Летучие мыши появляются в сумерках - Эрл Стенли Гарднер

— Прошу прощения, — терпеливо объяснил Кослинг. — Это однаиз расплат, когда ты слеп. Никогда не можешь быть уверен, что окна не выходятво внутренний двор прямо на соседнюю стену дома.

— Да, я понимаю. Как вы узнали о происшедшем?

— По радио, — ответил он, указывая на стену. — Я наткнулсяна радио. Обычно они ставят счетчик, чтобы вы оплатили время прослушивания.

— Да, — подтвердила Берта. — Пятнадцать центов за час.

— Я включил радио и слушал музыку и последние новости. Тогдая все и услышал.

— И что же вы сделали после этого?

— Позвонил вам.

— И вы были здесь все время до того, как позвонили мне?

— Да.

— Почему?

— Так велел мне Больмэн.

— Хорошо, давайте все выясним. Расскажите мне все, чтослучилось.

— Да нечего особенно рассказывать. Я бы лучше послушал вас.

— Расскажите мне все, что вы знаете.

— Хорошо, у меня есть шофер. То есть это не мой личныйшофер. Мы объединились…

— Об этом я знаю, — прервала его Берта. — Начните с тогомомента, когда вы встретились с Больмэном.

— Кода я впервые с ним столкнулся, я не знал, кто он такой.Он бросил мне в чашку пять серебряных долларов, один за другим…

— Это тоже опустите. Я об этом уже знаю.

— Я, естественно, запомнил его. Я запомнил его шаги,специфический запах табака. Очень приятный запах.

— Хорошо, хорошо, вы его запомнили. Когда вы встретились с нимснова?

— Вчера.

— Во сколько?

— В полдень.

— Что было дальше?

— Он пришел ко мне домой около двенадцати часов дня исказал, что я не знаю его, но ему необходимо задать мне несколько вопросов, и,если я скажу правду, для меня это тоже будет не без пользы. Он думал, что я неузнал его, того самого человека, который бросил мне пять долларов. Я не забылоб этом. Но если кто-то не хочет, чтобы его узнали, я могу подыграть ему. Япросто улыбнулся и спросил, что он хочет узнать. Потом он начал расспрашиватьменя о вас: зачем я нанимал вас и кого вы разыскивали. Конечно, мне не хотелосьвдаваться в подробности с малознакомым человеком. Я сказал ему, что он можетсам связаться с вами.

— Что было потом?

— Потом он сказал, что женщина, которая прислала мнеподарок, хочет встретиться со мной. К сожалению, она не смогла заехать за мнойсама, но если я приеду к ней, она будет очень рада. Он сказал, что мы можемвместе пообедать, а потом он отвезет меня домой.

— Продолжайте.

— Быть может, вы не совсем понимаете, насколько монотоннанаша жизнь. Это особенный тип одиночества. Посреди большого города. Сотни тысячлюдей, бегущих мимо нас. Мы привыкаем к ним. Узнаем их шаги и чувствуем их так,словно видим их воочию, но они никогда не разговаривают с нами. Если это ислучается, то они бросают пару ободряющих слов, и только. Я предпочел бы неслышать этого вообще.

Берта кивнула, но потом, осознав, что он не может увидеть еекивок, сказала:

— Я понимаю вас. Достаточно, чтобы догадаться, что вы имеетев виду. Продолжайте. Изложите мне факты, и так быстро, как только вы можете.

— Да, конечно. Я ухватился за этот шанс, чтобы как-торазнообразить свою жизнь и получить возможность нормального человеческогообщения.

Берта, обдумав это заявление, неожиданно спросила:

— В прошлый раз, когда вы пришли ко мне, у вас с собой былакуча денег. Неужели попрошайничество так выгодно?

Он улыбнулся:

— Обычно его хватает Только на сносное существование. У менянет никаких иллюзий на этот счет. Источник моего дохода совершенно другой.

— Тогда зачем вы занимаетесь этим и сидите…

— Просто для общения, для ощущения себя как части целого.Когда я начинал, у меня не было другой альтернативы. Я не имел специальногообразования. Я не мог иметь друзей в том кругу людей, который мне нравился.

— А источник вашего дохода?

— Это довольно длинная история.

— Попробуйте рассказать мне ее кратко.

— Один человек сделал широкий жест. Он сказал, что я приношуему счастье. Он записал на меня несколько акций нефтяной компании в Техасе ибросил их в чашку. Я не могу читать. Я поверил ему на слово и сохранил их.

Честно говоря, я совсем забыл про них. Но однажды он пришелко мне снова и сказал, что хотел встретиться со мной, но я не ответил на егописьма. Как бы то ни было, оказалось, что их компания стала зарабатыватьприличные деньги на нефти, много денег. Он хотел выкупить мою долю. Но я непродал. Я решил держать эти акции. Они стали приносить мне постоянные доходы. Яслеп и не могу пользоваться чеками, открыв счет в банке, это мне не по плечу. Ядержу деньги при себе. Мне нравится ощущать их на своем теле. Если у вас естькакой-то физический недостаток, деньги придают вам уверенность. Куча денегподдерживает состояние духа.

— Ясно. Давайте вернемся к Больмэну.

— Хорошо, значит, мы пообедали вместе с ним. Немногопоболтали. Он сказал, что девушка, с которой я хотел встретиться, в другомгороде. Она просила его отвезти меня к ней, это составило бы всего часа полтораили два езды на машине. Я ничего не заподозрил. Я верил ему, уселся в машину ипоехал с ним.

— О чем вы разговаривали по дороге?

— О, тем было множество: философия, политика — разное.

— А про автомобильное происшествие?

— И про это тоже.

— Про мою работу для вас?

— В общих чертах. Он уже завоевал мое доверие к этомувремени.

— О подарках, которые вы получили от Жозефины Делл?

— Да. Я рассказал об этом.

— Что было потом?

— Мы приехали сюда. Я даже не знал, какой это город. Онсказал, что должен сделать несколько телефонных звонков, и попросил подождатьменя в машине. Вернувшись, он показался мне расстроенным, сказал, что мы сможемвстретиться с ней только очень поздно сегодня вечером или завтра утром. Что-тоизменилось в ее планах. Она очень переживала и просила это передать мне. Мынемного перекусили. Потом Больмэн снял для меня эту комнату и сказал, что унего есть дела и мы встретимся с ним на следующий день утром.

У меня есть часы, по которым я определяю время. Я нацарапалцифры на корпусе и нащупываю положение стрелки, когда хочу узнать точное время.Это для меня единственная возможность узнать, день или ночь на дворе. Иначе ямогу перепутать день с ночью. Я спал до девяти часов утра, потом принял ванну иоделся. Это странная комната, мне приходилось двигаться на ощупь, прежде чем явсе запомнил. Только одно беспокоило меня: я забыл, включен или выключен свет.Я не помнил, выключил ли Больмэн свет, уходя от меня. Тяжело сознавать, что тывесь на виду, если окна выходят во двор, поэтому я не поднимал шторы. Итак,подождав немного, я позвонил и попросил соединить меня с номером, в которомостановился Больмэн. Но мне сказали, что такого человека нет в их гостинице.Это смутило меня. Я не очень много ем обычно, накануне у нас был плотный обед,и вечером мы еще слегка перекусили, но завтракать мне не пришлось. Я нашелрадио, включил его, послушал немного музыку, вздремнул, потом проснулся и началбеспокоиться. В это время по радио передавали последние новости, и я услышалпро Больмэна. Я совершенно растерялся.