Ведьма на задании - Ольга Мяхар

– Буду.

Я вздохнула и пошла за водой. На кухне я уже успела поставить огромный дубовый стол и кучу стульев вокруг. На полу лежал светло-коричневый ковер, а возле камина мы торжественно постелили шкуру убитого медведя, который при жизни, наверное, был очень толстым, иначе с чего это она такая большая посередине. А на нее поставили два больших и удобных резных кресла, повернутых к огромному красивому камину, Рол тут же устроился в одном из них, и начал ждать, когда я сготовлю приличный ужин. А я сомневалась, что меня хватит на приличный, и подозревала, что кулинар из меня не выйдет никогда. Но делать нечего. В стоящий в углу огромный холодильник, в который я положила куски заговоренного льда, никогда не тающие, я положила все те продукты, которые мы купили на том же рынке. И теперь с интересом среди них рылась.

Мясо, это хорошо, так тут у нас что-то зеленое, значит пойдет, еще я нашла соль и какие-то коробочки с разными порошками. По вкусу они напоминали специи, и во мне проснулся великий экспериментатор. Готовка уже не казалась такой нудной и неинтересной.

Я носилась между холодильником и котелком, который булькал закипающей водой в камине. А Рол тихо спал в кресле, устав после двух перелетов со мной на руках. В котел я бросила кусок мяса, потом еще один, потом добавила соли, лука, помидоров, два мелко порезанных огурца и по щепотке из каждой коробочки со специями, которых было штук семь. На запах к моим ногам приполз Изя, и с интересом начал наблюдать за происходящим. Решив, что творческий порыв еще не удовлетворен, а суп должен быть наваристым, я бухнула в него еще редиса, сыра, морковку и зачем-то залила все это молоком, потом добавила сливочного масла и уксуса. Поперчила, прошептало заклинание растворения, и в кастрюле забулькала жижа подозрительно зеленого цвета, в которой и растворились все мои ингредиенты. Изя подумал, и уполз обратно, спать. Не больно-то и надо. Сменив не понравившийся мне цвет на кроваво-красный, и я решила для вкуса добавить туда вина, вылив полбутылки. Понюхав, я чихнула и разбудила Рола.

Рол сонно потянулся и с интересом посмотрел в котелок.

– Это что?

– Суп.

– А почему он такой красный.

– Это борщ.

– А, из чего он.

– Не важно.

–Ты уверена?

– Да, – возмущенно заявила я и щедро плеснула суп в тарелку, которую вручила Ролу.

– Ешь.

Рол подозрительно принюхался, с удивлением глядя на что-то черное, всплывшее на поверхность.

– Это кто.

Я заглянула в тарелку.

– помидор.

– А почему черный?

– Так, либо ты сейчас ешь суп. Который я для тебя варила целый час, или остаешься голодный и я выливаю его в окно.

Рол с надеждой взглянул в окно, потом на меня, уже готовую обидеться, и мужественно отхлебнул прямо из тарелки. А потом замер. Я с интересом за ним наблюдала. Ожидая непонятно чего.

– Всем привет, я дома, – крикнула с порога Мира, входя в кухню. – Как здесь уютненько.

За ней вошел Мирнон, устало прислонился к стене, и сполз по ней на пол.

Тут Рол позеленел, выкатил глаза, и, вскочив, резко бросился вон из комнаты. Я испуганно побежала следом, ничего не понимая. Нашла его во дворе, склонившимся за углом, и издающим булькающие звуки.

– Рол, милый, ну скажи, хоть слово. – причитала я, стоя рядом и не зная чем помочь.

Следом выбежали Мира и Мирнон. Который что-то жевал.

– Рол, ну пожалуйста, если ты умрешь, твои старейшины меня уроют.

Рол, наконец, выпрямился, и, побледнев до ровного серого цвета, пошел к дому, но по пути плавно осел на пол. Я, рыдая, попыталась его поднять, не смогла, и тоже села рядышком, тормоша его и пытаясь добиться хоть какого-нибудь эффекта.

– Что ты ему дала, – спросил Мирнон, тряся меня за плечо.

– Су-упу.

– в него молоко входило?

– Какой же это суп с молоком, – удивилась Мира.

– Да-а.

– Все ясно, грауров невозможно отравить практически ни чем, но молоко для нас – смертельный яд.

Я застыла, соображая, что наделала.

– А противоядие есть? – спросила Мира, , глядя на прислонившегося к стане Рола, который закрыл глаза и очень плохо выглядел.

– Нет, – спокойно ответил Мирнон, глядя на меня так, как будто сейчас придушит лично.

Мне на него было глубоко наплевать, наплевав на глубокое отсутствие магии, я вошла в транс, вырывая магию у собственной души, и смотрела на Рола сквозь закрытые веки. В середине его клубился черный туман, захватывая все больше и больше светло розовой плоти, из которой он сейчас для меня состоял. На грауров магия не действует, но смогла же я вылечить ногу Строна, и я потянулась к этому туману, пытаясь забрать его себе. Туман дрогнул, немного выждал, и потянулся к моим протянутым рукам, ласково оплетая их черными нитями. Вскоре все было кончено, весь туман собрался у меня на кистях, я встряхнула ими, и он рассыпался, горсткой пепла оседая на траву. Открыв глаза, я увидела, что кожа Рола вновь чернеет, и он просто спит.

– Он будет жить, – прохрипела я, чувствуя страшную пустоту внутри, которая не скоро затянется, ну и пусть, лишь бы он жил.

– Мирнон, помоги мне.

Он кивнул и поднял Рола с земли, а потом понес в дом. Я еще раз подивилась его силе, и велела нести Рола на верх. Войдя в мою комнату, Мирнон опустил Рола на кровать, и я тут же выгнала его из комнаты.

– Я буду в доме, – сказал он и посмотрел на меня. И я поняла, что если ночью Рол умрет, то меня никто уже не спасет. Я криво улыбнулась, он не знал, но тогда мне было бы все равно: жить или умереть.

Мне показалось, что Мирнон что-то понял, кивнул, и вышел из комнаты, оставив меня с Мирой.

– Лиса.

– Оставь меня одну, я справлюсь, – мягко попросила я.

– Но, может тебе что-нибудь надо? – растеряно спросила она.

– Нет, теперь ничего, он поправится, просто ему надо поспать.

Она кивнула.

– Если что, я буду внизу, с Мирноном.

Я кивнула, и она тоже ушла.

А я вздохнула и села с краю на кровать у его ног, больше сесть было негде. Я вгляделась в его спокойные черты и улыбнулась. Он будет жить.

Проснулась я, лежа на своей кровати, и до подбородка укрытая одеялом. Я резко села. Вертя головой. Рол стоял у окна и разговаривал со старейшинами. В частности он сообщал, что уже не ребенок и дорогу до дома знает, а потому всех посылал по тому же адресу. Снизу доносился возмущенный гул голосов. Я с интересом слушала эту перебранку. Наконец Рола уговорили, шантажируя тем, что они могут простоять здесь сколько угодно. Он тяжело вздохнул и сдался, сообщив. Что сейчас выйдет, и со зверской рожей повернулся в мою сторону. Я ойкнула и с головой укрылась одеялом. Рожа перестала быть зверской и стала просто виноватой.