Побочная Кровь - Валиса Рома

поникли, и развернувшись, я вышла из зала, направившись в сторону уже открытого лифта. При виде меня Оникс выпрямился, и я небрежно кивнула ему.

– Прощайте.

Он ничего не ответил, лишь смотрел до тех пор, пока двери лифта не отрезал нас друг от друга. Но до последнего мне казалось, что в его глазах сквозит понимание и скорбь.

Он не может меня понять. Никто не может, даже та, кого я считала за мать.

4

Часы тянулись друг за другом до того медленно, что я уже готова была выть от безысходности. Пейзаж за окнами (да, пожалуй, башня Матери Орика была единственным местом с окнами) не менялся на протяжении вот уже тысячи лет, и вряд ли поменяется в ближайшем будущем. Так что мне приходилось смиренно лежать на кровати и смотреть в изогнутый потолок цвета меди с золотым вкраплением.

Интересно, Ти'сш'А уже отправила письмо Дамесу? Прочитал ли он его и сказал об этом Ориасу? Или письмо попало диве Мините? Та с лёгкостью соврёт, что я подала в отставку и она одобрила. Но Ориас не поверит, я слишком хорошо его знаю. Он будет вызнавать, где я, но к тому моменту может стать слишком поздно. Ти'сш'А сосватает меня за одного из рикилей или какого–нибудь «достойного» меня иномирца, а может и вовсе предложит Ониксу как помощника. Ну а что? Он видел, на что я способна, да и Ти'сш'А дров в огонь подкинет. Буду ещё одним рыжим парламентёром, может, даже свою знакомую стерву вновь встречу.

– Ну что за день? – раздосадовано прошептала я, облокотившись об локти и обведя просторную комнату взглядом. – Не, принца я не дождусь… одному и вовсе до меня особо дела нет, а второй и так под домашним арестом сидит… что ж всё самой-то делать приходится?

Я соскочила с кровати, оглядевшись вокруг. Комната была просторной и двухъярусной: изогнутая, отделанная песчаным камнем и тёмным деревом с примесью железа. На первом, нижнем, ярусе стояла широкая кровать, были двери в большой гардероб и ванная комната. На второй ярус вели широкие ступени, и там расположился письменный стол и полки со всеразличными книгами из разных миров на тридцати известных мне языках. А ещё стояли головоломки, которые сейчас казались мне проще простого, хотя когда–то я ломала над ними мозг.

Взгляд задержался на потолке: ровно посередине зияла решётка трубы с воздухоочистителями, что тихо жужжали в комнате. Допрыгнуть до неё с первого этажа не получится, но можно встать на ограждение второго и прыгнуть. Шанс допрыгнуть был маловероятен, так что пришлось обеспечить себе мягкое падение, скинув с кровати толстый матрас, одеяло, подушки и все более–менее подходящие вещи.

Переодевшись в чёрный костюм, чтобы защитить тело от пара, я прорезала на спине две вертикальные дырки. И только тогда взобралась на ограждение второго этажа, поджав пересохшие губы. В принципе, если я вызволю крылья, то допрыгнуть смогу. Надеюсь, уроки с Дамесом не прошли даром.

Приготовившись, я с силой оттолкнулась ногами от ограждения, выкинув вперёд руки и расправив крылья. Их вес тут же потянул меня вниз, и с коротким вскриком я упала на подушки. Так, нет, крылья лучше не вызволять.

Выбравшись из–под одеял, я повторила заново, на этот раз без крыльев, но до решётки не допрыгнула. А что если попробовать сразу с крыльями? Кое–как сев на парапет и чуть не упав с него, я расправила мощные крылья, со свистом выдохнув и что есть сил взмахнув ими. Головоломки со стуком попадали на пол, ручки и бумагу снесло со стола, а я сама, оттолкнувшись от ограждения, неожиданно резко понеслась к потолку и… врезалась в решётку, рухнув на спину. Ну, между прочим, это неплохо. Я пролетела от силы метров пять–шесть, только со скоростью переборщила. Думаю, Дамес мной гордиться будет.

Наверное, я промаялась этой чепухой до самого ужина: в дверь постучал один из «второсортных» рикилей – худой, по сравнению со своим собратом, с не такими большими глазами и собранными в чёрный хвост волосами. Он недоумённо взглянул на бардак в комнате и передал мне поднос с едой, прежде чем удалиться. Подкрепившись гренками и овощами, запив всё это чаем Ти'сш'И, я рухнула на груду подушек и одежды.

План башни я знаю прекрасно, не раз из неё сбегала, правда, меня насильно не запирали, так что рикили будут на каждом шагу. Воздуховодом тоже пользовалась: если кое–где вовремя свернуть, то я смогу дойти до хранилища данных всех рикилей и попытаться найти себя. А после уже обратным путём выбраться наружу, правда, придётся, по всей видимости, разбивать окно.

Провалявшись какое–то время, я с тяжёлым вздохом забралась обратно на ограждение, раскрыв крылья и сосредоточившись на решётке.

– Так, ты справишься… ты управляла своими крыльями, была самой опасной убийцей… недаром тебя прозвали Чёрной Грарпией. Ты выберешься отсюда, добудешь данные и возвратишься на Файю. Там тебя ждут… звёзды, это же так просто! Взять и прыгнуть до самой решётки! Насчёт три… раз… три!

Я резко оттолкнулась, на этот раз не так сильно взмахнув крылья и ощутив вибрацию воздуха. Пальцы схватились за решётку, и я повисла, издав восторженный вой. Тут же спрятав крылья, я потянула на себя прутья, и решётка с щелчком откинулась. Меня дёрнуло вниз, однако тут же протянув руку, я схватилась за нагретый металл, подтягивая и остальное тело. Воздуховод был широким, где–то метр на метр, чтобы «второсортные» рикили могли прочищать их время от времени. По правую и левую сторону стояли сложные устройства, очищающие ядовитый воздух. Натянув на нос и губы плотный ворот рубашки, я ногой выбила очиститель. На меня пахнуло тёплым зловонным воздухом. Морщась и чихая, я поползла вперёд, стараясь не касаться стен и уже сочувствуя своим волосам. Надеюсь, я не вылезу отсюда седой и с ожогами смертельного исхода.

Тихий гул от моих движений разносился по трубам, впрочем, их заглушал шум очистителей. Я вспоминала заученную карту, порой скользя на животе, чтобы спуститься вниз, заглядывая в решётки и ориентируясь. Пришлось преодолеть пятнадцать этажей, ободрав ладони, что уже начинали покрываться тёмным слоем. Лицо нещадно щипало, как бы кожа и вовсе не сползла с костей.

Я чуть не пропустила свой поворот, вовремя остановившись и взглянув на виднеющееся внизу помещение. Вот то, что надо. Выбив решётку, я ухнула вниз, как можно аккуратней приземлившись. Правда, покачнулась, издав сдавленный стон раненного, но ещё неповерженного зверя.

Отдышавшись, я поднялась на ноги, оглядев белоснежного цвета помещение, разделённое