Только он - Эльвира Смелик

Алёна знала по рассказам мамы: он не с рождения жил в соседней квартире, лет с шести, а дядя Серёжа Решетников хоть и относился к Глебу как к родному, но на самом деле был ему не отцом, а отчимом.

Где его кровный отец, Глеб понятия не имел и даже не представлял, как тот выглядит. Первый муж ушёл от тёти Тани, когда их общему сыну не исполнилось ещё и полгода. Сбежал неизвестно куда и с тех пор не давал о себе знать, а тётя Таня несколько лет еле сводила концы с концами, оставшись одна с крошечным ребёнком и вырастившей её старенькой полуслепой прабабушкой.

Пока Глеб не пошёл в ясли, она, сама ещё юная и хрупкая, работала дворничихой, чтобы далеко не уходить от дома, чтобы, пока подметает дорожки или чистит снег, катать коляску рядом с собой. И ей очень повезло, что однажды она встретилась с дядей Серёжей.

Тот забрал к себе всех троих, включая прабабку, женился на тёте Тане, по всем правилам усыновил Глеба, дав ему отчество и свою фамилию.

Скорее всего, Лиля тоже узнала об этой истории, вот и выбрала самый надёжный способ привязать Глеба, уверена была, он ни за что и никогда не поступит, как его биологический отец – не бросит мать своего ребёнка. И не прогадала. Так всё и вышло.

Медленный поток рассуждений прервал телефонный звонок. Номер незнакомый. По крайней мере, в списке контактов на Алёнином мобильнике его точно нет.

– Да?

Ответ прозвучал не сразу, Алёна даже успела подумать, не собрался ли неизвестный абонент просто помолчать в трубку, но потом всё-таки раздалось тихое:

– Здрасьте.

Голос вроде бы тоже незнакомый.

– Кто это?

– Дима.

Ну, как всегда – думать вредно, потому что мысли материализуются. Алёна ведь только что задавалась вопросом, что ей с ним делать. И, похоже, ему это не менее интересно, а она так и не знает, что сказать. Но Дима и не стал дожидаться, пояснил сразу:

– Я извиниться хотел. За то.

А самым лучшим вариантом было бы забыть и больше не вспоминать.

– Твоя девушка уже извинилась, – заметила Алёна. – Прямо тогда. Этого вполне достаточно.

– Она… – начал Дима, запнулся.

Неужели сейчас скажет, что это вовсе не его девушка? Или что между ними ничего серьёзного, чтобы придавать этому значение.

– Да, извинилась. А я – нет. Поэтому сейчас.

Вот непременно сейчас, а не на ближайшем занятии. Главное, найти хоть какое-то объяснение, почему решил позвонить, завести разговор с расчётом…

А вот и никаких расчётов!

– Ну хорошо. Принимаю твои извинения, – торопливо произнесла Алёна. – Теперь – всё? До свидания.

Вот ведь! Кажется, слова прощания у неё получились не столько утверждением, а тоже вопросительно. Словно она сомневалась. И Дима легко прочувствовал интонации, воскликнул:

– Подождите!

– Дима, по-моему, мы всё уже выяснили.

Зря она продолжает говорить. Ведь он подумает, что эта бесконечная болтовня способна вылиться в нечто большее, если Алёна сразу не прервала её, повелась на его отчаянное «Подождите!»

Чем больше слов, тем меньше толку, зато сильнее ложные надежды. А тут они ни к чему, и Алёна повторила решительно и твёрдо:

– Действительно всё. До свидания, Дима.

Кажется, он пытался ещё что-то сказать, но она убрала телефон от уха, коснулась пальцем красного кружка на экране.

А может, вообще выключить мобильник на время? Но тогда ещё Дима решит, что Алёна от него прячется

Господи, ну вот зачем ей лишние сложности? Но с другой стороны, ей по-прежнему импонирует эта его ничем не убиваемая упёртость, уверенность в собственных чувствах. Вроде бы ещё никто не добивался Алёны настолько настойчиво. И, если хорошенько подумать, будь он постарше, а странных взаимосвязей между ними поменьше, тогда…

И что тогда? А ничего. Она действительно начинает сходить с ума от одиночества? Хотя вон поклонники чуть ли не толпой прут. Сначала сын зовёт на свидание, потом отец лезет целоваться. Но что обидно – всё мимо.

Совсем она замоталась в последнее время, только и удалось, что подурачиться да выпить пива с Шарицким, и то безалкогольного. Надо бы выбраться куда-нибудь с Оксаной из деканата заочного – раньше они частенько так поступали – покутить, развеяться, выпить уже по-настоящему или потанцевать. И даже подцепить кого-нибудь в режиме поверхностного ни к чему не обязывающего знакомства.

Пожалуй, и правда стоит звякнуть Оксане, но позже. А сейчас лучше-ка заняться контрольными – Алёна специально их домой притащила на выходные, чтобы проверить спокойно, в комфорте, с перерывом на чай, если захочется. Или на ужин. Уже полдня прошло, а она ещё за них не садилась. Поэтому – немедленно за работу! А телефон засунуть куда подальше, отключив звук, чтобы больше не беспокоил. И за контрольные.

За окном постепенно стемнело, густо, до насыщенно фиолетового в контрасте с жёлтым теплом электрических огней. И даже обычные уличные звуки затихли, хотя здесь их не особо и слышно. До дороги далеко, детская площадка с другой стороны, а прямо под окнами небольшой пустырь, разрезанный по диагонали тропинкой да маленький асфальтовый пятачок, на котором парковали машины. Шуму неоткуда взяться.

Но неожиданно где-то рядом раздался громкий хлопок – не в квартире, на улице – похожий на выстрел, и следом за ним в небе вспыхнули яркие зелёные звёзды, разлетелись, погасли. Кто-то с той стороны дома решил запустить салют. Но вроде бы праздники все прошли, даже не считая нового года, и четырнадцатое февраля, и двадцать третье, и даже восьмое марта, а некоторые никак не наиграются.

Новый хлопок – и опять звёзды, на этот раз красные и совсем чуть-чуть. Видимо ракета ушла в другую сторону. А потом – звонок в дверь.

Алёна направилась в прихожую, строя предположения, кто это и зачем?

Оказалось, соседка из квартиры рядом. Не молодая, но и не старая, средних лет, немного похожая на маму. Посмотрела со странной улыбкой, кашлянула, словно смущалась или собиралась с мыслями, и наконец произнесла.

– Извините, что побеспокоила. Но это, наверное, к вам.

– В смысле?

Алёна оглядела наружный коридорчик, ничего особенного не увидела, помимо приоткрытой двери поблизости и выглядывающей из-за неё любопытной кошачьей морды. А соседка опять загадочно улыбнулась и предложила, не менее загадочно:

– Пойдёмте. Это надо в окно смотреть.

Отчего всё стало ещё менее понятным.

На улице раздался очередной хлопок, правда здесь он прозвучал немного приглушённо.

– Пойдёмте, – с мягкой настойчивостью повторила соседка, и Алёна согласно кивнула, сдёрнула с крючка связку ключей, захлопнула дверь, двинулась следом.