Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица - Сергей Панарин

Потом над ним нависла темная тень неумолимо приближающейся черной планеты, и за секунду до того, как она должна была раздавить Проглоттера в плюшку, он, по сложившемуся обычаю, проснулся.

Да, это плохие люди, Бамбино. Но у них могут быть дети, которые любят цирк.

«Поросенок Фунтик»

Большой Брат бесцельно топал по Обиталищу, стуча костылями по граниту, пока перед его головозадницей не раздался хлопок и в воздухе не появилось остроносое лицо министра Хитруса.

– Ваше Всемогущество, – обратился Хитрус к Лорду Тьмы. – Вашему высочайшему вниманию предлагается магическая карта, на которой виден Харри Проглоттер и четко прослеживается путь к нему.

– Телепортируй, мой верный слуга! – распорядился Большой Брат, протягивая ладонь.

На нее тут же мягко упал свиток, украденный агентом Штурмфогелем.

– Ты единственный принес нам пользу. Когда всё закончится, ты будешь награжден, – пообещал министру Лорд.

– Служу Империи, – склонилось лицо Хитруса и тихо исчезло.

– Великолепно! – возликовал Большой Брат, изучив карту. – Мы совсем близко. Эй, зомби!

Джеймс подошел к хозяину. Лорд Тьмы поскреб в копчикозатылке.

– Я буду называть тебя Джимом, да… Так вот, Джим, мой мальчик… Ты когда-нибудь совершал подлые поступки?

Джим-Джеймс ответил монотонным бесцветным голосом:

– Да, я готов на подлости… В пять лет я налил в сестренкин шампунь клею. У нее до сих пор нет перхоти…

– Наш человек, – хохотнул Большой Брат. – Готовься к самой главной гадости в своей никчемной жизни. Ты убьешь Харри Проглоттера, понял?

– Я убью Харри Проглоттера, – послушно повторил Джеймс, ставший Джимом.

– Молодец, Джим! И пусть те, кто останется жив, позавидуют мертвым!

Правые глаза Лорда Тьмы скосились на синюю стену коридора и остановились на криво выцарапанном стишке некоего П. Ушкина:

Прибежали в избу дети,

Второпях зовут отца:

«Тятя, тятя! У соседей

откопали мертвеца!»

«Тише, тише, чертенята!

Замолчите, я сказал!

Лучше б спрятали лопату

Это ж я и закопал!..»

– Просто праздник какой-то! – умилился Большой Брат, ковыляя к тому, кто был кляксой на карте.

Харри Проглоттер потряс Молли за плечо:

– Вставай, Молли! Пора в путь…

Козазель, чему-то испугавшаяся во сне, сморщила личико и пробормотала:

– Постой, паровоз!.. Не стучите, колеса… А?! – Молли встрепенулась. – Харри? Ты?

– Да, пора двигать…

– Угу, сейчас, сейчас…

Дети собрали пожитки и почти уже отправились в путь, но вдруг впереди, в анфиладе, загрохотало. К путникам приблизился экипаж, запряженный четверкой гнедых. Дверь кареты отворилась, и оттуда вышел жилистый немолодой мужчина в камзоле, панталонах и прочем средневековом шмотье от кутюр.

Незнакомец аристократично очистил нос в ажурный манжет.

– Король Стах, к вашим услугам, юные друзья, – програссировал Стах. – Дикая охота – это про меня. Мой кровавый аттракцион настолько понравился публике, что возникло целое движение. Стахановское… Ой, я всё о себе да о себе, миссия моя в ином… Кто вы, детки?

– Молли Козазель, по-любому, – присела в книксене девочка.

– Харри Проглоттер, – коротко поклонился Харри. Всё-таки король…

– Наслышан! – расцвел Стах. – Вы-то мне и нужны. Особенно мистер Посттный.

– Он не Посттный, а Проглоттер, сэр, – исправила короля Молли.

– Не одна ли фигнизель, девочка? – сощурился Стах, и нос его презрительно задергался. – Между прочим, ваш наряд выглядит непростительно пошло. У кого вы одеваетесь? Что за убогие штаны? Вы мальчик? Никакого понятия о вкусе… А жакет? Я бы повесился, если бы мне пришлось носить столь мертвецки убитый жакет! Да, непременно бы повесился. На голубом атласном шнуре от… от кого бы лучше?.. если к моему вышитому золотом плащу, то только от Како Кабанни! И не иначе, девочка! Эстетика – вот богиня богов! А твои туфли? Срам, срам и стыд, стыд и позор! Мое сердце плачет, когда я гляжу на пыль, покрывающую эти безыскусные боты… Вот уж воистину, грязь к грязи…

Харри прокашлялся.

– Если вы закончили с критикой наряда Молли, король, то наверняка хотите поведать нам, зачем, собственно, мы вам нужны.

– О, некультурье бессовестное! Прерывать взрослого! М-м-м… Юноша! Как там тебя?.. Моррди Подловаттер, кажется? Всему свое время. Этика и такт, необразованный малыш! Отрочествуй, когда взрослые спросят!

– Если ваш урок будет бесконечным, то мы так и не покалякаем о делах наших скорбных, – процедила сквозь зубы Молли.

Красная от стыда, она была готова взорваться, подобно паровому котлу.

– Дисгармония, вот вам имя! – продолжил накручивать себя король Стах. – Какое вам дело до красоты, безупречности, счастья катарсиса? Вам, кого я с преогромным удовольствием пришибу, раз уж меня просил друг… Да-да, Прожмоттер. Сейчас вы выпьете мой яд. Самый прекрасный способ избавиться от двух кусков мусора типа вас! И не думайте, что ваша детская магия меня остановит. Я давно мертв.

Действительно, ни Харри, ни Козазель с призраком не справились бы. Раздел магии о привидениях изучается в старших классах. Проглоттер завертелся в поисках подмоги или хотя бы идейки. Взгляд паренька упал на раскрытый рюкзак. Там лежал подаренный Предсказуньей волшебный лубок.

– Ладно, – согласился Харри. – Бодяжьте свое зелье. Но прежде я подарю вам вот эту картинку. – И Харри взял лубок и протянул его королю.

– А! Какой кондовый лубок! – вскричал Стах, отступая назад, к карете. – Более паплюжной халтурятины я еще не видывал! Нет, нет!.. Убери его скорей…

Зрачки короля расширились, выражение лица стало бессмысленным. Стах ватными руками схватился за сердце и упал замертво.

– Хм, искусство требует жертв, – проговорила Молли.

– Иногда даже человеческих, – добавил собиратель народных мудростей Харри Проглоттер.

– По-любому… – Моли смотрела на экипаж. – Пляши, Проглоттер, у нас трофейный транспорт.

Люблю шумные компании!..

Из анекдота

– Подожди, Молли, – Харри залез во внутренний карман камзола Стаха и извлек оттуда паспорт с фотографией короля.

– Жан-Поль де Сутенер, – прочитал мальчик.

– Я так и предполагала, что он не монарх! – заявила Молли. – Сутенер… Он же Барон де Порожняк, кавалер ордена Плохиша первой степени. Бывший соратник Того-кого-до-сих-пор-боязно-называть… Он даже сделал себе татуировку на запястье – три шестерки. Этим он как бы намекнул на то, что служит Дьяволу.