на чаепития Роуз, чтобы послушать ее рассказы о британских монархах, вроде “мой уик-энд с королем и королевой”. Молодые незамужние девушки, конечно, мечтали увидеть Джека, так что чаепития стали не просто светскими событиями, но событиями престижными. Наверное, тогда слились воедино три силы – сила известности, сила общественного класса и сила политики. В ходе выборной кампании Роуз проявила огромную активность. Она умела говорить с разными людьми на их языке и переключалась с той же легкостью, с какой меняла шубки…»

Джеки, во время выборной кампании еще невеста, не участвовала в этом процессе, но все же завоевала расположение мужчин Кеннеди, и женская половина семьи ревновала. Дорис Кэрнс Гудвин писала: «Роуз норовила держать детей на коротком поводке. Помню [рассказы Джеки о том], как каждое воскресенье свекровь звала их на обед и она не могла провести выходной день с мужем. Думаю, вечные опоздания, которые так раздражали Роуз, вовсе не зловредность, а психологически скорее бунт против чуждых правил и – что важнее – понимание: мужа можно завоевать, только освободив его от поводка… Джеки обладала незаурядной проницательностью, буквально видела людей насквозь. Она была слишком умна и мыслила слишком независимо, чтобы миф Кеннеди ввел ее в заблуждение, за блестящим и мощным фасадом большой сплоченной семьи Джеки явственно различала психологическое напряжение». Как-то раз она спросила у Дорис Кэрнс Гудвин: «”Почему вы считаете, что находиться в большой семье так уж хорошо?” Затем она разразилась резкой критикой, рассказав о роли каждого из детей, о том, что Джек всегда оставался в тени Джо-младшего, а Юнис – в тени Кэтлин… что детей было слишком много, что они постоянно соперничали и это мешало им проявить собственную индивидуальность… Я не могла не признать, что Джеки превосходно разбирается в людях и их поступках».

Некий англичанин, гостивший в Палм-Бич в 1954 году, вспоминал: «…в Кеннеди чувствовалось что-то до ужаса провинциальное, а Джеки среди них была орхидеей». Джеки сумела остаться собой среди Кеннеди, не соперничая с ними, а не позволив поглотить себя. В итоге она завоевала уважение клана, но для начала ей предстояло завоевать своего мужа.

Она с самого начала любила его и любила всегда. Ее внимание к мужу показывало невероятную глубину чувств, и в определенных пределах он на них отвечал, но, увы, не до такой степени, чтобы отказаться от других женщин.

Венди Морган

Его любовь была относительной, ее – абсолютной.

Робин Биддл Дьюк

Джеки любила мужа романтически. Еще во время медового месяца она сочинила стихотворение о том, что под гарвардским лоском скрывается порывистый ирландец «с сердцем горделивым», описала властность свекра и честолюбие мужа, ведущее его вперед, к президентскому креслу.

Подарок впечатлил Джека. В ответ он прочел Джеки свои любимые стихи – пророческое «Свидание со смертью» Алана Сигера. Джеки с ее превосходной памятью тотчас запомнила эти строки и порой декламировала ему.

Увы, поддерживать романтические отношения было трудно, учитывая обстоятельства их тогдашней жизни: им приходилось жить с родителями – либо на Кейп-Коде, либо в Мерривуде, чтобы Джон мог присутствовать на заседаниях сената, а Джеки тем временем искала жилье. Подходящий дом в Джорджтауне она нашла только в середине декабря. На День благодарения Кеннеди устроили шумный праздник в Хайаннис-Порте, после чего дом заперли и Джо с Роуз перебрались в Палм-Бич, куда на Рождество приехали и Джон с Джеки. Джеки подарила мужу коробку красок, надеясь слегка унять его беспокойство и заинтересовать чем-то общим. Фактически их зарисовки обнаруживали все различие их характеров: у Джона они четкие, экспрессивные, у Жаклин – нарочито наивные, почти детские, совершенно не отражающие ее подлинного «я». Той зимой Джеки написала и проиллюстрировала книжку для единоутробной сестры Джанет Окинклосс, под длинным названием «Книга для Джанет. На случай, если ты когда-нибудь надумаешь выйти замуж. История о том, какова жизнь после свадьбы…». «Она нарисовала чудесные картинки, например себя, машущую рукой Джеку, который утром уходит на работу, и, разумеется, множество других забавных рисунков, – вспоминала Джанет Окинклосс. – Один изображал Капитолий, ярко освещенный ночью, а внизу стишок: “Если видишь поздно свет, значит, мужа дома нет, не приходит на обед, но в стране не будет бед”».