1937. Большой террор. Хроника одного года - Андрей Сульдин

* * *

Правовернейший коммунист Александр Григорьевич Соловьев, работавший начальником отдела учебных заведений Наркомата оборонной промышленности СССР, записал в дневнике: «На общем партсобрании нарком Каганович мобилизовал нас на повышение бдительности. НКВД раскрыл на наших предприятиях шпионско-вредительские гнезда. Арестовано много инженеров и техников. Нарком требует присмотреться ко всем, кто был знаком и соприкасался с арестованными. Считает, что не все корни выкорчеваны. Обязанность всех коммунистов быть чекистами. Тяжелая обстановка».

5 августа 1937 года:

Согласно решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 4 июля 1937 года, в котором была поставлена задача самым беспощадным образом разгромить «всю банду антисоветских элементов», началась массовая «чистка» в отношении бывших кулаков, бывших членов антисоветских партий (эсеров, дашнаков, мусаватистов и др.), бывших белогвардейцев и жандармов, «бандпособников», реэмигрантов, скрывшихся от репрессий, уже свое отсидевших активных борцов с большевиками, уголовников. В соответствии с разнарядкой, спущенной республикам, краям и областям, репрессии по первой категории (т. е. расстрелу) для начала подлежали 79 950 человек, по второй (исправительно-трудовые лагеря) – 186 000 человек. Для размещения последних открывались шесть лесозаготовительных лагерей.

По данным, которые приводил на июньском 1957 года пленуме Н.С. Хрущев, за 1937–1938 годы было арестовано свыше полутора миллионов человек и более 680 тысяч расстреляно, однако цифры эти, безусловно, не являются полными. Современники вспоминали, что, начиная с 1936 года, люди шептались: такой-то арестован, оказался «вредителем», «врагом народа» (назывались известные всей стране фамилии), но после 5 августа 1937 года, в одни сутки, произошел как будто обвал: брали рядовых работяг, скромных сослуживцев, соседей по коммуналке, простых домохозяек. Брали днем, на работе и на улицах, брали в поездах и домах отдыха. Ночью все прислушивались к визжащим тормозам (у какого подъезда остановилась машина?), к шагам на лестнице.

Поскольку в течение четырех запланированных месяцев осудить такое количество людей было не под силу даже нашим доблестным органам (нужно было составить хотя бы символические протоколы допросов, тексты приговоров, которые должны были быть «индивидуальными» – не будешь же всем писать под копирку «враг народа»), энкаведешники вынуждены были буквально из пальца высасывать формулировки. Так, епископ в Орле был обвинен в издании молитвенников на старославянском языке. Один хирург «сознался» в намерении отравить воду в Днепре. Киевский профессор-географ был объявлен шпионом за то, что в своем учебнике привел данные о глубине Днепра. А киевский рабочий сознался, что намеревался взорвать мост через Днепр (длиной в километр) с помощью нескольких килограммов мышьяка, но ему пришлось отказаться от своих планов из-за дождливой погоды. Некий юрист сначала сознался в том, что взорвал мост, потом – в том, что вынашивал террористические планы, и, наконец, в том, что он – японский шпион. Одна татарка, которая сначала значилась как троцкистка, была переименована в «буржуазную националистку» потому, что по троцкистам план у НКВД был перевыполнен, а по националистам они отстали. Инженер-электрик собирался развернуть артиллерийскую батарею, чтобы обстрелять рабочие кварталы Днепропетровска. Одна женщина получила 10 лет за то, что после ареста Тухачевского сказала, что он был красивый мужчина. Простой рабочий, никогда не выезжавший за пределы своего Мухославка, сознался в том, что встречался с президентом Франции Пуанкаре. Работник лесной промышленности подписал обвинение, согласно которому он приказал прорубить в лесах дороги для входа польских и немецких танков. Художницу по керамике осудили за то, что она исподтишка вписывала знак свастики в узор на чайных чашках, а дома под матрасом держала два пистолета с целью убить Сталина. Другая художница-керамистка сделала эскиз пепельницы, которая по форме напоминала – если бдительно всмотреться – шестиугольную звезду Давида. Инженер-еврей поплатился свободой за то, что спроектировал здание исследовательского института в форме полусвастики, так как придерживался нацистской идеологии. Немецкий еврей-коммунист, бежавший в СССР от Гитлера, был связан с японской разведкой – «передавал сведения о политических взглядах еврейских детей». Немецкому доктору-коммунисту предъявили сразу три обвинения: прививки населению венерических заболеваний, распространение слухов о неизлечимости этих заболеваний и шпионаж в пользу гитлеровской Германии. Евгения Гинзбург на своем «крутом маршруте» встретила очень простую, немолодую и некрасивую женщину, которую обвинили в связях с иностранцами, посещении дорогих ресторанов и попытках соблазнить советских дипломатов с целью выведать у них секреты. Один из руководителей компартии Египта и Палестины, работник Коминтерна, после пыток подписал признание, что его завербовала английская разведка, и, когда его оставили в покое, указал даже фамилии вербовщиков – Шекспир и Бэкон. Лагерники рассказывали также про одного старого большевика, который отсидел 15 лет за то, что сам себя убил. Следователь утверждал, что он выкрал документы убитого им человека и стал выдавать его за себя. Обвиняемому удалось привести свидетельницу, которая знала его с раннего детства, но ее даже слушать не стали, и «самоубийцу» осудили за террор.

* * *

Погиб командир и военный комиссар 74-й стрелковой дивизии Северо-Кавказского военного округа, комдив Георгий Яковлевич Кильвейн. Он был арестован 17 мая 1937 года, приговорен к ВМН 5 августа 1937 года и в тот же день расстрелян НКВД СССР.

6 августа 1937 года:

По дороге из Ленинграда в Кисловодск, на квартире у родителей арестован 30-летний физик-теоретик Матвей Петрович Бронштейн, муж Лидии Корнеевны Чуковской. Академики Иоффе и С.И. Вавилов прочили Матвею Петровичу большое будущее. Его старшие коллеги В.А. Фок, И.Е. Тамм говорили о нем: «Один из наиболее талантливых представителей младшего поколения физиков-теоретиков в СССР». В 1938 году Бронштейна «признали виновным в том, что он с 1930 года являлся активным участником контрреволюционной фашистской террористической организации», и расстреляли.

* * *

Газета «Рабочая Москва»:

«Мы, вот, живем по соседству, работаем часто друг с другом, рядом, – мы должны внимательно изучать друг друга… Мы должны быть бдительными и следить за тем, чтобы в советы не пробрались диверсанты, шпионы, враги трудящихся. (Политиков, рабочий гаража; электрозаводской поселок в Измайлове)».[7]

7 августа 1937 года:

Органами НКВД СССР расстрелян, как враг народа, один из создателей комсомола, 38-летний Оскар Львович Рывкин (1899–1937). Родился в Петербурге, типографский рабочий и аптекарь, создавший в 1917 году Социалистический союз рабочей молодежи в Петрограде и ставший 1-м председателем ЦК РКСМ (ноябрь 1918-май 1919) и его 1-м секретарем (май-октябрь 1919-го). Позже он отдался партийной работе и на ее пике стал 1-м секретарем Краснодарского горкома ВКП(б) (1934–1937). Человек, придумавший комсомол, прожил на свете 38 лет.