Слишком много и всегда недостаточно - Мэри Л. Трамп

Хотя бабушку не просто ограбили. Парень, который вырвал у нее сумочку на парковке у продуктового магазина, когда она загружала сумки с покупками в свой Rolls-Royce, стукнул ее головой об машину с такой силой, что произошло внутримозговое кровоизлияние и она частично потеряла зрение и слух. Падая на асфальт, она получила множественные переломы костей таза и ребер, повреждения, несомненно, еще более опасные на фоне ее тяжелого остеопороза. На момент доставки в больницу Booth Memorial ее состояние было угрожающим, и мы не были уверены, что она выживет.

Лишь гораздо позднее, после перевода из отделения интенсивной терапии в отдельную палату, ее самочувствие начало заметно улучшаться, но прошло еще несколько недель, прежде чем ее боль перестала быть непереносимой. Когда к ней стал возвращаться аппетит, я приносила ей все, чего бы она только ни захотела. В один из дней она пила карамельный молочный коктейль, купленный мной по пути в больницу, когда явился Дональд.

Он поздоровался с нами и небрежно чмокнул мать в щечку. «Мам, ты выглядишь великолепно».

«Ей гораздо лучше», – сказала я. Он сел на стул рядом с кроватью и положил ногу на каркас кровати.

«Мэри навещает меня каждый день», – улыбаясь мне, сказала бабушка.

Он развернулся ко мне: «Хорошо, наверное, когда свободного времени навалом».

Я посмотрела на бабушку. Она закатила глаза, и я постаралась не рассмеяться.

«Как ты, милый?» – спросила его бабушка.

«Не спрашивай». Он выглядел раздраженным.

Бабушка стала расспрашивать его о детях, есть ли у них с Иваной какие-нибудь новости. Сказать ему особенно было нечего; он откровенно скучал и примерно через десять минут нас покинул. Бабушка взглянула на дверь, чтобы убедиться, что он ушел. «Некоторые не в духе сегодня».

На этот раз я рассмеялась. «Честно говоря, ему сейчас очень непросто», – сказала я. За последние двенадцать месяцев его казино в Атлантик-Сити Taj Mahal объявило о своем банкротстве всего лишь спустя чуть больше года после открытия; брак потерпел бедствие, чему поспособствовал его слишком публичный роман с актрисой Марлой Мейплз; банки ограничили его личные расходы; его вторую книгу «Как удержаться на вершине» переиздали в мягкой обложке под названием «Искусство выживания». Несмотря на тот факт, что виноват во всем этом был он сам, он выглядел скорее оскорбленным, чем опозоренным и смиренным.

«Бедный Дональд», – глумилась бабушка. Казалось, что она пребывает в состоянии, близком к эйфории, и я подумала, что персоналу больницы необходимо снизить количество употребляемых ею обезболивающих препаратов. «Он всегда был таким. Мне не следует этого говорить, но когда его отправили в военную академию, я вздохнула с облегчением. Он никогда никого не слушал, особенно меня, и мучил Роберта. И знаешь, Мэри, он был таким неряхой! В школе он получил медаль за аккуратность, а потом, вернувшись домой, оказалось, что он все такой же неряха!»

«И что ты сделала?»

«Что я могла сделать? Он никогда меня не слушал. А твоему деду наплевать. – Она покачала головой. – Дональду все сходило с рук».

Это меня удивило. Я всегда считала, что дед пристально следит за порядком в этой семье. «Это на него не похоже».

В то время дед лежал в больнице специальной хирургии на Манхэттене, где ему меняли тазобедренный сустав. Думаю, до этого он лежал в больнице всего лишь раз, когда в 1989 году ему удаляли жировик на шее рядом с правым ухом. Не знаю, случайно ли так совпало или его операцию по замене сустава специально запланировали после того, как бабушка попала в больницу, чтобы ей не пришлось иметь с ним дело, пока она восстанавливается. Его психика уже начала расстраиваться, и за время его пребывания в больнице ситуация ухудшилась. Несколько раз медсестры обнаруживали его пытающимся уйти из больницы поздно вечером в одних трусах. Он говорил им, что собирается отправиться на поиски миссис Трамп. Бабушка казалась очень довольной тем, что ее не нашли.

Кажущийся успех Дональда с отелем Grand Hyatt в 1980 году дал зеленый свет небоскребу Trump Tower, который с помпой открылся в 1983 году. Этот проект сопровождался множеством скандалов – от сообщений об ужасном обращении с нелегальными иммигрантами-строителями и до слухов об участии в нем мафии. Апогеем стало разрушение прекрасных известняковых барельефов в стиле ар-деко на фасаде здания Bonwit Teller, снесенного, чтобы освободить место под небоскреб. Дональд обещал передать эти исторически значимые артефакты музею искусства «Метрополитен». Вместо этого, осознав, во сколько обойдется их бережный демонтаж и насколько это замедлит строительство, он распорядился разрушить их. От обвинений в несоблюдении обязательств и дурновкусии он просто отмахнулся, заявив, что скульптуры «не имели художественной ценности», как будто его мнение значило больше, чем оценки серьезных экспертов. Со временем он еще больше укоренится в таком взгляде на жизнь: чем меньше он в чем-то разбирается (например, в государственном управлении), тем выше его претензии на то, что ему все известно и так. Поэтому-то все мы сейчас имеем то, что имеем.

Во многом реальной причиной того, что свои первые два проекта Дональд реализовал относительно гладко, был стоявший за всем этим Фред с его опытом в девелопменте и организации сделок. Без его связей, авторитета, денег, знаний и, возможно, в первую очередь без его личного покровительства у Дональда ничего бы не получилось.

До этого момента Дональд целиком полагался на деньги и влияние Фреда – хотя публично он никогда этого не признавал и приписывал свой успех исключительно собственному богатству и смекалке. Пресса была счастлива поддакивать, не задавая лишних вопросов. Ее примеру последовали и банки, когда Дональд решил создать казино в штате Нью-Джерси, где в 1977 году легализовали игорный бизнес в Атлантик-Сити в надежде спасти умирающий морской курорт. Если бы мнение моего деда в этом вопросе хоть что-нибудь значило для Дональда, он бы никогда не инвестировал в Атлантик-Сити. С точки зрения Фреда, Манхэттен стоил риска, но в Атлантик-Сити было не на что опереться, кроме денег и советов, – не было ни нужных политических связей, ни отраслевого опыта. Однако к тому времени влияние Фреда уже ослабевало, и в 1982 году Дональд начал оформлять лицензию на игорный бизнес.

Дональд продолжал поиски инвестиционных возможностей, когда Мэриэнн, с середины 1970-х годов занимавшая должность помощника окружного прокурора в Нью-Джерси, попросила его замолвить за нее словечком перед Роем Коном. «Свои люди» в администрации Рейгана позволяли Кону доставать AZT, экспериментальное лекарство от СПИДа, и влиять на назначения в судебной системе. Как раз в то время появилась вакансия судьи в федеральном окружном суде штата Нью-Джерси. Мэриэнн решила, что это ей очень подходит, а Дональд посчитал, что будет полезным иметь близкого родственника в суде штата, где он планировал активно работать. Кон позвонил генеральному прокурору Эду Мизу, и в сентябре Мэриэнн стала кандидатом, а в октябре была утверждена на эту должность.

Еще одним знаком ослабевающего влияния Фреда стала покупка «кота в мешке» в виде казино стоимостью более 300 миллионов долларов, которое в 1985 году открылось под названием Trump’s Castle, спустя лишь год после покупки Harrah’s, переименованного в Trump Plaza. Дональд руководствовался принципом, что хорошего слишком много не бывает, и верил в то, что потенциал Атлантик-Сити безграничен, так что два казино было лучше, чем одно. К этому времени совокупный объем банковской задолженности предприятий Дональда уже составлял миллиарды долларов (а к 1990 году его личные кредитные обязательства достигли 975 миллионов). Невзирая на это, в том же году он приобрел поместье Мар-а-Лаго за 8 миллионов долларов, в 1988 году купил яхту за 29 миллионов, после чего в 1989 году – еще и авиакомпанию Eastern Airlines Shuttle за 365 миллионов. В 1990 году ему пришлось выпустить необеспеченные высокодоходные облигации почти на 700 миллионов долларов, чтобы закончить строительство своего третьего казино Taj Mahal. Создавалось впечатление, что масштабные приобретения по бешеным ценам и демонстративная смелость, с которой совершались эти сделки, заслоняют от всех, включая банки, проблему стремительно нарастающего долга при неочевидных деловых качествах Дональда.