Виктория: Надежда на любовь - Тасия Родич

Четыре. Три. Два.

Один.

Глыба льда замирает на месте, возвышаясь надо мной на десяток метров. Я опускаю закаменевшие от напряжения руки и делаю глубокий вдох, даю себе мимолётную паузу перед следующим рывком.

Подхожу и кладу ладони на уже ледяную стихию. И тут же получаю от неё отклик: здесь я главная.

“Разрушение”, - отдаю приказ, дёргая за нужные магические узлы.

Треск, сначала тихий и спокойный, а потом грозным и громкий, накрыл всё поле битвы, на мгновенье остановив время. Затем последовал взрыв. Огромный кусок льда расщепился до мельчайших кристалликов, высвободив свою энергию во все стороны. В радиусе полусотни метров задело всех, кто не успел или не смог выставить щиты.

Несмотря на то, что я находилась ближе всех, моя стихия не нанесла мне ни единой царапины. А прошедшая сквозь меня преобразованная из водной стихии энергетическая волна даже напитала, пополнив резерв.

Я ожидала увидеть по ту сторону ловушки предателя, но передо мной оказались лишь воины.

Где он? Я быстро сканирую пространство, ища.

Но поиск не даёт результата. Осматриваюсь, пробую вновь.

Очередная попытка увенчалась успехом, но слишком поздно. Он смог подобраться слишком близко, его столь редкое и необычное оружие — трезубец уже входит в мою плоть.

— Я не хочу твоей смерти, — русоволосый мужчина нависает надо мной, потерявшей равновесие. С громким чавкающим звуком Стефан вырвает трезубец из моего бедра, — просто не мешайся.

Моя нога словно в огне, кровь хлещет, пропитывая насквозь боевую одежду.

— Как? — выдыхаю, не в силах выразиться точнее, превозмогая боль и пытаясь заморозить место ранения, приостановить поток алого цвета.

Я была понята.

— Не ты одна умеешь играть с иллюзиями, Вики. — Полуулыбка самодовольства мелькает на его губах. — Вода многогранна. — С последними словами кронпринц Фиделирии разворачивается ко мне спиной, вновь стремясь к Предводителю легов.

С моих рук срываются фиолетовые лучи. Переплетаясь между собой, они достигают мужчину, пленя его разум, погружая в ловушку сознания.

— Ну уж нет, Виктория. — Пелена иллюзий быстро спадает с синих глаз. — Оставь свои фокусы при себе.

Я не отвечаю, снова атакуя: серия ледяных кинжалов сменяется энергозарядами. Да, не самые сильные заклинания, но очень уж надоедливые и прекрасно отвлекающие.

Пока Стефан отбивается от шквала морозных стрел, я встаю на ноги. Пробитое правое бедро почти не ощущается: нога полностью покрыта льдом, что обезболивает и поддерживает разорванные мышцы.

Я окружаю себя метелью, постепенно вливая в неё больше сил, тем самым расширяя её границы и увеличивая мощь.

Я и он. Мы одни здесь, в поглощенном буйной стихией месте. Раненная магиня и немного потрёпанный принц.

Не могу вступить в ближний бой, нога не позволит. Одна надежда на магию, что уже на исходе. Цепляюсь за свою злость, как за якорь.

— В чём Ваша выгода, Ваше Высочество? — спрашиваю ровным голосом с каплей надменности. — Уйти от одних, чтобы предать других? — Я подбираюсь к его ментальным щитам. Мой единственный шанс — это пробить их.

Мужчина лишь качает головой, мягко улыбаясь: “Не пытайся отвлечь меня пустыми разговорами”.

И кровь вскипает в моих венах, принося адскую агонию. Я тут же теряю контроль над магией, теряюсь в себе и пространстве. Мои силы развеиваются: метель опадает, лёд тает, я не вижу этого, не чувствую, просто знаю.

Я корчусь на земле, не в силах прекратить эти пытки.

— Я не хотел этого. — Сквозь шум в ушах доносит до меня, — но ты вынудила.

Боль усиливается, моё сознание начинает меркнуть.

Вскрик. Приглушённый и будто бы сдержанный.

Сквозь пелену я вижу лишь тёмные силуэты.

И всё-таки темнота берёт надо мной вверх, принося желанное спокойствие.

***

Такая красивая.

В её руках его жизнь, но ему не страшно. Кнут стягивает шею, перекрывая доступ к кислороду, а в его голове лишь она. Красивая, воинственная и невероятно дерзкая и смелая.

Одно её движение, одно желание, и он мёртв.

Но она замирает. Он видит в её глазах, что она сейчас не здесь, не с ним.

Проходят секунды прежде, чем её взгляд вновь излучает участие. Мгновение, и он делает глубокий вдох, заходясь надрывным кашлем.

Виктория ушла, растворилась на поле боя.

В груди свербит. Желание найти девушку бьёт в висках, вызывая иррациональную в данных условиях потребность держать её поблизости.

Главнокомандующий сквозь тени перемещается в гущу битвы, тут же утягивая в темноту двух легов, что оказались рядом. Быстро осматриваясь, он замечает огромную волну, что движется на брата и его противника. Почему-то возникает уверенность, что и Виктория где-то недалеко.

Очередной переход с помощью магии тьмы. Но он прерывается. Полумедведь вырывает Александра из мира теней. Звериный рёв, когти мелькают в воздухе. Мужчина не может себе позволить потерять драгоценные секунды, поэтому без размышлений, без милосердия и чувства вины весь металл, что находится на леге, он обращает против своего владельца, убивая того молниеносно.

Секунда. Он на границе снежной бури с внешней стороны. Виктория блокирует магию извне, не давая ему двинуться дальше.

Тьма шипит, возмущается, требуя действий. Она тянет своего носителя внутрь. Но лёд непреклонен.

Но проходится один миг, и всё развеивается.

Картина, представшая перед военачальником, пробирает даже тёмного мага до костей.

Виктория на земле. Её спина выгнута дугой, лицо невероятно красного цвета, стоны боли вырываются из горла, хрип.

Стефан Мазур, замерев, стоит в полутора метрах от девушки, спокойно наблюдая.

Разум Александра поглощает тьма, беря вверх. Она вырывается на свободу, заполняя собой пространство, чтобы наказать того, кто посмел тронуть фиолетовоглазую девушку. Позволив тьме жить своей жизнью, мужчина словно во сне подходит к потерявшей сознание Виктории. Аккуратно взяв девушку на руки, он ужасается: её кожа — кипяток, бедро разворочено — кровь льёт потоком.

Сейчас ему плевать на миры, плевать на страну и подданных.

Обернувшись на предателя, он видит лишь истлевшую мумию. Тьма внутри сыта.

Удовлетворившись увиденным, Александр покидает поле боя, аккуратно прижимая к себе Викторию.

Открываю глаза. В голове туман, тело ощущается грузным и неподвластным своей хозяйке. Единственное, что могу сейчас делать, — это рассматривать исчерченный черно-серыми рублеными линиями потолок.